Так уж получилось, что вот уже на протяжении многих лет я пишу книги о неизвестных страницах истории нашего флота, в том числе и о катастрофах подводных лодок. Пишу, основываясь прежде всего на официальных документах, протоколах правительственных комиссий, объяснительных записках участников событий, свидетельствах оставшихся в живых. Ибо только так возможно восстановить хронику давних трагедий, попытаться объективно описать ход трагических событий.
Работая над подводной тематикой, я обнаружил странную на первый взгляд закономерность в версиях гибели отечественных субмарин.
Итак, за послевоенные годы наш флот понес существенные потери в составе своего подводного флота. О причинах гибели ряда подводных лодок известно почти все. Так подводная лодка Балтийского флота М-200 погибла в 1956 году в результате безграмотного маневрирования ее командира и столкновения с эскадренным миноносцем, подводная лодка Тихоокеанского флота С-178 почти в аналогичной ситуации столкнулась с рефрижераторным транспортом, подводная лодка М-256 затонула от взрыва баллонов с жидким кислородом, которые обеспечивали работу экспериментального единого двигателя.
В отношении других подводных лодок, которые погибли при не совсем выясненных обстоятельствах, но при этом часть их экипажа осталась жива, все же возможно более-менее восстановить картину трагедии. К таким лодкам можно отнести погибшую в 1970 году атомную подводную лодку К-8, погибшую в 1986 году К-21 и погибший в 1989 году «Комсомолец». Однако даже в этих случаях в заключительных актах работы правительственных комиссий, касающихся причин возникновения пожара, ни в одном из трех случаев она не была названа однозначно. Во всех случаях комиссии ограничились лишь тем, что констатировали несколько наиболее вероятных, с точки зрения экспертов, первопричин. В случае с К-8 это две равнозначные версии: короткое замыкание в кабельтрассе вследствие нарушения внешней изоляции и воспламенение коробок регенерации. Несколько равнозначных версий высказано по К-219 и по «Комсомольцу». И это совсем не случайно, ибо практически невозможно найти первопричину, не подняв на поверхность и не обследовав корпус затонувшего корабля. И все это несмотря на то, что после каждой из происшедших катастроф проводились многочисленные расчеты, ставились эксперименты по восстановлению событий с участием оставшихся в живых членов экипажа.
Однако существует еще одна группа лодок, тех, что погибли в море со всем экипажем. Это пропавшая без вести в Татарском проливе С-117, погибшие в Баренцевом море С-80 и в Тихом океане К-129. Об этой группе лодок нам следует поговорить несколько подробнее, потому что «Курск» пока следует причислить именно к этой группе. В свое время, знакомясь с материалами правительственных комиссий по обстоятельствам гибели всех трех вышеназванных субмарин, я обнаружил удивительную закономерность в предположениях о причинах их гибели. Во всех трех случаях перечень возможных причин катастрофы был абсолютно идентичен и включал следующие пункты:
1) столкновение с надводным судном или с подводной лодкой;
2) внутренний взрыв;
3) столкновение со старой миной.
По существу, это практически своеобразный «классический» набор стандартных версий, которые присовокупляются при любой из подводных катастроф, когда ничего конкретного о ней сказать нельзя и нет живых свидетелей. Это относится прежде всего к так и не найденной по сей день С-117. Для нее все вышеперечисленные версии остаются «рабочими» и сегодня. Что касается К-129, то в отношении ее мнение специалистов в последние годы все больше и больше склоняется в сторону возможного подводного столкновения с американской субмариной.
Что же касается С-80, то здесь все оказалось совсем не так, как считалось вначале. Дело в том, что спустя семь лет лодку все же нашли, подняли, обследовали и установили, что причиной ее гибели стало обледенение поплавка РДП (устройства для обеспечения работы дизеля при нахождении лодки на перископной глубине), как следствие этого попадание воды в пятый отсек, его затопление с последующим затоплением почти всех отсеков. Но С-80 — это все же скорее исключение из правил, чем типичный случай катастрофы. Ведь если бы ее не нашли, то и до сегодняшнего дня о причинах ее гибели рассуждали бы преимущественно в рамках трех главных версий.
Суть происшедшего с «Курском», за исключением разве что первопричины, была понятна морякам уже на второй день после трагедии. Что касается самой первопричины, то тогда же было совершенно понятно, что узнать ее можно будет, лишь подняв подводную лодку на поверхность и тщательно ее обследовав, как это было сделано в свое время с С-80. Однако, несмотря на всю очевидность данной ситуации, пресса день за днем с настойчивостью, достойной лучшего применения, выдумывала и выдумывала все новые и новые варианты уничтожения подводного крейсера. Причем чем меньше пишущий журналист разбирался в сути проблемы, тем сенсационней явились его «открытия». Чего там только не было! Не поленимся и мы, вспомнив хотя бы конспективно эти основные версии.
Версия № 1. Испытания некой суперсекретной торпеды, которая вдруг взорвалась в отсеке. На самом деле никакого испытания не было и в помине. Будучи в штабе Северного флота, я видел план учений, утвержденный командующим флотом. Согласно ему на 12 августа намечалась стрельба АПРК «Курск» по ордеру надводных кораблей. Проводиться она должна была обычной практической торпедой (то есть с болванкой вместо боезаряда)! Этим типом торпед вот уже два десятка лет успешно стреляет весь отечественный военно-морской флот. Единственное отличие стреляемой торпеды было в ее новой, более совершенной аккумуляторной батарее, для этого, собственно говоря, и прибыли на борт крейсера представители завода и военной приемки. В печати появилось сообщение, что якобы за два часа до трагедии Лячин выходил в эфир и просил разрешения на аварийный отстрел аварийной торпеды. Теоретически подобное могло произойти. Но вот фактически… До настоящего времени никто не подтвердил бытность этого выхода в эфир. Общаясь с множеством людей, кто в той или иной степени имел отношение к трагедии «Курска», причем общаясь в неформальной обстановке, я ни разу не слышал даже прозрачного намека на данный факт. Кроме этого, если бы Лячин действительно оповестил командование флотов об аварийной ситуации на корабле, это означало бы отмену его торпедной атаки или хотя бы перенесение ее на более поздний срок. Но ничего подобного не произошло: корабли атакуемого отряда продолжали как ни в чем не бывало свое движение, прослушивая море и ожидая пуска учебной торпеды. А потому я твердо уверен, что история с выходом в эфир Лячина по поводу аварийного отстрела торпеды — это очередная фальшивка, не имеющая под собой никаких оснований. Итересный факт: самыми яростными приверженцами «торпедной версии» почему-то оказались британские эксперты. Исходя из каких соображений они столь настойчиво твердили о мифической экспериментальной торпеде, непонятно. Впрочем, как известно, версия о возможном внутреннем взрыве на «Курске» из-за возникновения аварийной ситуации пока еще не отрицается Правительственной комиссией.
Версия № 2. Версия о диверсионном акте неких террористов. Ходят слухи, что вскоре после гибели «Курска» кто-то из предводителей чеченских боевиков якобы заявил, что уничтожение российского атомохода есть дело их рук. Помимо этого вспомнили давнишнее почти забытое обещание тех же чеченцев провести диверсию на одном из российских атомных объектов.
