– Шашлык-башлык обязательно, – согласился Вовка. – А вот с девчонками пока погоди. Не готов я еще с девчонками дело иметь.
– Как скажешь, Вова! Но у меня есть такая девушка знакомая. Это просто прелесть…
– Арсен! Никаких девушек! Если надо будет, сам себе найду. За меня не волнуйся.
– Хорошо, хорошо!
На следующий день Вовка приехал в офис с Агатой. Первое время все сотрудники, конечно, удивлялись тому, что в кабинете директора прямо на столе в специальной сумочке сидит собака с бантиком на голове, а потом потихоньку привыкли и перестали обращать на Агату внимание. Привыкли и к тому, что в обед директор обычно выгуливает эту собаку на единственном газоне у офиса компании. Во время прогулок с Агатой у Вовки необычайно активизировался мыслительный процесс, и каждый день после такой прогулки сотрудники компании «Транско-Нева» начинали бегать как заведенные. Компания постепенно превращалась в полноценный холдинг, и армянские родственники Арсена опять не могли нарадоваться на дорогого Володю-джан, ведь теперь они становились не простыми акционерами, а совладельцами холдинга.
В новом Вовкином доме тоже вовсю кипели работы. Строители заканчивали отделку, Вовка поругивался с прорабом, ездил выбирать материалы, советовался с дизайнером. Заказывал мебель и шторы. То есть ни капельки не скучал. Даже выгуливая Агату, Вовка планировал ландшафт своего участка. Хорошо, что удалось сохранить вокруг сосновый лес. Так что оставалось искоренить подлесок и насадить газоны. Хотелось бы и пруд устроить, и беседку для барбекю. Вовка смотрел на соседские дома за высоченными заборами и радовался, что его дом находится на отшибе, у леса.
В связи со своей катастрофической занятостью строительством холдинга и собственного нового дома, о надвигающихся новогодних праздниках Вовка вспомнил только тогда, когда директор по персоналу компании пришел к нему в кабинет с предложениями по корпоративной вечеринке и подаркам для сотрудников. Вечеринку традиционно проводили в конференц-зале головного офиса. Нанимали специальную компанию, которая организовывала и фуршет, и музыку, и развлечения. Началась традиционная предновогодняя ругань персональщиков и финансистов, а Вовка задумался, как он будет проводить Новый год. Первый Новый год без Светки. Обычно организацией праздника всегда занималась Светка, и Вовка узнавал, где они будут праздновать Новый год буквально накануне. В прошлый Новый год, например, когда они со Светкой уже сидели в самолете и пили шампанское, Вовка с удивлением узнал, что летят они не в Таиланд, а на Мальдивы. Так замотался. И ничего удивительного. Конец года на любом предприятии вызывает аврал.
Сейчас Вовка Чернышев оказался перед фактом, что к самому главному празднику в году он совершенно не готов. Может, маму и тестя с тещей в гости пригласить? Уж как-нибудь и в недостроенном доме разместятся. Он позвонил маме и очень удивился, узнав, что та на праздники уезжает в Вену со своим новым другом. За всеми своими страданиями и проблемами Вовка совершенно забыл, что мама еще до беды, случившейся со Светкой, познакомилась с каким-то, как она сказала, весьма достойным человеком. Вовка искренне порадовался за мать, но решил, что сразу после праздников надо будет на этого весьма достойного господина посмотреть. Так, на всякий случай. Пусть знает, что у мамы за спиной есть уж если и не грозное армянское семейство, то и не шантрапа какая-нибудь, голь перекатная, а сын – уважаемый и солидный директор.
Теща с тестем ехали в санаторий, Арсен с очередной девушкой отправлялся на Бали, и Вовка понял, что в Новый год впервые в жизни остается один. Даже Мансур на праздники улетал домой в Узбекистан.
Ехать куда-то за границу одному не хотелось, да и было уже практически невозможно. Все билеты и туры были распроданы.
«Ну что ж, один так один, видимо, пришло время научиться не скучать самому с собой» – подумал Вовка и по дороге с работы заехал в магазин, купил кучу елочных игрушек и гирлянды с лампочками. Игрушки теперь делали просто замечательные. Красивые и небьющиеся. На следующий день с утра он принялся наряжать елку перед крыльцом. На это ушло целых полдня. Во-первых, елка была большая, и пришлось использовать стремянку, а во-вторых, Вовка растягивал удовольствие. Перед елкой Вовка установил небольшой складной столик, где планировал разместить разные новогодние вкусности. Вкусности он тоже закупил накануне в универсаме и местном дачном ресторане. Новый год Вовка решил встречать прямо на улице около елки перед домом. Даже телевизор из сторожки на террасу приволок. Как в Новый год без телевизора? К одиннадцати вечера Вовка на своей кухне, конечно, уже и выпил, и закусил, а самое главное – очень захотел спать, но взял себя в руки. Он надел на Агату специальный собачий меховой комбинезон, купленный еще Светкой, сам нацепил пуховый лыжный костюм, взял еды, шампанское и устроился на улице перед телевизором. Конечно, как назло, пошел снег, и Вовке пришлось сбегать в кладовку за пляжным полосатым зонтом. Зато сонливость как рукой сняло. Наконец он установил зонт над столом и приготовился открывать шампанское. Президент закончил поздравлять народ, и Вовка открыл бутылку. Конечно, половина вылилась на снег. Еще с советских времен Вовка испытывал загадочный страх перед вскрытием бутылки с шампанским. Шампанское казалось Вовке сродни какому-то неуправляемому снаряду. Пробили куранты, Вовка выпил, крикнул в темное небо «Урра!» и подумал, что зря не купил фейерверк. А еще он подумал, что хорошо все-таки, что он живой и здоровый. На соседних участках началась оживленная пальба, и небо расцвело замечательным разноцветьем. Агата испуганно жалась к Вовкиной ноге, Вовка взял ее на руки и прижал к себе. В этот момент раздался громкий крик:
– Стоять, Абрек, стоять, сволочь! Кому сказала!
Из темноты на Вовку с Агатой вылетел здоровенный доберман и начал лаять. Агата тявкала в ответ. Вслед за доберманом показалась упитанная дама тоже, как и Вовка, в лыжном пуховом костюме. Она схватила добермана за ошейник и застегнула карабин.
– Сволочь, сука, бл…! – непечатно ругалась дама, замахиваясь поводком на добермана.
Вовка где-то читал, что собаку ни в коем случае нельзя бить и пугать поводком, однако, он еще не оправился от пережитого испуга и стоял молча. Что ни говори, а когда на тебя внезапно из темноты с лаем выскакивает большая собака, то будь ты хоть трижды здоровенным мужиком, от неожиданности можно и описаться.
– Марго. – Дама закончила издеваться над собакой и протянула Вовке руку в меховой перчатке.
Вовка с недоумением посмотрел на руку потом на даму. В свете переливающихся елочных огней над верхней губой упитанной дамы Вовка, к своему изумлению, рассмотрел небольшие черные усики. Губы дамы были окрашены в кирпично-красный цвет, круглые глаза, слегка навыкате тоже были подведены, причем ярко-синим карандашом. Из-под капюшона куртки выбивалась кудрявая иссиня-черная челочка.
– Не понял, – сказал Вовка. Он действительно был слегка ошарашен.
– Марго – это я, – пояснила дама, кокетливо поправляя челочку. – А это Абрек. Он сволочь.
– Это я понял.
