– В Иркутске скоро будет конференция по золоту, мы заявили пять докладов. Среди них – по мезозойскому
[42] магматизму и связи золотого оруденения с тектоно-магматической активизацией
[43]. Приезжай, послушаешь. Кстати, ты тоже можешь сделать сообщение о своих работах, я думаю, это всем будет интересно. На конференции одновременно будет проходить секция «Аналитика Сибири», соберутся спецы со всей страны. Поговори с ними, может, что-нибудь подскажут.
Предложение Маслова выглядело заманчиво, и Фёдор пообещал отправить тезисы доклада и по возможности приехать.
«Правда, докладывать пока нечего – результатов нет», – думая о предстоящей конференции, ругал он себя за обещание, которое дал начальнику геологического отдела.
«Как нечего? – сказал ему кто-то другой, не желавший мириться с такой постановкой вопроса. – А проблема с определением золота недорогими массовыми методами, а сбиваемость результатов анализов? Проблем целый ворох, а ты говоришь, докладывать нечего. Их же надо как-то решать».
С этими мыслями он попрощался с Масловым и вместе с Афанасием пошёл на автобазу договариваться насчёт машины. Начальник автобазы не отказал, и предложил автобус. При этом добавил, что он уже пообещал его китайцам, которым тоже надо в Якутск.
– А что за китайцы? Откуда они тут взялись? – спросил он Ройтмана.
– Торговцы. Я думаю, вы их видели, они продают тряпки на улице.
Фёдор кивнул головой. Идя сюда, он поразился устроенному на главной улице города рынку и долго не мог успокоиться, выговаривая Афанасию: «Город превратили в базар. Просто стыдоба».
– Китайцы узнали, что относительно недалеко от нас есть большой город, и теперь хотят туда добраться, – продолжал начальник автобазы. – Говорят, здесь стало тесно, много их брата сюда понаехало. Конкуренция, значит, у них образовалась.
Для такого провинциального городка, каким являлся Алдан, скученность торговцев привела к застою в торговле, поэтому они стремились в столицу Якутии, где было больше покупателей.
– Я тут впервые увидел китайцев вживую, – улыбнулся Фёдор. – До недавнего времени для нас они были хунвейбинами, сторонниками культурной революции Великого Кормчего. Зато теперь им простили все грехи и, позабыв про Даманский, даже открыли границу. Вези, что хочешь, – мы всё возьмём. Вот они и повезли.
Афанасий закивал головой. Он хорошо помнил, как в конце шестидесятых старшие товарищи отбивали атаки оголтелых людей, двинувшихся на нашу территорию, и сколько военных там полегло.
– Интересно, почему они приехали именно в Алдан, а не в какое-нибудь другое место? – спросил он Ройтмана.
Оказалось, что предки этих торговцев добывали золото в здешних местах, и внуки подались по их стопам. От Фишкина Фёдор много услышал о китайских старателях, хищничавших на Алдане, и накатившая волна недовольства выплеснулась наружу.
– Этим первопроходцам мы обязаны отработанным месторождениям на Тимптоне и Сутаме. Да и отсюда они вывезли немеряно. По-видимому, китайцы думали, что Алдан стал большим богатым городом, но они жестоко ошиблись.
– Вы не переживайте: их это не испугало, – сказал начальник автобазы, – они закалённые. Теперь самые продвинутые решили осваивать новые рынки сбыта. Если они доберутся до Якутска раньше других, снимут жирные сливки. В отличие от нас, китайцы знают, как надо делать деньги.
– А вы как пересеклись с ними? Что, китайский знаете?
– Да нет, что вы! У них есть свой переводчик, который решает все вопросы. Зовут его Ким. Так вот, он мне рассказал, что дед одного его подопечного в двадцатые годы мыл золото на Чаге. И, по-видимому, не зря пахал там.
От знакомого названия у Фёдора застучало в висках. В предчувствии чего-то значительного даже перехватило дыхание. Как будто кто-то свыше подсказывал ему, что надо очень внимательно отнестись к словам этого человека.
– Может, вы его неправильно поняли, это не Чага, а что-нибудь другое?
– Да нет, я всё правильно понял и даже уточнил – точно Чага. Я ещё раньше слышал про эту горную реку. Наши геологи рассказывали, что там была отменная рыбалка. В своё время оттуда привозили здоровенных тайменей. А у меня к рыбалке слабость, так сказать, мечтаю поймать здоровенную рыбину. Этак килограммов на тридцать. Но пока больше десяти не получалось. Нет здесь такой рыбы – всю выбрали. Да вы сами можете поговорить с этими китайцами. Они остановились в районной гостинице. А ещё лучше – возьмите их с собой. Дорога длинная, там и поговорите обо всём.
* * *
После Октябрьской революции в Тимптонском районе произошёл массовый расстрел старателей.
– Этим закончилась попытка организованных старателей искать и добывать алданское золото со стороны Дальнего Востока, – рассказывал Фишкин. – Но самое главное в истории добычи золота происходило на Алдане.
«Интересно, откуда он знает такие факты? – подумал Фёдор. – Тут, понимаешь ли, копаешься в этих бумагах, как жук в дерьме, и ничего толком не можешь найти, а он…»
– Давай ещё посмотрим твою тетрадь, – попросил его Фишкин.
Вадим Викторович пролистал несколько страниц и, с трудом разбирая корявый почерк Фёдора, прочитал:
«Весной 1923 года вольный разведчик якут Михаил Тарабукин со своими ближайшими родственниками-эвенками открыл богатейшую россыпь по долине ручья Незаметного. Практически одновременно с ним там появилась Первая Якутская трудовая артель под руководством В. П. Бертина и при участии опытного таёжника-золотоискателя и добытчика Н. К. Марьясова. Артель была направлена на Томмот Якутским Наркомпродторгом».
– Здорово у тебя получается: месторождение открыл Тарабукин, а тут вдруг появляется Бертин со своей артелью, будто бы тоже имевший отношение к этому открытию. Хотя он даже рядом с ним не стоял. Вот у тебя ещё на эту же тему: «В 1923 году на Алдан отправилась первая золотопоисковая партия, возглавляемая В. П. Бертиным. Поисковики вели изыскания по Селигдару, но не обнаружили месторождений золота, имеющих промышленное значение. В то же время малочисленные артели золотоискателей мыли золото в верховьях Алдана. Одним из них был М. П. Тарабукин, нашедший богатейшие запасы драгоценного металла на речке Орто-Сала. Летом 1923 года В. П. Бертин встретился с Тарабукиным и вместе с ним организовал артель по добыче золота. Ключ, на котором они работали, получил название Незаметный».
– Вот это уже точнее, – прокомментировал Фишкин. – А то, так смотришь, благодаря тебе ещё кто-нибудь примажется к первооткрывателю Тарабукину, и ты вконец запутаешь своих современников. Все и так толком не знают об этом открытии, а тут ещё ты со своими лживыми выписками из каких-то «левых» отчётов.
