Оказавшись в окружении, полк Жакова занял оборону. Степь… Ни деревца вокруг, ни хотя бы худого холмика. Где-то поблизости затаился враг, готовясь к своему смертельному броску.
Пришлось быстро зарываться в землю и готовить окопы к бою. Немец сделал пару попыток захватить рубеж русских силами танковых подразделений и мотопехоты, а когда это ему не удалось, напустил на них авиацию. Та отутюжила их позиции так, что после этого трудно было понять, где люди, а где орудия, – все смешалось с землей. Теперь бы немцам атаковать противника, пока тот приходит в себя, но тут наступила ночь.
О, эта спасительная ночь! Хоть на час да оттянет она твою смерть. Даст мысленно вернуться назад, побывать в родном доме, попрощаться с родными. А потом можно и помирать…
«Надо что-то делать – иначе мы погибнем», – решил Алексей. Кинулся искать «полкана», но того и след простыл. «Где он?» – спросил бойцов, но те ничего не знали. Сидели угрюмые и подавленные – смерти ждали. Попытался найти кого-то из заместителей, но ему сказали, что они еще вчера все погибли. Одни – в бою, другие – под немецкими бомбами. Тогда он принял решение взять командование на себя. Чтобы расшевелить бойцов, он заставил их рыть траншеи, готовить позиции для уцелевших полковых орудий, а заодно и для бронемашин. И тут же все пришло в движение. Так что, когда наступил рассвет, все было готово к отражению противника. Вокруг оборонительной линии теперь были минные поля, бронетехника, противотанковые орудия, зенитки, минометы были рассредоточены и тщательно замаскированы, люди были накормлены и сосредоточены. Всю ночь их по просьбе Жакова обрабатывали политработники, так что теперь большинство из них были уверены в победе.
С восходом солнца немцы провели артподготовку, а затем бросились в бой. Впереди – танки, за ними – пехота. По танкам били прямой наводкой. Били из противотанковых ружей, из пушек, а когда кому-то из них удавалось прорваться, они тут же подрывались на фугасах. Подрывались на противопехотных минах и шедшие за танками фашисты.
Потом была еще одна атака, и еще, и еще… Когда немцам наконец удалось проделать в минных полях проходы и танки, несмотря на шквальный огонь, стали один за другим прорываться к полковым позициям, тут же нашлись смельчаки, которые, выступив вперед, забрасывали их противотанковыми гранатами.
– Ура! – кричали бойцы после очередной отбитой атаки. – Всыпали мы им, всыпали! Победа! По-бе-да!..
А тут вдруг на командный пункт, откуда Жаков все это время руководил боем, пришел какой-то солдатик.
– Товарищ капитан, – говорит, – я тут по большому ходил, так там товарища полковника видел… – Жаков не понял его. Какого полковника? О чем он говорит? – Да нашего нового «полкана», – пояснил тот. – Ну того, что сбежал…
У Алексея кровь прихлынула к лицу.
– Мертвый, что ли? – сердито спросил он бойца.
– Да нет, живой… Только трошки напуганный… Забился в воронку и вылезать не хочет…
– А ну-ка пойдем, покажешь!.. – потребовал капитан.
Тот привел его к воронке.
– Ты давай дуй к своим – и чтобы ни звука! Ты меня понял?
Парнишка этак заговорщицки подмигнул ему. Дескать, заметано. Проговориться не проговорюсь, разве что случайно с языка слетит…
– Так точно, товарищ капитан!..
– Ну что, отдохнул, полковник? – когда солдат ушел, произнес Алексей. – Тогда давай вылезай!..
Тот зашевелился – будто бы бурундук в норе. Воронка была глубокая, и в ней, видимо, бывший штабист чувствовал себя в безопасности. Алексей подал ему руку. Рука у того была мокрой и дрожала. «Трус! Какой же он трус!» – покачал головой капитан. Он помог комполка вылезти из ямы. Угрюмый и до смерти напуганный, опустив глаза, стоял полковник перед «смершевцем».
– Ну, что будем делать? – спросил его Алексей. – Тот пожимал плечами. – Давай так: или я тебя сейчас расстреляю как труса, или же ты пойдешь и примешь команду полком на себя.
Полковник мотал головой.
– Что-то я не пойму тебя… – сказал Жаков. – Ты мне ясно скажи…
– Я боюсь… – чуть не плакал тот. – Боюсь, вы понимаете меня?
Жаков даже крякнул от возмущения.
– Да что же ты делаешь, сволочь! – повысив голос, произнес он. – Речь идет о твоей жизни, а ты… – он не знал, что делать. – Послушай, полковник… у тебя есть семья? – Тот кивнул. – И дети есть?
– Двое… Парень и девка… В институте в Москве учатся…
– Вот! – будто бы нашел наконец нужный аргумент капитан. – А ты подумал, какое пятно на них ляжет, если я тебя расстреляю? Ты же всю жизнь им испортишь! Ведь все узнают, что отец у них трус… Ну, а трус у нас, сам знаешь, – это тот же предатель… В общем, решай… У меня нет времени, чтобы с тобой тут в бирюльки играть, – воевать надо… Ты пойми, полковник: лучше умереть героем в бою, чем предателем. Ты посмотри на своих бойцов: воюют – и ничего! Три атаки уже сегодня отбили – и четвертую отобьем. А там и помощь придет.
Лицо у полковника было бледное – он еле стоял на ногах.
– Ладно… я согласен… Куда идти-то? – наконец произнес он.
Все вышло так, как и говорил капитан: несмотря на превосходство противника в силе, они выстояли. Когда командующий корпусом собственными глазами увидел десятки пылающих на подходе к полковым позициям танков и сотни немецких трупов, тут же велел оформлять наградные документы. Алексей тогда получил высшую награду войны – орден Отечественной войны первой степени. Ну а «полкану», как и положено, присвоили звание Героя.
Уж как он потом благодарил Алексея! «Спасибо, – говорил, – брат, теперь я тебе по гроб жизни обязан». «Ладно, чего уж… – поморщился Алексей. – Главное, вы, товарищ полковник, приняли правильное решение. Представляю, как обрадуются ваши жена и дети…»
Глава десятая
1
Операцию проводили под покровом ночи. Оцепив плотным кольцом ту часть леса, где предположительно должен был находиться отряд Круминя вместе с прибывшими на совещание командирами других отрядов, бойцы затаились в ожидании очередной команды. Однако время шло, а командир молчал. «Что случилось? Почему мы сидим?» – занервничали бойцы.
А Жаков решил не торопиться. Прежде он выслал вперед разведчиков, чтобы те выяснили обстановку. Уж слишком подозрительной показалась ему тишина в лесу. Ну не может быть такого, чтобы жизнь, если она тут есть, не дала о себе знать. Кому-то случится по нужде сходить, кто-то захочет цигарку выкурить или там костерок разжечь, – вот и спала завеса тайны. Да и запахи у жизни есть, а тут ничего.
Разведчики вернулись ни с чем. Начали прочесывать лес – та же история. Потом выяснилось, что в стане бойцов защиты народа окопался предатель, – тот и сообщил «лесным братьям» о готовящейся операции. Тут же отряд Круминя снялся с места, а вместе с ним и прибывшие на совещание бандитские чины.
Неудача болью отозвалась в сердце Жакова. «Как же так? – думал он. – Ведь так тщательно готовились…» Да и действовали они под покровом ночи. Впрочем, даже если бы кто-то и заметил эти грузовички с бойцами, идущие в сторону Елгавы, все равно бы бандиты не успели уйти. Значит, они были предупреждены заранее. Иных вариантов нет. Но кто тот предатель, что успел сообщить врагу об операции? Ведь он здесь, среди его людей. Но разве его вычислишь? Разве что по глазам… А какие глаза должны быть у предателя? За время войны Алексею часто приходилось иметь дело с этими мерзавцами. Но все они были не похожи друг на друга. Но то были люди, которые уже стояли на краю могилы, а этот тайный их враг, должно быть, торжествовал в душе. Еще бы: он помог своим уцелеть! Тогда какие у него должны быть глаза?..
