Рыбак сидел не двигаясь и пытался разглядеть шляпу снизу. Но кофе он не стал пить.
— Попробуйте водорослей, — сказала мама и дала ему подарок, завернутый в красные листья.
— Ешьте их сами, — вежливо сказал Рыбак, и вся семья засмеялась тому, что он не нашел сказать ничего лучшего. Тут обстановка разрядилась, они оставили его в покое и начали непринужденно болтать о шторме, об острове, который помирился с морем и заснул. Понемножку Рыбак пришел в себя, попробовал кофе и скорчил кислую гримасу, положил в чашку восемь кусков сахара и залпом выпил.
Потом он развернул пакет Муми-тролля. Там были подарки, которые Морская лошадка оставила на берегу: кусочки стекла, камушки, четыре медных грузила. Рыбак долго смотрел на грузила и наконец сказал:
— Ха!
Потом раскрыл последний пакет, достал оттуда раковину с надписью «На память о западном побережье» и сказал:
— Ха-ха!
— Это была самая красивая раковина, — объяснила мама. — Море выбросило ее на песок.
— Вот как! — Рыбак посмотрел на нижний ящик комода. Семья уставилась на него с интересом, весьма удивленная, что он не поблагодарил их за подарки.
Темнело. Только маленькое пятнышко заката дрожало на стене над маминой яблонькой. Три свечи продолжали ровно гореть.
Рыбак заметил на комоде птичье гнездо.
— Оно должно лежать на решетке трубы, — строго сказал он. — Оно лежало там много лет.
— Мы думали повесить его за окном, — начала было оправдываться мама. — Но не успели сделать полочку…
Рыбак подошел к комоду и поглядел на свое отражение в зеркале. Он взглянул на шляпу Муми-папы, потом пристально посмотрел на свою ничего не выражающую физиономию. Затем он перевел взгляд на деревянную мозаику, лежащую на картоне, взял один кусочек и приложил его к нужному месту, потом очень быстро стал складывать еще и еще. Вся семья собралась у него за спиной и наблюдала.
Рисунок был готов. Птицы и маяк. Птицы летели прямо на свет маяка. Рыбак повернулся и посмотрел на папу.
— Теперь я вспомнил, — сказал он. — Мы перепутали шляпы.
Он снял со своей головы шляпу и протянул ее папе. Оба господина молча обменялись шляпами.
Смотритель маяка вернулся домой.
Он застегнул парусиновый пиджак и подтянул брюки. Потом снова сел за стол и спросил, нет ли еще кофе.
Мама ринулась к плите.
Они сидели за столом, но разговор не клеился. Смотритель маяка ел торт, а семья с робостью смотрела на него.
— Я тут кое-что нарисовала, — робко заметила мама.
— Вижу, — ответил Смотритель маяка. — Континентальный пейзаж. Приятно для разнообразия. И хорошо нарисовано. А что будет на другой половине стены?
— Я хотела нарисовать карту острова и отметить все отмели, а может, и указать глубину, мой муж очень хорошо меряет глубину моря.
Смотритель маяка одобрительно кивнул. Папа обрадовался, но по-прежнему не промолвил ни словечка.
Блестящие глаза малышки Мю смотрели то на одного, то на другого. Все это ее ужасно забавляло. Похоже было, что она вот-вот ляпнет что-нибудь не к месту. Но она промолчала.
Две свечи догорели, и стеарин стек на торт. За окнами было темно, шторм продолжал бушевать над островом. Но в комнате маяка царили мир и покой, какие редко бывали у них на праздниках.
В голове у Муми-тролля мелькнула мысль о Морре, но сейчас она не испугала его. Они смогут встретиться позднее, в любое время. Спешить не обязательно. Он понимал — Морра не боится, что он ее обманет.
Наконец папа решил высказаться.
— Послушай-ка, — обратился он к Смотрителю маяка. — У меня есть ящик виски, он стоит на твоем мысу. Как ты думаешь, скоро ветер утихнет?
— Ха! — ответил Смотритель маяка. — Ведь ты знаешь, когда зюйд-вест разыграется, он может дуть неделями. Пусть лучше ящик там стоит, ничего с ним не сделается.
— Я собираюсь выйти поглядеть, что там с погодой, — сказал папа, набивая трубку. — Как ты думаешь, лодка в надежном месте?
— Вполне. Нынче новолуние, и вода вряд ли будет прибывать, — ответил Смотритель маяка.
Третья свеча догорела, и теперь только огонь в плите бросал на пол светлое пятно.
— Я выстирала простыни, — сообщила мама. — Хотя они были довольно чистые. Ваша кровать стоит на прежнем месте.
— Спасибо, спасибо, — сказал Смотритель маяка и поднялся из-за стола, — да только я, пожалуй, буду спать в эту ночь наверху.
Они пожелали друг другу спокойной ночи.
— Пойдем на мыс? — спросил папа.
Муми-тролль кивнул.
Когда папа и Муми-тролль вышли на маячный холм, небо на юго-востоке осветил узкий лунный серп. Наступило новолуние, свет новой луны засиял в темном небе поздней осени. Они вышли на вересковую пустошь.
— Послушай, папа, — сказал Муми-тролль. — У меня кое-какие дела на песчаной отмели. Я должен встретиться кое с кем из знакомых.
— Хорошо, — ответил папа. — Увидимся завтра утром. Пока!
— Пока! — повторил Муми-тролль.
Папа пошел дальше — к мысу. О ящике виски он мало беспокоился. Одним мысом больше, одним меньше, ведь их много на этом острове!
Он подошел к берегу и остановился у полосы прибоя. Перед ним лежало его море, одна за другой набегали волны, шипящие и горделивые, спокойные и неукротимые. Папа решил забыть про все свои размышления и сомнения и просто жить и наслаждаться жизнью от кончика хвоста до ушей.
Когда он оглянулся посмотреть на свой остров, то увидел полосу яркого света, шарившую наугад по морю. Свет достигал пустынного горизонта и мерно возвращался назад вместе с волнами.
Маяк снова горел.
