– Миссис Невидимка? – Голос у Деметры спокойный, но когда она отпивает глоток воды, я вижу, что ее рука дрожит. – Что это значит?
– Невидимая мама, – отвечает Хэл, отрывая взгляд от своего телефона. – Послушай, мама, тебя же никогда нет.
– Это неправда. – Я никогда не слышала в голосе Деметры такого волнения. – Я хожу на все мероприятия, на все школьные вечера родителей…
– А на баскетбол? – Хэл с обидой смотрит на мать. – Наверно, ты даже не знала, что я вхожу в баскетбольную команду?
– Баскетбол? – Деметра смущена, ее взгляд снова блуждает. – Баскетбол? Я не… Когда?.. Джеймс, ты знал об этом?
– Папа ходит на каждый матч, – говорит Хэл. – Он болеет за нас и все такое.
– Прекрати, Хэл, – резко одергивает его Джеймс. – Он же тебя троллит, Деметра. Он не играет в баскетбол.
– Но почему… – Деметра с беспомощным видом обрывает фразу. – Джеймс! – Она фактически кричит, так как Джеймс уже снова занялся своим телефоном. – Почему ты не можешь вмешаться?
– Хэл, хватит, – говорит Джеймс. – Извинись.
– Извини, – бормочет Хэл.
Я жду, чтобы Джеймс сказал: «Извинись как следует» – как сделал бы мой папа. Но он уже снова отключился. И пусть он ужасно умный и важный – все равно он пустое место. Возможно, Джеймс из тех мужчин, которым не стоит жениться на успешных женщинах. Я не понимаю, что заставило Деметру выйти за него замуж.
Хэл ест завтрак, а Коко режет на кусочки булочку. Деметра с покорным видом молчит, и мне в самом деле ее жаль.
После того как мы подаем кофе, Хэл и Коко исчезают из амбара. Мне действительно нужно пойти и помочь Бидди с дневной выпечкой, но я не могу уйти. Меня заворожило это фрик-шоу – Деметра и ее семья. Я остаюсь в пределах слышимости, у старого буфета, то сворачивая, то разворачивая салфетки. Но Деметра и Джеймс меня не замечают: они поглощены беседой.
– Значит, твоя мать называет меня Миссис Невидимка. – Деметра подносит к губам чашку с кофе, потом ставит, не отпив из нее. – Очень мило.
Джеймс морщится:
– Послушай… Мне жаль… Лучше бы ты это не слышала. Я сказал маме, что она не права.
– Но что она имеет в виду? – настаивает Деметра.
– Ой, давай не будем. – Джеймс со стуком роняет руки на стол. – Тебя каждый вечер нет дома. Если ты не работаешь допоздна, то на каком-нибудь вручении премий…
– Это моя работа! – отвечает Деметра, и в ее голосе слышится боль. – Ты же знаешь, Джеймс, что мне приходится это делать…
– Деметра, меня приглашают в Брюссель, – перебивает ее Джеймс.
Деметра делает глубокий вдох, и ее лицо становится белым как мел. Следует долгая, напряженная пауза.
Наконец Деметра говорит:
– Хорошо. – Она сглатывает слюну, и снова возникает бесконечная пауза. – Хорошо, – повторяет она. – Вау! А я и не подозревала. Ты мне ничего не говорил.
– Я знаю. Прости. Я был… – Он проводит рукой по волосам. – Я был поглощен своими мыслями. Вот почему я не сказал.
Я застыла у буфета. Это определенно очень личный разговор. Мне нужно подать какой-то знак, но я не могу. Не могу разрушить чары. Пальцы так крепко сжимают салфетку, что даже побелели.
– Я думала, мы уже обсудили вопрос с Брюсселем, Джеймс. Думала, что мы решили.
– Я знаю, что именно мы решили. Знаю, что мы пришли к соглашению. Знаю, что я сказал…
Джеймс трет глаза ладонью. Деметра смотрит в сторону, подбородок у нее опущен. Эта пара кажется очень несчастной.
Не могу не вспомнить фотографию на пинборде Деметры, которую я всегда рассматривала. Там они стоят вдвоем на красной дорожке и выглядят как самая успешная, гламурная и дружная супружеская пара в мире. Но сейчас они усталые, несчастные и даже не смотрят друг другу в глаза.
– Но? – наконец произносит Деметра.
– Я соврал, да! – взрывается Джеймс. – Я сказал тебе, что не хочу ехать в Брюссель. Потому что думал, что ты этого хочешь. Но я действительно туда хочу, и я им действительно нужен, и я устал от компромиссов. Это потрясающий шанс. Другого такого не будет.
– Хорошо. – Вижу знакомый блуждающий взгляд Деметры. – Я понимаю. Да. Хорошо. Итак… мы переезжаем в Брюссель?
– Нет! У тебя же твоя работа… у детей школа… – Он разводит руками. – Они говорили о контракте на три года. А после этого – кто знает? Надеюсь, я смогу подыскать какую-нибудь хорошую работу в Лондоне. Но сейчас…
Джеймс подается вперед и ждет, чтобы Деметра подняла глаза.
– Я хочу ее. Ты хотела «Купер Клеммоу»… А я хочу ее.
– Ну что же. – Она водит пальцем по скатерти. – Ты должен принять это предложение. Мы справимся.
– О господи! Ты всегда была такой великодушной. Прости меня, я был негодяем.
– Нет, нет, – поспешно возражает Деметра. – Не был. Ты был несчастным – теперь я это понимаю.
– И негодяем.
– Ну, немножко. – Деметра слабо улыбается, и он улыбается в ответ. Какие же у него очаровательные морщинки у глаз!
Они умолкают и просто смотрят друг на друга. Я чувствую, что таким образом они безмолвно все улаживают. И теперь понимаю, почему они поженились. Но как же все непросто! Настоящие американские горки.
– Ты меня поддержал, – говорит Деметра, медленно вращая кофейную чашку на блюдце. – Когда я перешла в «Купер Клеммоу». Ты поддержал меня и отказался от Брюсселя. И с тех пор был несчастен. Теперь я это понимаю.
– Я думаю… – Джеймс резко выдыхает воздух. – Мне следовало быть откровеннее. Я считал, что смогу расхотеть. Если как следует постараюсь.
– Ты не можешь заставить себя расхотеть, – лукаво улыбается мужу Деметра. – Дурачок.
– Но это такая классная работа.
– Тогда все в порядке. – Она вздыхает. – Мы справимся. Мы это переживем. Итак, что же дальше?
– Они хотят со мной побеседовать. – Джеймс делает паузу. – Завтра.
– Завтра? – Деметра в ужасе смотрит на него. – Но мы же в отпуске! Когда ты собираешься…
– Сегодня днем я заеду в Гэтвик. Смотаюсь туда и вернусь… На это уйдет семьдесят два часа.
– Семьдесят два часа? Почему так долго?
– Они хотят встретиться несколько раз. – Джеймс берет Деметру за руки. – Послушай, я знаю, что это не очень-то приятно. Но тут же весело, и тебе есть чем заняться. Дети даже не заметят, что я уехал.
– Хорошо. – Плечи Деметры чуть опускаются. – Наверно, мне нужно привыкать, что тебя нет.
– Нам придется с этим справиться. Но все будет хорошо. – Лицо Джеймса просветляется. – В общем, пойду и позвоню им, чтобы подтвердить, что решение принято. Я тебя люблю.
