– А меня все время тянет на все яркое, красное и блестящее. Опять же люблю море, солнце, красное вино и темпераментных мужчин.
– Тогда точно итальянка! Моя жена меня к тебе ревнует.
– Марк, вот скажи, зачем ты женился на женщине в два раза младше тебя? Она же по определению не может быть умной.
– Почему?
– Да хотя бы потому, что ревнует тебя к сорокалетней тетке.
– Ну! Такая сорокалетняя тетка, как ты, мечта любого мужчины. Так что жена моя вовсе не дура.
– Тогда по всему выходит, что дурак это ты!
– С чего это выходит?
– А с того, что если ты считаешь такую женщину, как я, мечтой любого мужчины, то почему ты на такой мечте не женился? Я имею ввиду, не именно на мне, а на похожей на меня женщине-мечте?
– На всех мечты не хватает, – Марк засмеялся и нежно погладил Люську по руке. В этом его жесте было что-то такое очень дружеское и родное. Выходит, права Люська, и скучает Марк по родственной душе.
– Неправда! Твоя мечта где-то, небось, сидит одна и думает, где же этот гадкий Марк! Почему не приходит, не спасает меня от дракона, не вызволяет из башни? Куда там! Марку не до этого, он занят, по американским девушкам скачет. Сколько ты на своей женат?
– Скоро год.
– А до этого?
– До этого у меня была другая жена.
– Ага! Дай-ка подумаю. Она была тоже американка, тоже в два раза тебя младше, ты с ней прожил лет пять, пока она не постарела и не начала говорить глупости.
Марк заржал.
– Практически так, – согласился он с Люськой.
– Видишь ли, глупости может говорить молодая девушка. Ты думаешь, что ей это простительно. Но когда она стареет и продолжает эти глупости говорить, то вот тут как раз время задуматься о женщине-мечте, которая в любом возрасте выглядит классно, да еще и умности разные изрекает, – Люська похлопала Марка по плечу.
– А ты как? Одна опять, или есть кто-нибудь, кто твои умности слушает? – язвительно поинтересовался Марк.
– И да, и нет!
– Как это?
– У меня, Марк, есть на примете один товарищ достойный мои умности выслушивать. Правда, для нашего с ним воссоединения необходимо преодолеть некоторые барьеры.
– Ага, знаю! Перебрать крупу, посадить шесть розовых кустов и познать самое себя!
– Ну, где-то так! – расхохоталась Люська.
– Жалко, а то партнер мой, Йен, мужчина одинокий и запал на тебя со вчерашнего вечера со страшной силой, – при этих словах Марк махнул рукой в сторону упитанного мужика, лежащего у бассейна.
Люська захихикала. Мужик был похож на сардельку, и Люська сразу вспомнила поджарое и мускулистое тело Гвоздева, а также теорию Панкратьевой о конфигурации мужских задниц.
– Не, Марк, он не в моем вкусе. Я люблю мужчин стройных и подтянутых. Как ты, например!
– Да, ладно тебе, зато он человек хороший.
– Вот пусть и найдет себе американскую пышечку.
Вечером, когда Люська вышла к банкету в своем черном вечернем платье, то сразу поняла, что в лице жены Марка приобрела себе непримиримого врага. Все мужчины смотрели на Люську, глаза которой преливались в темноте и сверкали точь в точь, как бриллианты у нее в ушах и на шее. Эти бриллианты ей в свое время подарил Юра, и она только сейчас задумалась о том, откуда он взял тогда такие деньги. Люську вдруг пронзила страшная догадка. Как там говорил младший Федосеев? Торговля живым товаром, наркотиками и оружием – вот три кита, на которых держится бизнес, если у него нет своей скважины. Если на эту формулу положить маршрут передвижения Гвоздева по миру – Камбоджа, Куало-Лумпур и Амстердам, то вывод напрашивался сам собой. Наркотики! У Люськи похолодело внутри, и она кинулась в свою каюту звонить Панкратьевой. Она просто не могла не поделиться своей страшной догадкой с лучшей подругой. Панкратьева внимательно выслушала Люську, радуясь встрече Люськи и Гвоздева в Амстердаме, а потом неожиданно притихла, когда Люська поделилась с ней своими соображениями по поводу бизнеса Юры.
– Что скажешь? – поинтересовалась Люська.
– Выводы скоропалительные и необоснованные. В эту же схему прекрасно ложатся и торговля живым товаром, и торговля оружием, – резонно заметила Панкратьева.
– Уж лучше б оружием.
– Угу.
– Чего мне делать-то? Что посоветуешь?
– Ничего не делать. Что ты сейчас сделать можешь? Веселись и Марку праздник не смей портить. Привет ему от меня передавай. Вернешься, покумекаем. С супружником моим поговорим. Уж он-то Юру должен знать, да и про китов этих, на которых успешный бизнес зиждиться, получше нас с тобой соображает!
На этом и порешили. Люська пошла обратно на банкет, но настроение у нее уже было испорчено.
Альбатрос. Раиса
Раиса работала в Альбатросе старшей медицинской сестрой с самого открытия пансионата. Она считала, что ей повезло. Многие из жителей Зеленогорска мечтали бы оказаться на ее месте. Это вам не сезонная работа в каком-нибудь выездном детском саду, и не в Сестрорецкой городской больнице с болящими разными, и не в санатории «Белые ночи», где полно капризных клиентов и целый штат медицинского персонала со своими кознями и трениями. В Альбатросе Раису окружали военные моряки. Все, как на подбор, красавцы, а кроме того люди воспитанные и дисциплинированные. Если моряку скажешь, что без шапочки и резиновых тапочек в бассейн нельзя, он спорить не будет. Мало того, что сам будет все правила соблюдать, так еще и жену свою заставит уважать медицинский персонал. Жен военных моряков Раиса недолюбливала. Все, на одно лицо – фифы галантерейные. Каждая ведет себя так, как будто не муж у нее лодкой подводной командует, а она сама. Ходят, нос задравши, и друг перед другом туфлями да платьями хвастаются. Каждый божий день во всем новом к ужину выходят. Сколько же у них этого шмотья! А вот капитаны ихние все скромно одеты, прямо как сама Раиса. Она ведь, что ни день, всё в белом накрахмаленном халате. Халат у Раисы всегда был туго накрахмален и слепил своей белизной.
Раису в Альбатросе ценили. И не только местное начальство, но и самый главный проверяющий из министерства Станислав Павлович. Тот всегда приезжал с проверкой внезапно и обязательно, встретившись с Раисой, целовал ей ручку.
– Вот, в ком я абсолютно уверен, так это в вас, Раечка. Вы никогда не подведете и не допустите до наших отдыхающих никакую заразу.
– Микроб не пройдет, Станислав Павлович, не извольте беспокоиться! – каждый раз отвечала ему Раиса.
Конечно, когда началась Перестройка, весь выстроенный в Альбатросе порядок рухнул, с ним же полетела в тартарары и безукоризненная чистота, и вся медицинская служба. По новым правилам, ни главный врач, ни медсестры в отеле оказались не нужны, тем более, что большинство из них уже благополучно приблизилось к своему пенсионному возрасту. Раисе до пенсии не хватало нескольких лет и ее попросту уволили по сокращению штатов. Работы не было и ей пришлось выкручиваться, чтобы как-то выжить. Слава богу, дом у нее был с земельным участком. Не какая-нибудь квартира. В свое время Раиса определенно завидовала всем Зеленогорским, которые получили квартиры в центре. Там тебе и отопление, и вода горячая. Зато после Перестройки стало ясно, что с отопления и горячей воды не прокормишься. А вот с участка, с участка жить можно было. Тут тебе и картошка, и огурцы с помидорами, клубника опять же, малина и смородина. Все это замечательным образом продавалось на рынке. Чернику Раиса тоже в лесу собирала ведрами и продавала у универсама в Репино. И хотя с весны до поздней осени Раиса ломалась на своем участке, мыслями своими она была с Альбатросом. Конечно, со своего участка, Альбатрос Раисе был совсем не виден, но она твердо знала, что стоит он неподалеку прямо на берегу залива, устремившись своими белыми стенами ввысь аж на целых шестнадцать этажей. Красота! Правда, Раиса ни минуты не сомневалась, что внутри этих белоснежных стен царит самый настоящий бардак и антисанитария.
