Не раз, слыша эту легенду, я сопоставлял ее с целым сонмом символических легенд, существующих с незапамятных времен у человечества о жизненном элексире. Идея одна и та же.
Другая легенда говорит так.
«В Восточной Маньчжурии, в горах Нанган-Шаня, жили два знаменитых рода – Си-лянь и Лян-серл, вечно враждующие между собою. Представителем рода Си-лянь был знаменитый воин Жень-Шень; он защищал слабых, угнетенных, отличался удивительной храбростью, был справедлив и великодушен. Он унаследовал от своих предков все душевные их богатства. Сон-ши-хо из рода Лян-серл был редкой красоты мужчина, смелый и энергичный. Он сделался хунхузом, собрал толпу разбойников и с ними совершал нападения на соседей. Жень-Шень давно собирался усмирить Сон-ши-хо, но жизненные пути их нигде не встречались. Но вот Сон-ши-хо вздумал сам напасть на Жень-Шеня. Судьба покровительствовала последнему. Сон-ши-хо был взят в плен, закован в цепи и посажен в глубокую яму. Долго томился Сон-ши-хо в заточении и, вероятно, погиб бы, если бы ему на помощь не пришла красавица Ляо, сестра Жень-Шеня. Ляо влюбилась в разбойника, освободила его из ямы и убежала с ним из дома брата. Как только Жень-Шень узнал об этом, он бросился за Сон-ши-хо в погоню и скоро догнал его в диком ущелье Сяо-ли-фаня. Услышав за собою погоню, Ляо спряталась в кусты, а Сон-ши-хо приготовился к единоборству. Оба врага вступили в страшный бой. Силен был Сон-ши-хо, но искусен и ловок был Жень-Шерь. Он нанес Сон-ши-хо смертельный удар в грудь. В это время Ляо вскрикнула от испуга. Жень-Шень обернулся, и это погубило его. Собрав остаток своих сил, Сон-ши-хо глубоко в горло Жень-Шеню вонзил свой острый меч. И Жень-Шень и Сон-ши-хо оба пали мертвыми. Долго оплакивала красавица Ляо своего возлюбленного и своего брата, плакала она до тех пор, пока не завяла красота ее, и пока она не засохла так же, как засылает растение; а на том месте, где падали ее горючие слезы, вдруг выросло удивительное растение женьшень – источник жизни».
Другие китайцы говорят, что женьшень зарождается из молнии. Вверху за облаками царство духов, владеющих всеми силами природы и посылающих на землю дожди, гром и молнию – огонь и воду. Эти две стихии есть два начала жизни: добро и зло, свет и тьма, огонь и вода; движение и покой их находятся в вечной вражде между собою, и эта вражда создала мировую гармонию. Если в то место, где из земли бьет холодный источник, дающий чистую, прозрачную воду, ударит молния, источник иссякает, а могучая сила небесного огня превращается в другую чудесную силу – в женьшень. Здесь появляется растение жизни.
III. Искатели женьшеня
Ежегодно в течение всего лета, приблизительно с начала июня, китайцы – искатели женьшеня – отправляются в тайгу за дорогим корнем. Идут они в одиночку, часто без всякого оружия, с одною только молитвою и с твердой верой, что духи гор и лесов окажут им свое покровительство.
Отличительными признаками этих искателей является: промазанный передник для защиты одежды от росы, длинная палка для разгребания листвы и травы под ногами, деревянный браслет на левой руке и барсучья шкурка, привязанная сзади на поясе. Шкурка эта позволяет китайцу садиться на землю и на бурелом, поросший сырым мхом, без опасения промочить одежду.
Надо удивляться выносливости и терпению китайцев. В лохмотьях, полуголодные и истомленные, они идут безо всяких дорог, целиною. Все время они надламывают кусты или кладут мох и сухую траву на сучки деревьев. Это условные знаки, чтобы другой человек не шел по этому следу, потому что место это осмотрено и делать здесь нечего.
Сколько их погибло от голода, сколько заблудилось и пропало без вести, сколько было растерзано дикими зверями! И все-таки чем больше лишений, чем больше опасностей, чем угрюмее и неприветливее горы, чем глуше тайга и чем больше следов тигров, тем с большим рвением идет китаец искатель. Он убежден, он верит, что все эти страхи только для того, чтобы напугать человека и отогнать его от места, где растет дорогой панцуй
[41]. Тут, где-нибудь в ущелье, в тени, куда не заглядывает солнце, растет этот удивительный корень жизни, возвращающий истомленному старческому телу бодрость жизни и исцеляющий все недуги.
Только чистый, непорочный человек может найти панцуй; это недоступно для человека, ведшего ранее жизнь безнравственную, это недоступно для того, кто постоянно причинял людям зло и обиды. В мгновение ока растение исчезает, корень глубоко уходит в землю, гора, где рос женьшень, начинает стонать и колебаться, и из зарослей выходит грозный охранитель лесов – тигр.
Завидев женьшень, китаец искатель кидает в сторону от себя палку и, закрыв глаза рукою, с криком бросается ниц на землю.
«Панцуй, не уходи! – кричит он громким голосом. – Я чистый человек, я душу свою освободил от грехов, сердце мое открыто, и нет худых помышлений».
Только после этих слов китаец решается открыть глаза и посмотреть на растение.
На всех дорогах, идущих через горы, на самых перевалах – всюду можно видеть маленькие кумирни, сложенные из дикого камня, с изображением богов (хуа). Кумирни эти поставлены китайскими охотниками и искателями женьшеня. Тут же где-нибудь поблизости повешены на дереве лоскутки красного кумача с надписями, сделанными тушью, следующего содержания: «Господину истинному духу гор, охраняющему леса. Моя радость сверкает, как чешуя у рыбы и красивое оперение феникса. Владыке гор и лесов, охраняющему прирост богатства. Если просят, непременно обещай – просящему нет отказа».
Место, где найден корень, тщательно изучается во всех отношениях. Китаец приглядывается к топографии местности, к составу горных пород, к почве и внимательно изучает сообщество травянистых, кустарниковых и древесных растений
[42]. От его внимания не ускользает положение места по отношению к солнцу и по отношению к господствующему ветру. Осмотревшись кругом, китаец становится на колени, разбирает траву руками и самым тщательным образом осматривает растение. Возможно, что найденный женьшень несколько лет назад опылился и дал семена, которые осыпались и, в свою очередь, могли дать ростки.
Убедившись, что женьшень растет только один и что рядом нет других таких же растений, китаец осторожно раскапывает землю, чуть-чуть оголяет женьшень и осматривает его. По морщинкам и рубчикам на нем он определяет его достоинство. Если, по мнению женьшенщика, корень еще невелик, он оставляет его расти до будущего года.
