– Скорее всего, это будет обрез. Ты же сам говоришь, тебе без разницы.
Глядя на Лёньку, Сашка подумал, что лучшего напарника ему не найти. Тому требовалось срочно сматываться из города, поэтому предложение Щипача оказалось как нельзя кстати. Смущала только предстоящая разборка с каким-то старателем, задолжавшим приличную сумму.
– Давай сразу договоримся, – сказал Лёнька, – мочить никого не будем. Мне не нужны дополнительные проблемы с ментами. Если попадусь, дадут на полную катушку.
– Так и мне таких проблем не надо, – поспешил успокоить его Сашка. – А оружие – это так, для порядка. Ты же сам знаешь, в тайге на нас могут волки напасть или даже медведь. Короче, без ствола там никуда.
До Тынды добрались без приключений, и Сашка радовался, что всё прошло нормально. На следующий день он рассчитывал уже быть в Якутске. Однако ни завтра, ни послезавтра они туда не попали. На посадке в самолёт всех досматривали милиционеры, и, чтобы не влететь с оружием, пришлось из аэропорта вернуться в город. Как назло, автобус ушёл утром, а следующий обещали только через три дня. От утомительного ожидания и нервотрёпки Лёньку тянуло на «подвиги»: хотелось стащить, что плохо лежало. А украсть тут было что – народ казался очень доверчивым. Однако из-за грозного предупреждения Щипача и ради приличных денег, которые тот обещал, пришлось терпеть.
Со стороны они смахивали на попутчиков, ехавших на Север за длинным рублём, ничем не привлекали внимания к себе. Об истинной цели поездки никто из них не говорил, а если кто-то спрашивал, дружно отвечали, что едут подзаработать деньжат для своих семей. Куда именно держат путь, старались не распространяться. Сашка хорошо знал, что даже нечаянно сказанное слово, запомненное каким-нибудь случайным попутчиком, в голове толкового следователя может сложиться в стройную картину и погубить любое дело. В Якутске он разузнал, как лучше добраться до Охотского Перевоза и остановился на быстроходной «Ракете», ходившей по Лене и Алдану до Хандыги.
Как себя вести с напарником в случае положительного завершения поездки, Сашка до конца не определился. Вначале он хотел поделиться с ним найденным металлом, однако потом решил, что рассчитается деньгами после продажи. Так, на его взгляд, казалось безопасней. В таком сложном деле могли быть и другие варианты, поэтому этот вопрос он оставил на потом, так сказать, до выяснения всех обстоятельств.
Где-то посередине пути на теплоходе поднялся шум: у пассажира, сидевшего впереди, пропал бумажник. По его словам, там хранилось много денег, которые он взял у своего родственника в долг, чтобы купить лес на строительство дома. Заподозрив, что их украл кто-то из попутчиков, потерпевший позвал капитана. Заниматься поисками тот не стал, зато на следующей пристани «Ракету» ждал милиционер. Невысокого роста, щуплый на вид младший лейтенант быстро допросил потерпевшего и, выяснив все обстоятельства происшествия, сразу приступил к розыскным мероприятиям. В поле зрения сыщика попало шесть человек, с которыми общался потерпевший.
Лёньку вызвали третьим. Младший лейтенант попросил предъявить документы и показать содержимое карманов, а потом стал выяснять, куда и зачем едет подозреваемый. Как себя вести на допросе и что отвечать, Лёньку не надо было учить. Говорил он с вызовом и по-военному чётко. На некоторые вопросы младшего лейтенанта отвечал с едва скрытой издёвкой. Казалось бы, ничего в этом нет зазорного: любой человек, которого незаслуженно подозревают в воровстве, не питает любви к следователю. И всё-таки где-то он переборщил, в разговоре проскочили какие-то слова ненормативной лексики, выдавшие в нём бывшего зэка. Об этом же говорили наколки.
Ничего не найдя, сыщик пришёл к выводу, что украсть бумажник с деньгами мог только гражданин Зайцев, который вместо паспорта предъявил удостоверение научного сотрудника ведомственного научно-исследовательского института. В него была вклеена какая-то расплывчатая фотография. Определить, кто там снят, было непросто, и младший лейтенант засомневался в подлинности документа.
* * *
На берегу стояла милицейская машина, а на пристани прохаживались два милиционера. Несомненно, они встречали их «Ракету».
– Это за мной, – шёпотом сказал Лёнька, – мент меня вычислил.
– Вычислил, вычислил. Нечего было лезть к этому колхознику.
– Да я… Кому лишние деньги помешают? Сам понимаешь…
– Не умеешь – не берись, – со злостью в голосе перебил его Сашка. – Теперь из-за тебя влетим по полной программе. Сейчас нас будут шмонать, а в сумке – по стволу. Представляешь, что будет?
– Может, сбросим? Зачем рисковать.
– Ну, ты… скажешь тоже! Хочешь, чтобы нас в тайге пришили. Давай, я их отвлеку, а ты со стволами прыгнешь через борт на дебаркадер. Встретимся на лодочной станции, мимо которой сейчас проходили.
Как только опустили трап, Сашка пошёл к выходу. С двух сторон стояли милиционеры, всматриваясь в лица сходивших пассажиров. Отвлекать их Сашке не пришлось.
– Они ехали вместе, – услышал он голос младшего лейтенанта, – поэтому его тоже надо задержать.
«Вот зараза, вычислил, что я с Косым».
– Пройдёмте к машине, – подошёл к нему сержант и хотел взять одну сумку.
– А в чём дело? – увернулся от него парень. – Я никому ничего не должен.
– Мы только проверим ваши документы.
– Проверяйте здесь. Я никуда не пойду.
После препирательств пришлось подчиниться. Как только сержант открыл зарешётчатую дверь милицейского УАЗа, в голове у Сашки будто что-то повернулось. Запах неволи спровоцировал его дальнейшие действия. Поставив одну сумку в машину, он ударил сержанта кулаком по лицу. Тот пошатнулся, но, устояв на ногах, полез за пистолетом. Не раздумывая, Сашка выхватил нож и со всей силы нанёс удар. Сержант засопел и, пошатнувшись, как подрубленное дерево, стал медленно клониться к земле. На какой-то момент он замер, и тут же раздался выстрел. Пуля пролетела рядом. Бросив вторую сумку в машину, Сашка сел за руль. Что случилось дальше, он помнил, как в тумане.
* * *
Сашка гнал машину, ничего вокруг не замечая. На переходе через главную улицу едва отскочила молодая женщина с ребёнком, в частном секторе из-под колёс вылетели три курицы. Выехав за посёлок, он пришёл в себя и понял, что случилось непоправимое. Он не хотел ни на кого нападать, не хотел человеческих жертв, но это произошло помимо его воли.
«Во всём виноваты эти наглые менты, захотевшие меня задержать. А за что? Я же сказал, что ни при делах и никуда не поеду. Могли бы проверить документы и отпустить, так нет же, потащили в ментовку. Неужели не могли разобраться по-мирному! Вот скоты, теперь из-за них меня могут снова посадить. Посадить, это мягко сказано: даже если тот мент выживет, закатят не меньше десятки с отбыванием наказания в зоне строгого режима. А если… – Об этом даже не хотелось думать, но факты оказались против него – он ударил сержанта ножом в область сердца. – От такого удара тот может не подняться. Это значит конец. Прощай, свобода, прощай, надежда на счастливую, безбедную старость, прощай, жизнь».
