Виктор выбрался наружу, будто очнувшись, с удивлением спрашивая себя: что его заставило ворваться в чужое жилище? Хотелось увидеть своего двойника или изгнать из себя глупый бродяжий дух? Но на душе стало покойней. Он осветил на ладони прилипшую кашу. Видимо, попал в опрокинутый ужин хозяев. Виктор пошел к протоке, чтобы смыть неприятную слизь, и услышал всплеск. На том берегу, оставив черный зигзаг на лимонной глади, выбрались из воды и выжимали одежду два человека.
– Вот они!
Подоспевший Батов ничего лучше не придумал, как громко свистнуть вслед:
– А, черт с ними, не стрелять же!
– Пошли, – заторопили менты, отряхивая шинели. – Землянку завалить трактором, и все!
В последний раз Виктор глянул на пустой берег протоки, чувствуя озноб, будто сам окунулся в ледяную воду. Подумал: где-то сегодня они приклонят свои бедовые головушки?
Русалка
1
О нем говорили: лучший охотник и бродяжья душа!
Казалось, куда бы ни шла – везде его встречала. Он появлялся внезапно, и под его пристальным взглядом Лиля невольно меняла походку.
Если она сажала в палисаднике цветок, принесенный ею из тайги, то он первым замечал это: предлагал помощь, угадывая место в округе, где рос тот кандык или бадан, будто назначал ей в будущем свидание.
Поселок окружали огромные пихты. Они стояли стеной, раскинув ветви, словно взявшись за руки. Как в детской игре «Разорви цепи». По ее правилам один человек разгоняется перед строем и пытается прорвать сомкнутые руки, чтобы увести с собой избранника. Не прорвал – остаешься в чужом строю.
Летом в поселке был праздник.
Виктор подошел к ней, словно прорвал ослабевшие руки:
– Почему одна?
– Привыкла, – ответила Лиля запросто.
– Если так, значит муж – наш брат рыбак.
– Не угадал.
– А кто?
– Тот, кто вас ловит!
Неужто не знал? Кто-то из компании подсказал, что муж Лили – новый инспектор рыбоохраны.
Виктор повел крепкими плечами:
– Меня еще никто не поймал!
– Хочешь, чтобы я попробовала? – спросила с вызовом, глядя в его наглые глаза, потому что надоело каждый раз издали посылать отказ!
О новом инспекторе он, конечно же, слышал. Про Ивана Ивановича Крафта говорили в округе: неуживчивый. Дань с рыбаков не брал, а когда ему намекнули, что его же начальству стерлядь к столу поставляют, отвечал: «Я за тем столом не сидел!»
На праздник съехались рыбаки с дальних становищ. И все со своей добычей. В поселке стало тесно. Поэтому компания, в которой оказались Лиля с Виктором, решила уехать подальше на озеро, чтобы там жарить шашлыки из стерлядки.
Было сыро – недавно прошли дожди. Сразу несколько человек торопливо пытались разжечь костер: дым ел глаза, но огонь не разгорался.
Тогда за дело принялся Витя.
Лиля склонилась над его плечом, советуя:
– Надо дуть!
Он досадно откинул голову, кольнув ее щеку жесткими черными усами:
– Девушка, не переживайте! Вы путевочку приобрели – вот и отдыхайте теперь!.. Все что нужно – получите!
Легкий голубой дымок пробивался к вечернему небу сквозь мокрые ветви сосен.
– Ой, как приятно! – воскликнула Лиля, вспоминая недавнюю скучную поездку в санаторий. Интерес к Витьке она не скрывала.
У него были сильные загорелые руки. Казалось, дай ему кусок гранита, он и камень будет мять так же нежно, как бересту для костра.
– Салман фиш! – ласково щурился Витя, нанизывая рыбу на шампуры. – Муж-то кормит отобранной?
– Я сама отберу у кого хочешь!
Рыбак принял это за намек в свою сторону:
– А я и так не занятый.
– Все невесты остались в Сочи?
Она знала еще по Северам, что холостые рыбаки, сдав богатый улов, рвутся ловить удачу на теплом море.
– Да остались, – подтвердил, – с соболями и икрой!
– Что же ты вернулся в штопаных штанах? – она давно заметила кривой рубчик мужской штопки на колене, и это было ей приятно.
– Еще заработаю! – ничуть не смутился рыбак. – Было б для кого…
Смеясь и рассказывая об этом вслух, она представляла Витьку, обычного рыбака, на южном курорте: в одной руке сетка с полудюжиной коньяка, в другой – унты поверх чемодана.
На углях жарилась рыба, раскрывшись лодочками; на дне их закипал золотистый жирок, чуть дымясь; изнутри брюшки подергивались коричневым глянцем, а плавники слегка обгорели, сжимаясь сухими светлыми пучками.
– Салман фиш! – не выпускал он Лилю из виду.
Витька умел выделить женщину, оттеснить от нее других мужчин и внушить, что она – самая желанная его добыча.
2
Как-то само собой вышло, что они ушли подальше от костра, в тишину тайги.
Лесное озеро таинственно шумело, качая траву у песчаного берега. Ветер расплетал коричневые косы камыша и затягивал серебряный плес темной рябью.
– Твоя стоянка где-то там? – указала Лиля рукой в пустынную даль озера.
– Да, можно сказать, что в той стороне, – ответил Виктор с неохотой. – Место новое, еще необжитое…
– Можно мне его посмотреть? – спросила Лиля, сделав несколько шагов ближе к воде. – Когда-нибудь…
– Давай без предисловий, – понизил голос охотник, пытаясь удержать ее за плечи.
Она догадывалась, что он не из тех, кто стыдится своего облика и жилья. И про то, что он не чурается женщин на любительской рыбалке, она тоже слышала.
Лиля стряхнула с плеч его жесткие ладони:
– А тебе не скучно одному?
Витька изобразил ленивое удивление:
– Бывало вдвоем гораздо тоскливее!.. А еще если командир попадется! Я, вообще, не терплю над собой власти. У меня даже часов нет, чтобы мне встреч не назначали!
Лиля засмеялась:
– Кто ж тебя вызывает в такой глуши?
Рыбак ухмыльнулся, как будто вспомнил один из своих подвигов. Но Лиля его перебила:
– Может, русалка?
– Может, – согласился Витька, как-то запутываясь в своих порывах обнять Лилю. – Звала меня однажды!..
Лицо рыбака стало серьезным и детским одновременно. Он даже присел на белесое вымытое бревно, увязнувшее в песке, и с какой-то досадой смотрел на озеро.
Облака медленно тянулись в вышине, рвались, осветляясь краями. В зеленовато-сизую полынью открывшегося неба вплыла ясная луна.
– Звала одна! Да я не поддался…
Свет луны озарил склоненную над водой березу с подмытыми корнями и чахлой листвой. Ночной прилив утягивал ее гибкие косы глубже в черную воду.
