После революции старые заявки на открытие месторождений золота были объявлены недействительными. По тайге шныряли вооруженные отряды бандитов, лилась кровь безвинных людей. Возникшие поселения оказались разграблены, служащие компаний разбежались. Следовало как-то возрождать золотодобычу, и Советская власть решила навести порядок.
Зимой 1921 года была создана Северная экспедиция 2-й Амурской армии Дальневосточной республики. Предполагалось открыть базу «Красный городок» на реках Горбыллях или Чульмакан. Сюда доставили товары, провиант, строительные материалы. От прииска Лебединый до Чульмакана построили зимник и провели телеграф. С поисками золота «красноармейцы» собирались выйти к фактории Енота, располагавшейся в среднем течении Олёкмы, поэтому до реки Дьиэл прорубили просеку под телеграфную линию.
Следующей весной попечителем золотых приисков выступила 5-я Дальневосточная армия, в составе которой находилось «Управснабарм-5», или проще – Управление золотопромышленными предприятиями Тимптонского района для усиления средств 5-й армии. Эта «контора» отправила на Томмот своих золотодобытчиков, а всех других стали беспощадно изгонять вооруженные отряды. Вольные старатели, промышленники и торговцы разбежались по разным городам и весям. Так, благодаря вмешательству армии в начале 1920-х годов закрыли доступ к алданскому золоту со стороны Амура.
Глава 16. Экспедиция на север
В девять вечера солнце только приближалось к горизонту. Наступал полярный день длиной в целые сутки, а Иван Брукс сидел посреди огромной кучи снаряжения и смотрел на видневшиеся вдали горы.
«Интересно, как же спать, когда вокруг тебя светло как днём и солнце не заходит? Вот тебе и Заполярье!»
Схему заброски его партии начальник управления не утвердил, поэтому вместо бульдозера, которым собирались пробивать зимник, пришлось перегонять лошадей.
– Иван Петрович, обед готов, – услышал он Вадима Сергеева, самого молодого сотрудника партии, дежурившего по кухне.
Когда он подошёл, все уже сидели за длинным столом, наскоро сооружённым из ящиков. Ждали только его команды. На многих были тёмно-синие телогрейки и чёрные шапки-ушанки, из-за чего они больше напоминали заключённых ГУЛАГа, чем геологов дальстроевской экспедиции.
– Ну что, мужики, полдороги мы уже одолели, и слава богу, без приключений, – подвинув к себе миску с дымящейся кашей, сказал Иван. – Пока всё идёт по плану. Нам осталось совсем немного, но это самая сложная часть пути. Тут уже техника ни при чём – теперь всё будет зависеть только от нас самих. – Ненужных проблем Иван старался избегать и, просчитывая разные варианты, останавливался на самом безопасном. В данном случае это был переход по тайге. – Быстрей бы уж пришёл Николай с лошадьми, а то через полмесяца, глядишь, и снег исчезнет, а вместе с ним и этот зимник. Потом реки выйдут из берегов. Только бы не подвели лошади!
– А почему они подведут? – откусывая горбушку хлеба, сказал завхоз Лапшин. – У нас на перегоне опытные мужики. Один только Сазонов чего стоит, а Костя Гаврилов! Я уже не говорю о наших конюхах – те вообще только лошадьми занимаются. Для них перегнать два десятка лошадей по зимнику – как два пальца…
Раздались смешки. После тяжёлой дороги никто не унывал – главным стало то, что они оторвались от надоевшего за зиму посёлка и накопившихся домашних проблем.
– Не спорю, опыта им не занимать, но чего в жизни не бывает, – помешивал горячую кашу Иван. – Поэтому не станем плакаться в жилетку, а будем надеяться, что всё пройдёт нормально. Как дойдём до места, обещаю обмыть нашу заброску. На этот случай я добыл бутылку спирта.
– Скажи, немного поболе, – не выдержал завхоз. – Бутылка спирта на нашу партию – всё равно что ничего – только причаститься.
Остаток дня геологи занимались организацией своего кочевого быта. На берегу реки поставили две палатки. В каждой установили по большой печке, какие стояли во всех помещениях экспедиции. На ветки стланика уложили оленьи шкуры, а на них разложили спальные мешки. Первая ночь прошла в разговорах, и только под утро все угомонились.
* * *
Через три дня, с задержкой на сутки, пришли перегонщики. Брукс впервые увидел низкорослых лошадок с длинной шерстью. Их арендовали в северном колхозе, который считался подшефным. Как он ни смотрел – не увидел одного конюха и не досчитался трёх лошадей. Заметив недоумённый взгляд начальника, Сазонов поспешил с объяснением.
– Васька Петров вернулся в деревню, ночью сбежали две лошади. Как дунули, только мы их и видели. Дикари! Кусаются не хуже собак, да ещё брыкаются, а работать не хотят. Если Васька не перехватит беглецов по дороге, придётся возвращаться до самого табуна. Тогда он придёт только через неделю-полторы.
Утром стали обучать лошадей. Про якутских лошадок говорили, что они неторопливы и спокойны, поэтому Иван подумал, что проблем с ними не будет. Все лошади, которых пригнали, никогда не ходили под вьюком и боялись даже собственной тени. Их дрессировкой командовал Петя Васильев, невысокий круглолицый якут, числившийся в партии Брукса конюхом. Первым делом он подогнал сбрую, надел сёдла и, загрузив мешки с речным песком, стал приучать их ходить под вьюками. Поначалу все лошадки взбрыкивали, а самые строптивые устраивали настоящее представление. Чтобы сбросить вьюк, подбрасывали зад, цеплялись за деревья и, как подкошенные, падали на землю. В один «заезд» чуть не пострадал завхоз. Едва отскочив в сторону, рядом рухнула макушка сухого дерева.
Перед выходом все лошади были завьючены, но только тронулись, спальные мешки и баулы, словно мячики, разлетелись в разные стороны.
– Ну что, так и будем воевать? – обратился к животным Иван. – Давайте заканчивайте это дело. Нам надо выходить. – И, странное дело, будто вняв его словам, лошади успокоились.
Снег в тайге был нетронут, на солнце блестел и искрился. От этого казалось, будто тысячи лучей отражаются от его поверхности. Пришлось надеть солнцезащитные очки. К концу второго дня геологи поднялись в верховье горной реки Силир, входившей в бассейн Яны. В горах русло реки заметно спрямилось, а по берегам из-под снега виднелись громадные валуны. Неожиданно долина расширилась, впереди заблестела вода. Целая река текла прямо по льду, образуя ручьи и промоины. Шедший впереди Сазонов сунулся со связкой лошадей в воду, но, намочив ноги, вернулся назад.
– Наледь. Стало бы холодней, наморозили бы валенки, а так одна головная боль.
– Как наморозили? – ухватился за его слова подошедший Иван.
– Да очень просто: снимаешь один валенок и макаешь в воду. Когда образуется корка льда, замачиваешь второй, и так по три раза. Правда, после этого валенки становятся неподъемными, но зато не промокают.
* * *
Только через неделю геологи добрались до места предполагаемой базы партии. В тишине среди гор стояли высокие лиственницы, а повсюду лежал чистый снег.
– Лучшего места для базы не придумаешь, – любуясь окрестностями, сказал Брукс. – Смотрите, высокая сухая терраса и рядом река, а эти холмы будут прикрывать от ветра. Про строительный лес и сухостой на дрова я даже не говорю – этого добра тут хватает. Ну что, мужики? – спросил он у стоявшего рядом Сазонова и завхоза Лапшина.
