Я не могу удержаться от смеха.
– Не сегодня, – говорю я. – Может быть, в другой раз. А разве ты не должна собирать деньги для своего общественного центра?
– Ах, это… – Садиква с философским видом пожимает плечами. – Его в любом случае закроют. Я просто собираю деньги – типа, мы все собираем.
– А чем именно занимается этот центр?
– Разным. Например, там кормят детей завтраком. Я всегда там завтракала, потому что моя мама никогда… – Садиква резко обрывает фразу, на минуту теряя весь свой задор. – Там дают корнфлекс и все такое. Но это стоит денег. Каждый день давать корнфлекс – это стоит денег, да?
Я молча смотрю на девочку. Она мне нравится. Садиква забавная и энергичная и действительно очень красивая – даже без фотошопа.
– Дай мне еще несколько листовок, – прошу я. – Может быть, мне удастся помочь тебе со сбором денег.
В офисе нахожу в шкафу старый дисковод и, подключив его к своему компьютеру, слушаю CD Садиквы. Очевидно, я надеялась, что он меня поразит и я открою новую звезду. К сожалению, это всего две девчушки, которые поют песню Рианны, а потом хихикают. Но я решаю сделать все, что могу. И я обязательно попытаюсь собрать деньги для ее общественного центра.
У меня нет ни конкретных планов, ни идей, и я определенно не собираюсь это ни с кем обсуждать. Но когда вечером я ухожу из офиса, то вижу Алекса, который тоже ждет лифт. И я в панике ищу, что бы такое сказать. Уже девять часов вечера (мне нужно было наверстывать дела), так что я не ожидала никого увидеть. А тем более его.
Я не видела Алекса после вчерашней карусели, но, конечно, вспоминала о нем примерно девяносто пять тысяч раз. Приближаясь к нему, чувствую, что заливаюсь краской. О чем же говорить с привлекательным мужчиной, с которым, по-видимому, намечается что-то вроде романа? Я не решаюсь посмотреть ему в глаза.
– Привет, – говорит Алекс с улыбкой. – Допоздна работаете.
– Привет, – отвечаю ему улыбкой. – Нужно было кое-что сделать. – И вдруг я выпаливаю в панике: – Есть одно важное дело, которое я хочу предложить нашей компании в качестве благотворительной деятельности.
Это не совсем так. Я не знаю, действительно ли это важное дело – просто поверила на слово Садикве. Но сейчас мне срочно требуется тема для разговора.
– Вот как? – говорит Алекс с заинтересованным видом.
– Это общественный центр неподалеку от моего дома, в Кэтфорде. Там раздают детям завтраки и все такое, но он закрывается. Знаете, сокращение дотаций… – Я вынимаю из сумки листовку и вручаю ему. – Вот.
– Молодец, – говорит Алекс, просматривая листовку. – Ну что же, мы рассмотрим это и включим в план следующего года. Или вы хотели пока что организовать какое-то мероприятие по сбору средств? Что вы придумали?
Двери лифта открываются, и мы вместе входим. Конечно, теперь в голове абсолютно ничего нет. Сбор средств. Сбор средств. Продажа капкейков? Нет.
– Что-нибудь такое… захватывающее? – бормочу я, хватаясь за соломинку. – Чтобы чувствовать, что это что-то тебе дает – помимо сбора средств? Что-то вроде марафона – но не марафон, – поспешно добавляю я.
– Что-нибудь захватывающее и трудное – но не марафон, – задумчиво произносит Алекс, когда мы выходим из лифта в пустой, тускло освещенный вестибюль. – Я скажу, какая вещь самая трудная в мире: это проклятое лыжное упражнение. Мой тренер заставил меня делать его вчера вечером. Ублюдок, – добавляет он так злобно, что мне хочется засмеяться.
– Что за лыжное упражнение? – спрашиваю я, потому что никогда не делала никаких лыжных упражнений. Да и на лыжах не стояла, коли на то пошло.
– То, при котором нужно сидеть у стены. Это пытка! Ну, вы знаете. – Он смотрит на меня. – Не знаете?
Он подходит к стене и садится возле нее в напряженной позе.
– По-моему, это не так уж трудно, – замечаю я просто для того, чтобы завести его.
– Шутите? А сами пробовали?
– Ну ладно, – усмехаюсь я. – Вызов принят.
Я сажусь у стены в паре ярдов от Алекса, и на некоторое время воцаряется тишина. Мы сосредоточены на своей задаче. У меня довольно сильные бедра: я долгие годы ездила верхом. Однако я уже чувствую, как они начинают гореть. Вскоре я ощущаю сильную боль, но не собираюсь сдаваться, не собираюсь…
– Ну как? – тяжело дыша, осведомляется Алекс.
– Это и есть упражнение? – спрашиваю я. – И оно считается трудным? А я-то думала, что мы только разогреваемся.
– Ха-ха-ха, очень смешно… – Алекс сильно разрумянился. – О’кей, вы победили. Я выдохся.
Он сползает на пол – как раз когда я чувствую, что больше не выдержу. Я заставляю себя продержаться еще три секунды и затем опускаюсь на пол.
– Только не говорите, что могли бы продержаться еще полчаса, – говорит Алекс.
– Да, могла бы, – немедленно отвечаю я, и Алекс смеется. Он смотрит на меня, и в его глазах что-то такое… что я видела прежде. Что-то типа ты и я.
С минуту никто из нас не произносит ни слова. Это одна из тех маленьких пауз, когда ты определяешь свою позицию в разговоре. Но я снова впадаю в панику и направляю беседу в безопасное русло.
– Я не уверена, будет ли это популярно в смысле сбора средств, – говорю я, поднимаясь на ноги.
– Но это же легче, чем марафон, – замечает Алекс.
– И это говорите вы… – Оборвав фразу, смотрю через стеклянные двери на красные вспышки, которые привлекли мое внимание. – Что там такое?
Красные вспышки превратились в красную полосу. Теперь она красно-белая… Я смотрю во все глаза. Не может быть! Это шапки Санта-Клауса?
– Какого черта… – Алекс следует за направлением моего взгляда и смеется, не веря своим глазам. – Что это такое?
Мы переглядываемся, а потом одновременно направляемся к дверям, спеша на улицу, в морозный вечер. С открытым ртом мы, как дети, не можем оторваться от удивительного зрелища.
Около двухсот Санта-Клаусов на велосипедах заполонили улицу. Некоторые зажигают красные и белые огоньки, другие сигналят, а откуда-то доносится стократно усиленный динамиками голос Мэрайи Кэри. Это похоже на большую бродячую труппу Санта-Клаусов.
– Сумасшедший дом! – восклицает Алекс, не переставая смеяться.
– Присоединяйтесь! – призывает нас парень в шапке Санта-Клауса. – Берите велосипед и шапку! Присоединяйтесь! – Он манит нас пальцем. – Не бойтесь, станьте Сантой! – Мы с Алексом смотрим на него, потом снова переглядываемся.
– Пошли, – говорит Алекс. И мы переходим через дорогу – туда, где люди берут велосипеды напрокат.
– Двадцать фунтов за поездку, включая шапку Санта-Клауса! – кричит девушка, размахивая ведерком. – Присоединяйтесь! Все собранные деньги пойдут на детскую больницу Грейт-Ормонд-Стрит!
