А затем было назначение на «Курск» начальником РТС. Геннадий Лячин поверил в Садкова и ни разу не разочаровался. Высокопрофессиональный специалист, он был одновременно и прекрасным воспитателем для своих подчиненных. Летом 2000 года был зачислен на учебу в академию. Почти одновременно устроилась и личная жизнь. Там же, в Видяево, Александр познакомился с Инной. Была свадьба.
Все складывалось как нельзя лучше, как в сказке со многими приключениями, но с обязательным счастливым концом. Но именно этого счастливого конца и не получилось. И от этого становится еще обидней и горше…
* * *
Командир электромеханической боевой части на подводных кораблях — фигура знаковая. Именно поэтому в отечественном флоте только командиры БЧ-5 имели право на ношение почетных знаков «командир подводной лодки». Командиром электромеханической боевой части на «Курске» был капитан 2-го ранга Юрий Саблин.
Родом Юра из Севастополя, города, где такие понятия, как честь, долг и флот, приходят к мальчишкам с молоком матери. Отец Юры Борис Александрович до выхода на пенсию был офицером-подводником, мама Галина Афанасьевна всю жизнь проработала в воинской части Черноморского флота. А потому после окончания средней школы перед их сыном не стояло вопроса, куда идти — конечно же, учиться на подводника! Так Юрий стал курсантом Севастопольского высшего военно-морского инженерного училища.
Затем были атомные лодки Северного флота и трудное восхождение по ступеням электромеханической службы: вначале командир группы, затем командир дивизиона и, наконец, командир боевой части. Из офицерской аттестации капитана 2-го ранга Ю.Б. Саблина: «Высокодисциплинированный, исполнительный и трудолюбивый. Ревностно, с чувством высокой ответственности относится к исполнению служебного долга. Командирские качества развиты хорошо. Обладает командирским тактом. Свое мнение не скрывает. Всегда дает правильную критическую оценку негативным явлениям. На критику реагирует правильно. В работе организован и самостоятелен».
А вот что говорит о Юрии Саблине хорошо его знавший командир соседней подводной лодки капитан 1-го ранга Владимир Соколов: «Юра Саблин всегда отличался каким-то особым обаянием. От него исходил заряд бодрости, и я никогда не видел его унылым. В экипаже его звали уважительно “ЮрБор”, то есть Юрий Борисович. В свою очередь он всех матросов именовал ласково и по-отечески потапами. Такого механика, как Саблин, мечтал бы иметь любой командир. С таким специалистом можно было спать спокойно! Мне кажется, что у него не было иных увлечений, кроме службы. Все служебное и свободное время он посвящал только ей. А как учил бедных лейтенантов! С тех только пух летел! Заставлял изучать корабль до последней гайки! Но уж зато кто проходил его школу, тот мог уже все. При этом он не только спрашивал, он учил, терпеливо и планомерно. Юру почему-то мне жаль особо».
Своими феноменальными знаниями Юра Саблин потряс всех еще в учебном центре в Обнинске, где обучался его экипаж. Не было случая, чтобы он не ответил хотя бы на один из заданных ему вопросов, причем отвечал всегда, не задумываясь. «Ощущение было такое, — вспоминает один из его старых сослуживцев, — что он заранее знал, что и когда у него спросят. А потому я твердо уверен, когда случилась беда с кораблем, Юра сделал все от него зависящее. Больше него мог в той ситуации сделать только Господь Бог».
Был у Юрия Саблина друг Виктор Белогунь. Они вместе служили на «Воронеже». Вместе делили тягости и трудности службы. Вместе ушли и в свой последний поход…
В одном из кабинетов штаба 7-й дивизии собравшиеся офицеры поделились со мной своими воспоминаниями о механике с «Курска»:
— Таких механиков мы больше не встречали. Юра всех всегда называл на «вы», даже матросов. Он был не просто требователен, а сверхтребователен. Мы даже смеялись над «курянами»: «Ну у вас механик и гайки закручивает!» Главный его конек был борьба за живучесть. На «Курске» за живучесть боролись постоянно, причем с фактическим разматыванием катушек ВПЛ. Юра добивался, чтобы каждый офицер умел не только бороться сам, но и руководить борьбой. Особо он тренировал командиров отсеков. Они, бедолаги, не знали покоя ни днем ни ночью.
Однако не это больше всего поразило меня, а нечто иное. Из статьи «Три капитана» воронежской газеты «Коммуна» от 24 декабря 1997 года: «В рамках шефских связей, установленных Воронежем три года назад с одноименным кораблем Северного флота, получили возможность приобрести второе образование в ВГУ морские офицеры. Держатся они скромно, на занятия ходят в “гражданке”, и мало кто знает, что эти студенты — заочники пятого курса юридического факультета с гвардейского атомного подводного крейсера “Воронеж”, несущего боевую вахту на Северном флоте. Александр Любченко, гвардии капитан 3-го ранга, командир дивизиона живучести, Юрий Саблин, гвардии капитан 3-го ранга, командир электромеханического дивизиона, Виктор Белогунь, гвардии капитан 2-го ранга, командир электромеханической боевой части корабля… На сессию они безнадежно опоздали, и когда пытаются объяснить, что не смогли сдать зачеты и экзамены со своей группой по очень уважительной причине — были в “автономке” на боевом дежурстве в Северной Атлантике, преподаватели удивляются: какая “автономка”, какая Атлантика?.. На сессию приехали за счет своего очередного отпуска. Ученического, положенного им, командование при всем желании дать не может — не хватает людей… Как же им удается учиться? Не без юмора рассказывают: берем в поход книги. Правда, когда корабль готовится выйти в плавание — не до них… После возвращения из плавания они недели полторы не могли уехать в Воронеж — были проблемы с отпускными: деньги на флоте, как и везде по стране, задерживают. И все же они служат: “Мы — из старой гвардии, потому и служим!”»
Служба и учеба забирали все свободное время этого незаурядного офицера, а потому женился Юра относительно поздно, только в 1999 году. С женой Ириной они не прожили вместе и года…
С мамой Юры Галиной Афанасьевной и его старшим братом Сергеем мы познакомились в Севастополе. У Галины Афанасьевны удивительно светлые и добрые глаза, в которых навечно поселилась боль. После гибели сына она перенесла один за другим два инфаркта и осталась жива только благодаря заботе врачей и сестричек Черноморского госпиталя. Мы пьем чай, а мама и брат рассказывают и рассказывают. Отец Юры был подводником, служил на черноморских «малютках». Учился Юра в школе хорошо, много читал, играл на гитаре. Юрины книги и сейчас стоят в его комнате на полках, среди них явно преобладает военно-морская историческая литература.
— Особенно много бумаг было у Юры об апл «Комсомолец», — рассказывает его брат Сергей. — Везде искал и собирал. А недавно я нашел среди его бумаг инструкцию по организации выхода личного состава из затонувшей подводной лодки! Сразу вспомнилось, как однажды он сказал мне, что если на лодке что-то случится, то он должен будет остаться там до конца и бороться за ее живучесть…
В училище Юра учился отлично, доказательством тому фотография у знамени училища за отличные показатели в учебе. Галина Афанасьевна показала мне курсантскую записную книжку сына. Все мы в свое время имели подобные книжки. Но Юрина поразила меня надписью на первой же странице: «Если придется погибнуть мне, то лучше могилы нет, чем на дне!» Разумеется, в этом было не столько предчувствие, сколько мальчишеский максимализм, помноженный на курсантскую жажду подвига, и все же от прочтения этих слов становится как-то не по себе…
