Аня залилась румянцем. Сверкнув в улыбке белоснежными зубами, девушка скромно опустила голову.
– Ну что вы, Виктор Иванович…
– Анечка – самая красивая девушка нашей лаборатории – это бесспорно, – продолжал Петров. – Она химик-аналитик и ещё занимается гидрохимией. Большая часть силикатных анализов выполнена ею лично. Во многих отчётах можно встретить Анину фамилию. И в поле она, кстати, ходит, да ещё Аня и стряпуха, и рукодельница, и вдобавок не замужем.
В подтверждение того, что с завтрашнего дня он будет благоразумным, Фёдор пригласил Аню на свидание.
– Я согласна, – бойко ответила девушка. – Беру над тобой шефство, буду смотреть, чтобы ты не переработал и быстрее спустился на землю.
Первый раз за последнее время Фёдор почувствовал, что спокоен и умиротворён. Приятно было сознавать, что он познакомился с девушкой, разделяющей его взгляды. В лице Ани появился серьёзный оппонент, проверяющий его внутренний мир на прочность.
* * *
Спуститься на землю скоро Фёдору помогли. И сделал это не кто иной, как Бородин.
– Я забираю у тебя Берестова, – сказал он при встрече. – В поле мне нужен геолог. – На его лице появилась едва уловимая надменная усмешка.
– Не понял! – резко ответил Закатов. – Берестов работает в моём отряде. Тебе нужен геолог, значит, ищи.
– Берестов сам хочет ко мне перейти. Задолбал ты его своей тупой работой. Мужику жизни не даёшь. Из-за тебя у него семья разваливается.
В последнее время Афанасий только втянулся в работу и, почувствовав, что чего-то может, трудился на совесть.
«Тут явно какая-то интрига, – подумал Фёдор. – Афанасий на такое не способен».
Но, к его удивлению, тот подтвердил слова Бородина, а потом рассказал, что случилось на самом деле.
– Понимаешь, он подловил меня на старом. За мной числится небольшой должок, и я думал, он о нём забыл, а вот видишь, как вышло. Короче, ты меня прости, если можешь, я ничего сделать не могу, придётся отрабатывать. Я же тебе говорил, Женя ещё тот жук: если валит, то наповал. Ты же знаешь, он сейчас едет заверять мамедовскую аномалию, а я одно время работал с Мамедовым на том участке, вот он и решил меня припахать. Ему со мной, конечно, будет легче.
Разобравшись с Берестовым, Фёдор подошёл к Бородину.
– Если ты не хочешь, чтобы я испортил тебе карьеру, оставь Афанасия в покое. В поле ты поедешь без него.
Через неделю Закатов пригласил Фишкина посмотреть свои материалы. Зная, как тот дорожит каждой минутой рабочего времени, Фёдор с места в карьер заговорил о проблемах, возникших с площадью работ.
– Вадим Викторович, уже нужно заканчивать проект, а я до сих пор не могу определиться со своим районом. По данным предшественников наметить перспективную площадь практически невозможно.
– Почему же это невозможно? – улыбнулся Фишкин – Я тебе её показал и, насколько помню, ты её вынес на свою топооснову, а потом перенёс на ватман.
Для того чтобы выделить эту площадь, Фишкину потребовался не один день. В редкие минуты он признавался себе сам, что это итог его огромного практического опыта и научного предвидения, без которого невозможно сделать открытие. В своё время он горел этой проблемой, мечтая открыть новое месторождение, но у руля оказались другие, не принимавшие его, тогда ещё молодого специалиста, всерьёз. И кто знает, как завершилась бы та работа и сложилась бы его судьба, если бы он стал ответственным исполнителем темы. С того времени при одном только упоминании о древнем золоте у него начинался внутренний зуд.
– Тогда давай ещё раз посмотрим. Афанасий, подай, пожалуйста, ту карту. – Он ткнул на подоконник. – Да вот она, перед твоими глазами, рядом с бланковкой.
На длинном листе ватмана была вычерчена геологическая карта с коричневыми горизонталями и голубой гидросетью, а на ней проведены жирные линии, ограничивающие площадь района работ с вынесенными аномальными пробами предшественников. Чтобы точно привязать пробы, сначала их выносили на детальную топографическую карту, а потом переносили на другую карту или копировали на кальку. Участок Фишкина оказался довольно протяжённым, поэтому его перенесли с двух среднемасштабных карт-километровок на один лист.
– Вот твоя площадь. – Вадим Викторович карандашом обвёл вытянутый в длину прямоугольник и посмотрел на Закатова.
– Вы меня не поняли, – заёрзал тот на стуле, – я имел в виду совсем другое. По целому ряду признаков эта площадь не подходит для наших работ. Если учесть, что эта работа в некотором роде опытно-методическая, то её надо выполнять методически грамотно.
– Во даёшь! А мы что, делаем её безграмотно? Нам захотелось поиграть в геологов, и мы изображаем их из себя. Так сказать, в бирюльки играем.
Фишкин всегда всё делал основательно и, прежде чем на что-то решиться, многократно просчитывал различные варианты. Только после этого он приступал к претворению замысла в жизнь. Также Фишкин писал геологические отчёты. Иногда процесс осмысления информации длился протяженное время, и тогда, не находя себе места, он разгуливал по длинному коридору экспедиции или пропадал в курилке. Зато, как только приходил к единственно верному решению, садился за письменный стол и работал безвылазно.
– На той площади, которую вы предлагаете, провели чуть ли ни детальную разведку, а золота никто в глаза ещё не видел. Его не установили ни в одной пробе, и авторы всех отчётов дали отрицательные заключения на предмет её золотоносности, а мы собираемся туда выходить.
– Ну кто, например? – спросил Фишкин. – Назови хоть одного.
– Миронов.
– Ух, скажешь тоже, Миронов! Да его работа такая древняя, что о ней можно даже не вспоминать. Тоже мне, нашёл авторитет! Миронов, видишь ли, поставил на ней крест. Что же он там, интересно, сделал? Шлиховал, наверное?
– И не только. Несколько проб проанализировал пробирным анализом на золото и серебро и, кстати, по всем методам поисков получил отрицательные результаты. Разве этого мало? Я думаю, вы зря утрируете – Миронов сделал всё, что мог: он исследовал район, провёл поисковые работы. Не его беда, что он не получил положительных результатов. Просто там пусто, и теперь после его отрицательного заключения выходить на ту площадь с поисками золота по меньшей мере несерьёзно.
– Серьёзней не придумаешь.
Решающим доводом для выделения Фишкиным этой площади послужили литературные материалы по геологическому строению Африканского и Канадского щитов, на которых оказались открыты крупные месторождения золота. Сопоставив свой разрез пород, с разрезами известных месторождений, он пришёл к выводу, что они очень похожи, и, следовательно, являются потенциально золотоносными.
– Для этого должны быть какие-то веские аргументы, – давил на Фишкина Закатов. – Вот попробуйте сейчас объяснить членам научно-технического совета, почему именно там нужно искать золото, а не где-нибудь в другом месте! Меня же никто не поймёт. В лучшем случае посоветуют ещё поработать с фондовыми материалами, а могут и вообще завернуть проект.
