– Лео, по крайней мере, не показывай мне эти камни сверху. Ну мало ли…
– Хорошо, не буду.
Я тебе сейчас их отдам. Много. Куда больше, чем необходимо. Да и показывать сверху хоть что-нибудь абсолютно лишено смысла: высота горы такая, что снизу все равно никто ничего не увидит. Разве что Блез с помощью своего почти волшебного устройства Прежних.
– Держи вот… – И я сунул девушке в карман одеяния охотника за сокровищами, в который она почему-то была обряжена, всю пригоршню камней. – Только спрячь, чтобы никто не увидел. И сама не смотри. – После чего направился к подножию горы своей легкой, пружинистой походкой. К чему откладывать то, избежать чего невозможно?
Я успел отдалиться от всех на несколько десятков шагов, когда сзади послышалось: «Лео!»
Кричала Рейчел, и, судя по ее голосу, она не утерпела и полюбопытствовала: что же такого я сунул ей в карман? Представив ее изумление, мне не удалось удержаться от довольной улыбки.
– Или рапанги все идиоты, или я такой умный. – Впрочем, одно другого не исключало, и я решительно потянул на себя металлическую ручку.
Пол под ногами дрогнул, что-то скрипнуло, хрустнуло, задребезжало, а сам он начал давить мне на ступни.
Вход в подъемник, оставшийся еще со времен Прежних, мне удалось обнаружить практически в самом начале. Некоторое время я упрямо полз вверх, стараясь сосредоточиться только на ближайших ко мне трещинах в скале, кляня себя за то, что решился на такой шаг. Затем краем глаза уловил в расщелине какой-то непонятный блеск. Вот в ней-то и нашлась металлическая дверь, сплошь расписанная письменами Прежних. Они у них своеобразные, не спутаешь ни с чем: замысловатая вязь, подчеркнутая сверху и снизу прямыми линиями. Вероятно, сами линии тоже имеют какое-то значение, поскольку частенько они становились не сплошными, а прерывистыми, причем разной длины.
Перед самой дверью часть скалы обвалилась, оставив крохотную площадку, устоять на которой можно было только на носках. Пришлось пожертвовать крюком Блеза, поскольку надежды на то, что мне удастся его извлечь, практически не было.
Дальше все было проще. С дверьми Прежних мне приходилось иметь дело много раз. На них никогда не бывает ни ручек, ни замочных скважин, и открываются они всегда в сторону. Весь секрет заключается вот в чем: для того чтобы они гостеприимно распахнулись, необходимо приложить к ним в строго определенных местах обе ладони и ступню ноги, причем голую. Пришлось стащить один сапог и зажать его голенище в зубах, в которых уже находилась привязанная к крюку веревка – ладони-то ведь мне тоже нужны были свободными.
Какой-то миг, и дверь подалась в сторону, пропуская меня в подъемник. Или опускальник. А возможно, и то и другое сразу, что предстояло выяснить опытным путем. Вполне могло быть и так, что этот механизм Прежних повезет меня вниз, и чтобы попасть на вершину, придется искать другой. Но нет, судя по давлению снизу, меня поднимало наверх. На полу лежал толстый, не тронутый веками слой пыли, так что мысль о том, что рапанги – не самые умные люди, напрашивалась сама собой. Другую мысль – о том, что подъемник везет в ловушку, из которой невозможно выбраться, и рапанги об этом знают, я старательно от себя гнал.
Вокруг меня было относительно светло – слабое свечение от стен давало его достаточно. Всегда удивлялся: на ощупь как будто бы обычный металл, но каким-то образом он ведь излучает свет?
Подъемник полз медленно, и от скуки я изучал письмена Прежних, которых хватало и тут. Вернее, просто на них глазел – понимающих их людей в мире можно перечесть по пальцам.
Если потянуть за рукоять еще, скорости подъемнику можно и прибавить, чего я делать не стал. Ползет он себе и ползет, и к чему лишняя нагрузка приводящим его в движение шестерням? Они и так уже изношены временем. Наконец потолок подъемника стал совсем уж светлым – верный признак того, что он прибывает на место. Вскоре так и произошло: я поднялся на самую вершину скалы, куда так и стремился. Причем получилось быстро и практически без всякий усилий.
«Нет, Лео, однозначно ты умен, как целое племя рапангов», – самодовольно думал я, выходя из клети наружу.
То, что я там увидел, меня не удивило и тем более не поразило: мне уже приходилось видеть много как руин, так и прекрасно сохранившихся строений Прежних.
Вершина скалы оказалась плоской. И гладкой. Причем настолько, что, казалось, Прежним удалось каким-то образом камень размягчить, сделать его ровным, без единой трещины, и отполировать так, что в нем как в зеркале отражались бегущие в небесах облака. По краю площадки шло невысокое ограждение уже из обычного камня, частью обвалившееся.
Но самое интересное было не в этом – прямо по центру возвышался храм. Не самый большой из тех, что мне приходилось видеть, но определенно Прежних. И на возвышении, прикрытом сверху куполообразной крышей, которую поддерживали шесть колонн, стояла богиня Элекия. Правда, каменная. Правую руку она держала не благословляя, а указывая ею на чашу. Тоже каменную и установленную на довольно высоком постаменте. К чаше-то я и направился, на ходу помахав рукой Элекии: привет, мол!
И каково же было мое разочарование, когда я обнаружил – чаша пуста.
На всякий случай я поводил в чаше рукой. Обошел вокруг нее, хотя там и обходить-то особенно было нечего. С укоризной взглянул на богиню достатка, любви и семейного очага Элекию: нет, мол, ничего в твоей чашке, могла бы рукой на нее и не указывать.
Еще раз внимательно огляделся вокруг: возможно, чего-нибудь не заметил? Но как тут можно что-то не увидеть, если ничего лишнего на вершине скалы нет? Храм с богиней и чашей, еще одно строение, представляющее собой четыре колонны с крышей, куда и вознес меня подъемник с торчащим посередине него рычагом. И все. Ну, еще чистенько, как будто перед самым моим визитом здесь старательно провели влажную уборку.
А камни-то где? Благо что обнаружил подъемник. Но ведь могло случиться и так, что мне пришлось бы, подвергая себя смертельному риску, долго карабкаться наверх, и что тогда?
Я подошел к самому краю и посмотрел вниз. У подножия собралось все население деревни. Ну как же – такое развлечение в их скучной жизни: самого чужеземца не видно, но в любой момент он может показаться из какой-нибудь расщелины и с криком «А-а-а!» рухнуть у самых их ног. Приземлившись с таким мерзким звуком, как будто сверху скинули огромный бурдюк с жидкостью. Не дождетесь!
Отдельной группой стояли Рейчел, Гаспар, Головешка и Блез. Блез выглядел еще бледновато, но хорошо было видно, что дело идет к поправке. Ну да: надолго у Рейчел никто не заболеет. У ног девушки лежал Барри, которого, судя по всему, любовные приключения на Папайо изрядно утомили, и потому он с полным безразличием взирал на стайку крутящихся неподалеку от него сук.
На Блезе было надето устройство Прежних, позволяющее ему увидеть то, для чего необходимо обзавестись таким чудесным зрением, как у меня.
Не удержавшись, я ему помахал. Увидев меня, он ответно поприветствовал рукой. И только тут я запоздало подумал, что стою на самом краю, а сам он сейчас передаст свое устройство Рейчел, чтобы она смогла увидеть меня тоже. Так оно и произошло, и на мой поцелуй, который я изобразил губами, девушка погрозила мне кулаком.
