3. Стыд. Подросток часто стыдится своего тела, к которому не успевает привыкнуть: так быстро оно меняется. Он стыдится проявления в себе пола и часто прикрывает это чувство вопиющим цинизмом. Он так хочет быть красивым и неотразимым, потому что это увеличивает шансы принятия его другим полом, но видит зачастую (не без помощи взрослых) только недостатки, что увеличивает его стыд, его мучения и переживания.
4. Тревога. Беззаботное и счастливое детство закончилось. Начинается взрослая жизнь. Как она сложится? Что в ней мне уготовано? Справлюсь ли? Неопределенность рождает тревогу. Подросток тревожится гораздо больше, чем нам, взрослым, кажется. Только не всегда умеет распознавать тревогу. Она чаще выливается в его раздражении или полном уходе в себя.
Многие родители, вспоминая себя в этом возрасте, говорят о том, что у них никакого кризиса не было. Они продолжали успешно учиться в школе, слушались старших, готовились в институт. «Тем хуже для вас», – говорю я им.
Хуже кризиса может быть только его отсутствие
Действительно, можно «закрутить гайки» и сделать так, чтобы ребенок не занимался этими «глупостями». Можно не пускать его к друзьям и засадить за учебники. Но тогда ребенок пропустит возможность реализации важнейших для него психологических задач! Если он не сможет отделиться от родителей (а значит, и от любых авторитетных фигур в своей дальнейшей жизни), он не познает себя и может прожить всю жизнь, так и не поняв, кто же он таков, он не познает собственного пола и законов общения. В этом случае его последующая жизнь чревата осложнениями в отношениях, разного рода зависимостями и возможным одиночеством. Либо в лучшем случае он проживет свой подростковый кризис в совсем другой период жизни.
Но то, что в тринадцать кажется хоть и вопиющим, но приемлемым, в сорок может оказаться разрушительным для той выверенной структуры жизни, которая так тщательно создавалась. Начать на все отвечать жестким и немотивированным протестом, ввязываться в рискованные мероприятия, заводить беспорядочные знакомства ради открытия в себе собственной сексуальности и познания в себе пола, все свободное время проводить в тусовках, а не в собственной семье – все это может не лучшим образом сказаться и на карьере, и на семье, и на жизни в целом. Природой, видимо, не зря заложено время подросткового кризиса от 12 до 16 лет, а не после тридцати или сорока. Грустно еще и то, что в подростковом возрасте на кризис уходит пара лет, а если его удалось «проскочить», то потом это может занять неопределенное количество времени. Это как ветрянка, которой легко болеешь в детстве, а в более взрослом возрасте она проходит тяжело и с осложнениями.
Кризис и правда не всегда может проходить бурно и резко. Подросток, не решающийся активно протестовать, как правило, впадает в депрессию. Он много думает о себе и других, часто ведет дневник, который является его самым преданным и надежным собеседником. Подавленная агрессия подростка отбирает у него много сил и рождает уныние. Он совсем не стремится к общению, но когда попадает в принимающую его компанию, пребывает там с удовольствием, наблюдая издалека за тем, как строятся отношения. Сам он в отношения вступает с опаской, с возрастающим напряжением ожидая их драматического развития, что часто и происходит. В этом первом опыте страдания ему и оказываются так необходимы тепло и поддержка собственной семьи, которая утрет его слезы и даст силы, чтобы пережить все то, что выпало на его долю.
Важно понимать, что подростку в его нелегкой жизни практически некому помочь. Подростка нигде не любят. С ним конфликтуют родители, учителя от него «лезут на стену», прохожие обходят за полквартала. Он некрасив, непредсказуем, дерзок. Он не способен ясно выразить свою мысль и потому говорит в основном на сленге, который ему также позволяет отделять своих от чужих. Он не принимает весь мир, ожидая при этом, что мир примет его. Ему так важно чувствовать себя уникальным и при этом похожим на других.
Он не собирается понимать чувств собственных родителей, но при этом воспринимает как высшую несправедливость, если они вдруг не поняли его чувства. Он в полном неведении относительно того, кто он такой и чего хочет, но при этом жаждет, чтобы кто-то другой понял его, тогда у него появятся шансы понять самого себя.
Хуже, чем самому подростку, может быть только его родителю
Он еще вчера был таким чудесным мальчиком: прелестные ножки, мягкие волосики, нежный запах. А теперь не успеваю покупать ему новую одежду и обувь. Боже, он опять вырос! Мой маленький золотой сыночек меняется до неузнаваемости. Он становится… мужниной. Мужчиной?! Как же так… Я вроде бы рада, но… Что-то очень смущает во всем этом. Хорошо, он будет мужчиной и будет меня защищать. Однако он не только не собирается меня защищать, но и как будто нападает все время. Все ему не так: это он не будет, это он не хочет, это не наденет, голову не помоет. Уроки не сделал, двоек наполучал, кто-то звонит ему по телефону все время, комнату не убрал, домой пришел поздно. Все, это – катастрофа! Я не справляюсь с собственным сыном! Нужно быть с ним построже… Поговорю с ним серьезно и начистоту… Лучше б не начинала!. Ничего не помогает. Хамит еще больше. В школе подрался. Дома почти не бывает. Я теряю сына… Помогите!!!
Чувства родителя, чей ребенок вошел в подростковый возраст:
1. Страх. С ним что-то не то! С ним уже случилось что-то ужасное. Мы его упустили! Нужно срочно что-то делать с этим: взять его под контроль, заставить учиться, уважать старших. Выпороть в конце концов! Пусть будет такой, как раньше! Когда родителей боялся и уважал.
2. Злость. Да сколько можно! Комната не убрана! В дневнике замечания да двойки. В магазин сходить не допросишься! Музыка эта, от которой перепонки лопаются! Друзья эти патлатые и немытые. Хамство сплошное. Если опять вечером вовремя не придет, получит он у меня на орехи!
3. Вина. Мы – плохие родители. Мы слишком были заняты собой, вот это и случилось. Как мы могли?! Конечно, его отец всегда был занят только своей работой. А его мать интересовали только ее прическа и подружки. Наверное, ему надо было в детстве больше книжек читать или заставлять больше делать по дому. Упустили ребенка!
4. Тревога. Он не справится. Свяжется с кем попало, не закончит школу, не поступит в институт, никто замуж не возьмет, сопьется, умрет под забором…
5. Стыд. Что люди скажут?
Большинство этих чувств проживают все родители детей-подростков, которых я знаю. Охватывали они и меня, приводя в отчаяние. Знания особенностей проживания подросткового кризиса отнюдь не помогали. Чувства захватывали, и казалось, не будет этому конца. И тем родителям, что приходят ко мне, я говорю, как в свое время говорили мне: «Это закончится!» Вы должны в это верить. Придет время, и кризис закончится. И все будет по-другому. Золотоволосый пай-мальчик, конечно, не вернется. Но с вами рядом начнет свою взрослую жизнь новый человек: ваш повзрослевший сын или дочка. И уверяю вас, это не менее интересно, чем растить малыша.
Что может помочь родителям преодолеть этот кризисный период с минимальными душевными затратами:
