— Нам только на местном ТВ засветиться не хватало, — ворчал майор, возвращаясь к своим бойцам. — Сохранишь тут секретность, блин, — фотографы на каждом шагу…
В зале пассажиров рейса встречала небольшая толпа суетливых и нетерпеливых мужчин и женщин, чуть в стороне от которых переминался флегматичный невысокий крепыш — естественно, смуглый и усатый. В руках крепыш держал самодельную табличку, извещавшую, что встречает он именно экстремалов из далекой России.
— Буэнос диас, амиго! Нас встречаешь? — Орехов протянул мужчине руку, тот без каких-либо заметных эмоций ответил на рукопожатие и кивнул.
— И куда дальше? Как вас величать прикажете, кстати?
— Педро. У меня на стоянке машина. Сейчас поедем в гостиницу. Идемте, сеньоры…
Не первой молодости «форд»-микроавтобус бодро катил по бетонной автостраде, минуя туннели, один из которых протянулся почти на два километра, мосты-виадуки и минут через двадцать уже въехал в пределы столицы. Однако в сторону центра не поехал, а какими-то запутанными петлями проскочил на одну из городских окраин и вскоре притормозил у входа в довольно скромный отель со слегка вызывающим названием «Эксельсиор».
— Слышь, дон Педро, у вас, наверное, все названия если не «Симон Боливар», то «Эксельсиор» или «Эспаньола», да? — выбираясь из сумрачного нутра микроавтобуса, проворчал Троянов.
— Я не дон. Просто Педро. У нас, сеньор, много разных названий… — водитель с легкостью подхватил две сумки гостей и решительно двинулся к стеклянным дверям гостиницы.
— Ты бы со своим юмором поосторожнее, — недовольно посмотрел на товарища Катков. — Все-таки испанец! Выхватит кабальеро шпагу и проткнет твое нахальное сердце. Так что, на всякий случай, базар фильтруй, как говорят наши любители экстрима с синими наколками… Ох, сейчас в душ и спать! Часиков пять, а, Тритончик?
— Я, дядя Слава, не тритончик, я — бейсджампер Валера Троянов, ферштейн? — немедленно отомстил лейтенанту Валерий. — А вообще-то, поспать бы не мешало.
Водитель подождал, пока гости оформят свои бумаги у портье, все так же молча помог донести сумки до дверей номера и, прощаясь, улыбнулся неизвестно чему и коротко бросил:
— Удачи вам, кабальерос!
Номер был, в принципе, таким же, каким он был бы хоть в Риме, хоть в Стокгольме — шкафы, кровати, столики-кресла, телевизор. Естественно, душевая, холодильник и кондиционер. Последний был весьма кстати, поскольку после московской серенькой прохлады на улицах Каракаса, приткнувшегося всего лишь в десятке градусов от экватора, было жарковато — сезон дождей закончился и наступала традиционная зимняя жара. Как когда-то отметил в своих записях синьор Робинзон, томившийся на острове примерно в этих же краях: «Зима. С ноября по март — сухо и жарко!»
И все же в этом номере было одно небольшое отличие от обычно пустых, прибранных и приготовленных для приема жильцов гостиничных каморок и апартаментов. Орехов, вошедший в гостиную первым, неожиданно притормозил на пороге, и его товарищи едва успели остановиться и не ткнуться в напрягшуюся спину майора.
— Да у нас гости, ребята…
13
Если уж быть совсем точным, то это были не гости и даже не гость, а гостья. Весьма и весьма миловидная темноволосая девушка лет двадцати пяти непринужденно расположилась в одном из кресел и без особого любопытства рассматривала появившихся на пороге гостиной мужчин.
— Босс, это что еще за смуглянка-молдаванка, а? — Троянов, вытягивая шею, заглядывал через плечо майора и недоумение на его лице как-то само собой за какую-то долю секунды сменилось легкомысленной улыбкой. — Или это у них тут такой типа сервис? Я — за, пацаны!
— Охолони маленько, Казанова, — Орехов с мягким стуком поставил на пол сумку и на довольно приличном испанском поинтересовался, учтиво улыбнувшись даме: — Простите, сеньора, это ведь 237-й номер? Вероятно, произошла какая-то путаница, небольшое недоразумение…
— Буэнос диас, сеньоры! — девушка тоже изобразила некое подобие улыбки. — Нет, никакой путаницы не произошло. Этот номер действительно забронирован для вас. Меня зовут Мария Габриэла — точно так же, как и одну из дочерей нашего Президента. Фамилия, полагаю, для вас необязательна. Я — лейтенант департамента общественной безопасности, буду помогать вам в вашей… работе. Вы позволите узнать ваши имена и звания?
— Сеньора Мария, лейтенант, вы ничего не путаете? По-моему, ни о каких кураторах договоренности не было.
— Простите, вы не назвали ваше звание…
— Майор, если вас устроит, — сдержанно ответил Орехов и рукой поочередно указал на своих товарищей: — Это — лейтенант, тениенте по-вашему, а этот — что-то вроде маэстро технико дель секундо — прапорщик.
— Мичман, — вполголоса поправил Тритон и тут же получил ощутимый тычок от Каткова, мол, уймись и не лезь поперед батьки в пекло.
— Так вот, господин майор, речь не идет о каком-либо кураторстве или оскорбительном контроле! Вам, несмотря на то, что вы прекрасно говорите по-испански, может понадобиться переводчик и человек, хорошо знающий местные условия. А если уж совсем честно и между нами, — неожиданно широко улыбнулась Мария, — неужели власти вашей страны позволили бы абсолютно бесконтрольно бегать по своей территории группе коммандос из другой, даже очень дружественной страны? Так что, это даже не обсуждается!
— А если мы все же не согласимся? — решил расставить все точки над «i» Орехов.
— Тогда не будет никакой работы, — сердито тряхнула прической девушка. — Если же вы, майор, полагаете, что я буду в тягость вашей группе, то, поверьте, вы очень заблуждаетесь!
— Хорошо, — Орехов и оба пловца наконец-то прошли в гостиную и расселись по креслам и диванам.
«Девчонка права. КГБ — он и в Африке КГБ. Их служба безопасности естественно хочет знать, что будет твориться на их земле. У нас их вообще дальше гостевой трибуны не пустили бы, — размышлял майор, профессионально отмечая и спортивную фигурку венесуэльского лейтенанта, и скрытую уверенность, сквозившую как в словах, так и в скупых, несуетливых движениях, свойственных хорошо тренированным людям. — Ладно, посмотрим, какой это товарищ Сухов…»
— Что ж это мы, товарищи гусары… У нас дама в гостях, — спохватился Орехов, без особого энтузиазма поднялся с диванчика и, открыв дверцу холодильника, с интересом оглядел содержимое и буркнул по-русски: — Не шибко-то густо. Что будет пить сеньора?
— Сеньора будет пить сок. Если можно.
— Да вам здесь все можно — вы же, чай, дома, — майор налил в стакан апельсинового сока, бросил несколько кубиков льда, подал Марии. Затем налил себе минералки, а Скату и Тритону заявил: — Сами, ребятки, сами… Хорошо, лейтенант…
— Думаю, вам будет удобнее, если вы будете звать меня просто Мария.
— Ну да, «просто Мария» — пусть так. Если уж нам работать вместе, то я хотел бы знать все, что вашей конторе известно о гибели русских геологов и их помощников из местных. Что, как, где и тому подобное. Карта у вас есть?
