— Разумеется, миссис Ной. Входите, пожалуйста, — а сам подумал: «Вот как вампиры добиваются своего». — Хотите чашечку чая?
— Не думайте, что сможете меня одурачить, — сказала она. — Потому что вам это не удастся.
— Э-э-э… Верно.
Потом было тяжкое восхождение вверх по узенькой лестнице на кухню. Оглядевшись по сторонам, мать Рози сморщила нос, давая понять, что кухня не отвечает ее стандартам гигиены, ведь здесь присутствует съестное.
— Кофе? Воды? — «Только не произноси этих слов!» — Восковое яблоко? — «Вот черт!»
— Насколько я поняла со слов Рози, ваш отец недавно умер.
— Да.
— Когда скончался отец Рози, в журнале «Повара и искусство гастрономии» напечатали четырехстраничный некролог. Написали, что он один своими трудами принес в эту страну карибскую кухню-фьюжн.
— О, — выдавил Толстый Чарли.
— И он позаботился обо мне. Он застраховал свою жизнь, и у него был пай в двух процветающих ресторанах. Я очень состоятельная женщина. Когда я умру, все отойдет Рози.
— Когда мы поженимся, — сказал Толстый Чарли, — я буду о ней заботиться. Не беспокойтесь.
— Не стану утверждать, что вы женитесь на Рози из-за моих денег, — сказала мать Рози, но ее тон ясно давал понять, что именно это она имеет в виду.
Головная боль начала возвращаться.
— Я чем-то могу быть вам полезен, миссис Ной?
— Я поговорила с Рози, и мы решили, что мне пора помочь вам с приготовлениями к свадьбе, — чопорно сказала она. — Мне нужен список ваших друзей и родственников. Тех, кого вы рассчитывали пригласить. Имена, адреса проживания и электронной почты, а также номера телефонов. Я составила для вас формуляр, который следует заполнить. Я решила, что сэкономлю на почтовых марках, если сама опущу конверт в ваш почтовый ящик, поскольку все равно собиралась проезжать через Максвелл-гарденс. Я не ожидала застать вас дома. — Она протянула ему большой белый конверт. — В общей сложности на свадьбе будет девяносто человек, вам полагается восемь родственников и шесть близких друзей. Ваши личные друзья и четверо родственников составят стол «Ж». Остальные ваши родственники сядут за стол «В». Место вашего отца было бы с нами за главным столом, но, учитывая, что он скончался, мы отдали его тетушке Винифред. Вы уже решили относительно шафера?
Толстый Чарли покачал головой.
— Когда решите, позаботьтесь, чтобы в его речи не было непристойностей. Я не хочу услышать от вашего шафера ничего, чего не услышала бы в церкви. Вам понятно?
Толстый Чарли задумался, а что, собственно, обычно слышит в церкви мама Рози. Вероятно, только крики в свой адрес «Изыди, адское отродье!», за которыми следуют охи «Оно живое?» и нервные вопросы, не забыли ли принести осиновые келья и молотки.
— Думаю, — сказал Толстый Чарли, — у меня больше десяти родственников. Я хочу сказать, кузены и кузины, двоюродные тети и так далее.
— Вы, по всей видимости, не сознаете, — сказала мама Рози, — что свадьба стоит денег. Я отвела по сто семьдесят пять фунтов на столы с «А» по «Г». «А», разумеется, главный. За эти столы сядут ближайшие родственники Рози и мой женский клуб. По сто двадцать пять фунтов отведено на столы с «Д» по «Е», за которые, сами понимаете, сядут не столь близкие знакомые, дети и так далее.
— Вы сказали, мои друзья будут за столом «Ж», — сказал Толстый Чарли.
— Это еще одним уровнем ниже. Туда не будут подавать закуску из авокадо с креветками или бисквиты с шерри.
— Когда мы с Рози обсуждали обед, то собирались взять общей темой кухню Вест-Индии.
Мама Рози раздула ноздри.
— Временами девочка сама не знает, чего хочет. Но теперь мы с ней обо всем договорились.
— Послушайте, — сказал Толстый Чарли, — думаю, мне нужно поговорить с Рози, а потом я вам позвоню.
— Просто заполните формуляры, — велела мама Рози и подозрительно поинтересовалась: — Почему вы не на работе?
— Я… Я там не… То есть у меня сегодня выходной. Я не пойду. Туда не пойду.
— Надеюсь, вы сообщили об этом Рози. Она мне сказала, что собирается пойти на ленч с вами. И из-за вас я теперь останусь одна.
Толстый Чарли переварил полученную информацию.
— Ага. Спасибо, что заглянули, миссис Ной. Я поговорю с Рози, и…
В кухню вошла Дейзи. Одета она была в льнущий к сырому телу халат Толстого Чарли, на голову наверчено полотенце.
— У тебя ведь есть апельсиновый сок, правда? — спросила она. — Знаю, я его видела, когда заглядывала в холодильник. Как твоя голова? Лучше?
Открыв холодильник, она налила себе сок в высокий стакан.
Мама Рози кашлянула. По звуку не походило на откашливание, скорее уж на гремящую под волной гальку.
— Привет, — сказала Дейзи. — Меня зовут Дейзи.
Температура в кухне начала стремительно падать.
— Вот как? — спросила мать Рози. С последнего «к» свисали сосульки.
— Интересно, как бы называли апельсины, — сказал в повисшей тишине Толстый Чарли, — не будь они апельсинового цвета. Если бы они были никому не известным голубым фруктом, стали бы их называть голубинами? И мы пили бы тогда голубиновый сок?
— Что? — переспросила мама Рози.
— Ну и ахинея, ей-богу! — улыбнулась Дейзи. — Ладно. Пойду поищу свою одежду. Приятно было познакомиться.
Она вышла. Толстый Чарли не смел даже дышать.
— Кто. Это. Был? — с каменным спокойствием чеканя слова, спросила мать Рози.
— Моя сес… кузина. Кузина, — пробормотал Толстый Чарли. — Я привык называть ее сестрой. Мы вместе выросли. Она просто решила переночевать у меня. Она у нас сорвиголова. Ну… Да… Увидите ее на свадьбе.
— Помещу ее за стол «Ж», — сказала мама Рози. — Там ей будет удобнее. — Сказано это было таким тоном, каким нормальные люди говорят: «Хотите умереть быстро или дать Монго сперва с вами поиграть?»
— Ага, ладно. Приятно было повидаться. М-да… у вас, наверное, уйма дел, а мне надо собираться на работу.
— Я думала, у вас выходной.
— Утро. У меня свободное утро. А оно почти кончилось. И мне нужно ехать на работу, поэтому до свидания.
Прижав к себе сумочку, мама Рози встала. Толстый Чарли поплелся за ней в коридор.
— Спасибо, что заглянули.
Она моргнула — точь-в-точь змея перед броском.
— До свидания, Дейзи, — окликнула она. — Увидимся на свадьбе.
Натягивая через голову футболку, в коридор высунулась Дейзи в трусиках и лифчике.
— Берегите себя, — сказала она и исчезла в спальне Толстого Чарли.
За все то время, пока Толстый Чарли провожал ее до двери, мама Рози больше не произнесла ни слова. Когда, переступив порог, она обернулась, он увидел в ее лице нечто ужасное, и его желудок стянуло узлом еще большим, чем раньше. И было это то, что мама Рози делала губами. Углы ее рта вздернула вверх жуткая гримаса — эдакий череп с сухими губами.
