Участок после длительной торговли всё-таки был приобретен за совершенно бешеные, по мнению Лопатина, деньги. Соня приступила к строительству. Первоначальный проект дома Сониной мечты чем-то напоминал Лопатину замок семейства Адамс. Однако Соня вовремя спохватилась, и дом постепенно стал походить именно на дом. Правда, с некоторой примесью французского шато. К моменту начала строительства Соня уже обзавелась обратно своей осиной талией и вместе с Лопатиным радовалась, что гардероб обновлять не придётся. В семье Шнейдер-Лопатиных теперь каждая копейка была на счету.
Когда строительство подошло к концу, Соня принялась за интерьеры. Она часами сидела в интернете, бегала по каким-то мебельным и интерьерным салонам, по художественным выставкам и таскала за собой Лопатина. Он обреченно ходил следом за женой, хмурился, ворчал, но покорно доставал бумажник и оплачивал Сонины интерьерные идеи. Пришлось даже влезть в долги.
Однажды Соня вытащила Лопатина среди бела дня прямо с работы и приволокла на какую-то очередную модную фотовыставку.
– «Ах вернисаж, ах вернисаж», – бурчал Лопатин себе под нос, разглядывая портреты и пейзажи, развешенные на стенах. Всё было в модном чёрно-белом исполнении. Лопатин не видел в этих работах ничего интересного и с нетерпением ждал, когда Соня, наконец, тоже убедится, что модное, не значит хорошее. В этот момент взгляд его упал на противоположную стену и Лопатин, мягко говоря, остолбенел. Со стены на него смотрела та самая девушка-мечта, Ева с яблоком, о существовании которой он уже и не вспоминал. Забыл напрочь даже, как она выглядит. И вот, здравствуйте, приехали! Со стены прямо в душу Лопатина смотрели лукавые глаза. Собственно говоря, ничего, кроме глаз, на фотографии и не было.
– Класс! Правда? – будто бы сквозь вату услышал он голос Сони.
– Что? О чем ты? – Лопатин сделал вид, что не понял, о чем говорит Соня, хотя кроме фотографии лукавых глаз на выставке по большому счёту ничего интересного и не было.
– Глаза! Ты только посмотри, – Соня подошла к фотографии и стала разглядывать табличку рядом. – Станислав. «Взгляд», – прочитала она. – Интересно, сколько стоит?
– Ты с ума сошла, зачем тебе это?
– Как зачем? Это же объект!
– И куда ты этот объект приспособишь?
– Пока не знаю. Может быть на кухню, или в гостиную.
– Да мне кусок в горло не полезет, если на меня чужая баба будет пялиться!
– Тогда в холле! Придут воры, глянут и решат, что кто-то в доме есть. Ведь она, как живая.
– Давай позвоним этому фотографу и закажем ему твой взгляд. Зачем нам чужой?
– Не говори глупости! Этот взгляд не чужой, он как бы просто взгляд, всеобщий. Всемирный такой женский взгляд. Ну, как у Мадонны или у Евы.
– Скажешь тоже, – фыркнул Лопатин.
– Мужчина! – Соня отвернулась от Лопатина и поманила пальцем охранника.
Тот не спеша подошёл.
– Сколько стоит эта фотография? – Соня кивнула головой в сторону лукавых глаз Евы.
– Сейчас менеджера позову, – охранник опять неспешно удалился на свое место и вызвал по телефону менеджера.
Менеджером оказался бойкий юноша с длинными волосами и свитере в обтяжку.
– К сожалению, эта фотография не продается. Могу порекомендовать вам другие работы этого автора, – сообщил он Соне.
Лопатин облегченно выдохнул, но Соня сдаваться не собиралась:
– Мне другие работы не нужны, я эту хочу. Дайте телефон этого вашего Станислава.
– Мы телефоны авторов не даем.
– Я всё равно этого Станислава достану, и он тогда вам шею отвернет, за то, что не дали ему заработать. Вот эта вот сколько стоит? – Соня ткнула пальцем в сторону поля с подсолнухами.
Менеджер открыл блокнотик.
– Недорого, три тысячи.
– А эта? – Соня теперь указывала на фото льющейся воды.
– Эта пять, сообщил менеджер, сверяясь с блокнотом.
– Давайте телефон.
– Но…
– Давайте, давайте.
Менеджер нажал на кнопку своего мобильного и со вздохом протянул трубку Соне.
– Станислав? – строго спросила она. – Я хочу купить ваш «Взгляд». Знаю, что не продается. Я предлагаю вам тридцать тысяч…
При этих её словах глаза менеджера округлились.
– Хорошо! Пятьдесят, – продолжала упорствовать Соня. – Вот и договорились. Только имейте в виду, никаких реплик и копий. Я хочу иметь единственный экземпляр. О кей! – Соня передала трубку менеджеру, тот стал внимательно слушать собеседника, кивая головой и глядя на Соню несчастными глазами.
– Вы карточки принимаете? – спросила Соня, когда менеджер, наконец, нажал на отбой.
– Угу, – ответил тот и сглотнул.
– Вот видите, а вы боялись. Теперь у вас премия будет, – Соня достала из пиджака онемевшего Лопатина бумажник и протянула карточку менеджеру.
С тех пор, приходя с работы домой, Лопатин каждый раз спотыкался о лукавый взгляд Евы с яблоком и думал:
«Будь ты проклята!»
Ночью, если вдруг не спалось, он частенько ворочался с боку на бок и думал, как бы сложилась его жизнь, если бы он тогда плюнул на все свои планы и расчёты и подошёл к этой самой Еве? Наверняка торчал бы где-нибудь в «Сбере». До начальника отделения уже бы точно дослужился, хотя, кто его теперь знает? Сбербанк сейчас уже далеко не та совковая Сберкасса, где он проходил институтскую практику. И мужчины, насколько известно, там ценятся. Ну, был бы начальником какого-нибудь отдела в центральной усадьбе на Текстильщиков. Даже, может быть, и до заместителя предправления Северо-Западным Сбербанком дорос бы. Конечно, только в том случае, если б выше головы прыгнул. А Лопатин бы прыгнул, уж будьте уверены. И что? Не было бы у него в этом случае ни Вани Шнейдера, ни Робки Лопатина. Зато была бы Ева. Вот интересно, зато это или не зато?
* * *
– Лёлек! Ты одна из красивейших женщин современности! – Лариса откинулась на мягкие подушки светлого дивана. Подруги теперь регулярно встречались за обедом в одном из модных ресторанов. В силу отсутствия в ресторане бизнес-ланчей и относительной дороговизны блюд, народу в зале было мало, что очень устраивало Алёну с Ларисой. Лариса сделала приличную карьеру в своей фирме и значилась там главным бухгалтером. Теперь ей не надо было ничего выдумывать, чтобы улизнуть с работы. Начальству никакие предлоги для этого не требуются. А Лариса теперь была сама себе начальник, и задать ей вопрос, где это она шлялась в рабочее время, мог только генеральный директор предприятия. Но у генерального директора не было к этому никакого интереса. Работу свою Лариса делала хорошо, бухгалтерию держала в кулаке, и более того, не имела претензий ни от налоговой инспекции, ни от бухгалтерии головного офиса компании в Москве.
– Скажешь тоже, – ухмыльнулась Алёна.
