– Не понял, – улыбнулся Афанасий. – С чего ты это взял?
– Я предполагаю, что, когда Охлопков ушёл в Якутск с пробами из открытого геологами месторождения, следом пришёл Ван со своей командой. Они убили геологов и забрали их золото.
Наступило секундное замешательство.
– Это надо ещё доказать, – первым нашёлся Афанасий. – Пока у тебя нет таких фактов. Только догадки. Предполагать мы можем что угодно…
– Ну что ж, давай будем разбираться, – решительно сказал Фёдор. – Экспедиция пропала в одном и том же месте и в одно и то же время, когда там работали китайцы – раз. Оттуда те ушли с золотом, а геологи бесследно исчезли – два. Этого тебе мало?
Афанасий потупил взор. Прищуренные глаза забегали по сторонам.
– Это ещё ни о чём не говорит. Мало ли кто был рядом с ними в то же время. Район там безлюдный, поэтому каждого человека можно заподозрить в преступлении. А тут ещё столько времени прошло с тех пор. Так что будем считать, никаких фактов у тебя нет.
– А состав золота? – подсел к нему Закатов. – Золото Охлопкова, то есть Кравцова, и Вана идентичное. Тут, как говорится, против фактов не попрёшь.
– Ну и что из того, что золото у них одинаковое по составу?
– Как что?! – вскочил тот. – Это, Афоня, главное доказательство того, что это золото из одного и того же источника. В данном случае с Чаги. А кто там находился в то время? Китайцы.
Афанасий ещё недолго поершился, однако сдался.
– Ну и кровожадным же был этот Ван! – продолжал Фёдор. – А его внук ещё говорит, чтобы я не думал о его дедушке плохо. А как прикажете о нём думать, если он оказался настоящим бандитом? Лучше бы Ян ничего не говорил.
– Я думаю, он был искренен. Его дед явно никому не сказал о том случае. Подумай сам, кому захочется, чтобы тебя считали убийцей?
– Зачем мы связались с этими китайцами? Зачем нам надо знать об этом Ване? Столько он загубил людей! И ради чего? Ради этого никчёмного металла.
Обхватив голову руками, Фёдор сидел не шевелясь. Он с трудом представлял, что молодые здоровые люди погибли от рук китайских старателей, пришедших в нашу тайгу ради личного обогащения.
Глава 27. Пропавшая экспедиция
На письменном столе Закатова лежало толстое письмо, пришедшее из Учура. Семён Охлопков передавал ему привет от всех своих родных и писал, что ему предложили новую должность, но он пока не решил, как ему поступить. А главное, из-за чего он отправил это письмо – умер старик Попов.
«Перед смертью старый старатель рассказал о пропавшей экспедиции, которой ты интересовался, – писал он красивым убористым почерком. – Дед Фёдор говорил, что вначале Гошка, то есть, мой дед, не хотел о ней даже слышать, всё ходил вокруг да около, а когда хорошенько подпили, он всё у него выведал. Узнав об экспедиции, дед нашёл её следы. Хотел, как мне сказал, поживиться добром, зазря брошенным в тайге. А погибла та экспедиция из-за того, что на геологов напали недобитые пепеляевцы
[51]. По словам моего деда, геологи будто бы сами вышли на базу, где они отсиживались. Случайно живым остался только мой дед. Как он рассказывал Попову, отстал по дороге. Говорил, что из болота вытаскивал подстреленную утку. Так вот, он шёл сзади, когда раздались винтовочные выстрелы, и, поняв, что геологи нарвались на бандитов, со страху дал дёру. Бросив всех, убежал куда глаза глядят – только его там и видели. Вот поэтому мой дед никогда не рассказывал про своё участие в той экспедиции. Стыдно стало. А потом, видно, духу не хватило, чтобы сообщить в соответствующие органы о случившейся трагедии. И так про ту экспедицию никто бы не узнал, если бы он не проболтался своему другу…»
От прочитанного у Фёдора перехватило дыхание. Теперь он понял, что к смерти экспедиции Кравцова китайцы не имеют никакого отношения. Стало не по себе, что плохо подумал о Ване: «Вот так подарок! А я тут сгоряча посчитал его душегубом – и всех китайцев причесал под одну гребёнку. Досталось даже внуку. Да, нехорошо получилось, нельзя рубить с плеча…»
Он снова вернулся к письму: «…Фёдор Алексеевич, кстати, просил у тебя прощения за то, что не рассказал, как было всё на самом деле. Говорил, что смалодушничал». Эту строчку Фёдор перечитал несколько раз и вначале даже не понял, кто такой Фёдор Алексеевич. Только потом сообразил, что это старик Попов.
«Сильный дед, ничего не скажешь, – подумал Закатов. – Прожил тяжёлую трудовую жизнь». Слёзы выступили на глазах сами собой. Вытащив носовой платок, он стал читать дальше.
«…Старик не смог сказать об экспедиции ещё и потому, что рядом был Гошкин внук, то есть я, – уточнил в письме Семён. – Гошку, говорил, не хотел подводить. На его месте, может, и я бы сбежал. Сам знаешь, у страха глаза велики…»
Это Фёдор знал по себе. Однажды заблудившись в маршруте, так напугался, что перестал соображать и, как загнанный зверь, метался по широкой долине реки. Только, когда успокоился, поднялся на гору и быстро определился, где находится.
«…Ну, а Попов, – говорилось в письме дальше, – с места расправы ничего не принёс. Подобрал только разбросанное снаряжение и кое-какую оленью сбрую. “Самое загадочное, – говорил он мне, – никаких останков убитых я не увидел. Обходил всё окрест и ни следов, ни раскопов”. Значит, если геологов убили, то их тела побросали в реку, а, если они остались живы, забрали с собой…»
Фёдор задумался. В истории с пропавшей экспедицией теперь его интересовало место, где она потерялась. Исчезнувшие люди за давностью времени отошли на второй план. Как сказал старик Попов, их судьба так и осталась неизвестной.
«…Когда мой дед убегал от пепеляевцев, то наткнулся на старательские разработки, – писал Семён. – Кто-то добывал там золото. Об этом говорили свежие отвалы перемытой породы. Рядом со спрятанным инструментом он нашёл жестяную банку с золотом. Я от души порадовался за своего деда, подумал, что должно же ему хоть где-то улыбнуться счастье. За муки, которые он испытал, Всевышний сделал ему этот подарок…»
«Побольше бы таких подарков, – подумал Фёдор, – а то упираешься, как папа Карло, а тебя никто не замечает. Наверное, считают, что так и надо. А много ли человеку нужно? Иногда хватает только доброго слова…»
Счастливчикам всегда везло больше других. Независимо от таланта и способностей их выбрали наверху.
«На следующий день меня снова позвал старик, – продолжал Семён в своём письме. – Он стал уже совсем плох, еле ворочал языком. Было видно, его уже ждут на том свете. Видно, поэтому он мне открылся. Говорит: “Я тебе давеча не всё рассказал, давай перескажу Гошкины слова. Я до сих пор ничего не забыл”».
* * *
Начальник Алданской экспедиции Алексей Иванович Кравцов услышал в Алдане о пропавших геодезистах, работавших в тех местах, куда направлялся на полевые работы, и невольно заинтересовался.
