Когда голова пациента была притянута к кровати широким ремнем, переброшенным через лоб, Иртышный вытащил из нагрудного кармана ручку и медленно приподнял верхнюю губу клиента. Двухсантиметровые новенькие клыки почти касались нижней челюсти.
Ого!
«Странно. У других пациентов подобной картины не наблюдалось. У этого не гипертрофия уже, а аномалия».
– Столяров, возьмите и сожгите во дворе, – распорядился доктор и протянул санитару ручку.
Тот скривился и принял от доктора этот подарок, стараясь держать пальцы как можно дальше от мокрого участка.
– Ты же говорил мне, что заражение может произойти только через споры, попавшие в кровь, – заявил Вестовой.
– Осторожность не помешает. Это касается всех! – Врач строго посмотрел на санитаров.
В пять вечера приехала из дома Карпатова и привезла споры. Она приняла дюжую дозу алкоголя и едва удерживала в руках розовую коробку из-под туфель. В ней лежали одноразовые шприцы, наполненные заразой, и наводили на Серафиму ужас. Она споткнулась на лестнице, но вовремя схватилась за перила и кое-как удержалась на ногах, чудом не уронила коробку.
Серафима поднялась на этаж и сквозь решетчатую дверь увидела Вестового. Он сидел на стуле, вынесенном из ее приемной, с ружьем на коленях. Напротив него, у противоположной стены расположился неизвестный ей вооруженный молодой мужчина в темно-зеленой пятнистой куртке.
Вестовой слышал, что по лестнице кто-то идет, но вставать не торопился. Если медсестра или санитарка, так у них свои ключи. Нечего суетиться раньше времени.
– Вестовой, вы меня не видите! – громко проговорила Серафима и требовательно постучала золотым кольцом по решетке.
Егору пришлось вставать.
Проходя мимо неизвестного человека, Серафима не удержалась и заявила:
– Вы почему не в белом халате? – Она застыла напротив Ковальски.
Лицо ее было красным. Дамочку одолевал зеленый змий, но сдавать руководящие позиции она не собиралась.
Охотник отклонился в сторону, чтобы ее грудь не загораживала ему Вестового, стоящего за ней, и спросил:
– Она?..
Санитар кивнул.
– Что значит «она»?! – закричала Карпатова.
Тут же из своего кабинета выбежал Иртышный.
– Серафима Ильинична, идите сюда. С коробочкой поосторожнее, пожалуйста.
– Он без халата, – пожаловалась психиатру пьяная начальница. – Хам! – Это вежливое определение было адресовано Ковальски, пребывавшему в восторге от такого вот гостеприимства.
Доктор аккуратно забрал из ее рук коробку, тут же отдал ее Вестовому и распорядился:
– Егор Федорович, сожги во дворе.
– Хорошо. – Санитар принял опасный груз и медленно пошел вниз.
– Что у вас происходит? Вы объявили войну нашим пациентам, Аркадий Петрович? – Серафима шла вперед только благодаря поддержке доктора.
– Я налью вам кофе, и мы все обсудим, – мягко проговорил Иртышный, и парочка скрылась от посторонних глаз.
В кабинете Аркадий усадил Серафиму в кресло и поспешил к чайнику, стоящему на тумбочке. Растворимый кофе лежал, как и обычно, в первом ящике, сахар – во втором.
– Иди ко мне, перестань там возиться, – заявила дама и принялась расстегивать блузку.
Он с недоумением посмотрел на нее, выпрямился и отрицательно покачал головой.
– Почему нельзя? Я тебе не нравлюсь? Знала бы, что ты будешь так себя вести, отдалась бы таксисту. Ах… – Серафима споткнулась о собственные фантазии. – У меня же была эта коробка.
Даму развозило все больше. Она настойчиво требовала внимания к себе. А у Иртышного перед глазами продолжали стоять шахтер с огромными зубами, дистрофик, олигофрен.
– Пьем кофе! – настойчиво произнес доктор.
– Ненавижу, когда ты такой! – Серафима поняла, что ничего у них сейчас не будет, с досады лягнула ногой по боковой панели стола, ударилась, взвыла, бросилась на столешницу в растрепанных чувствах, уткнулась носом в сгиб локтя и заревела.
Через минуту женщина подняла на него заплаканные зеленые глаза и сказала:
– Что же ты наделал, Аркаша? Я ведь не могу дальше скрывать все твои незаконные махинации, должна рассказать о них.
Он был рад слышать вменяемые речи. Иртышный держался как джентльмен, не стал упирать на то, что в заражении пациентов виновата ее дочурка. Главным было внушить этой особе иную мысль, посложнее.
– Давай покурим, – мягко предложил он и открыл окно.
Женщина ухватила его за руку.
– Поцелуй меня, – потребовала она и подняла к нему заплаканное лицо.
Кавалер чмокнул даму в лоб, словно ребенка, и устроился поближе к свежему воздуху.
Чайник вскоре напомнил о себе. Доктору пришлось встать и разлить кипяток по чашкам.
После нескольких глотков он перешел к насущным проблемам.
– Серафима, послушай меня, только не перебивай.
Она затаилась, понимала, что ничего хорошего этот доктор, еще молодой, находящийся в самом расцвете сил, ей не скажет.
– Сейчас я делаю анализы крови. Мне нужен еще час. Не исключено, что у нас четверо зараженных. Петр, Коля и два шахтера.
– Видишь, Лиза не врала, – вскинулась мать.
– Вижу, – мягко согласился он и продолжил: – Я их осматривал…
– Ну и что?
– Имеет место не только регенерация, но и некоторые побочные эффекты. У пациентов быстро растут ногти, волосы и зубы. Они испытывают постоянный голод, что небезопасно при общении с ними.
– Кормить не пробовал? – спросила Серафима, поднесла чашку к губам, непроизвольно икнула и едва не залила ароматной жидкостью рабочий костюм.
– Нет, не пробовал. Я велел санитарам привязать их всех к койкам. Одни уже проявляют агрессию, другие могут озвереть позднее.
– Как? – Серафима стала белой как смерть. – На тебя кто-то бросился?
– Был эпизод, – подтвердил он. – Но это не главное. Я не знаю, что будет дальше, понимаешь. Неизвестность. Неопределенность. Они стали очень сильны физически. Я просто не представляю, что происходит у них в головах.
– Ты боишься?
Таков извечный женский тест на мужественность и реальную опасность. Если мужчина не боится – все нормально, если ему страшно, то действительно надо суетиться.
Он утвердительно качнул головой и раскурил еще одну сигарету.
– Что же делать? Я сообщу в Челябинск. Приедет милиция. Ты уже вооруженных людей в больницу привел. Ты ненормальный, Аркаша.
– Это ради нашей безопасности.
– Я позвоню! – Серафима решительно потянулась к трубке телефона, но его рука перехватила ее запястье в воздухе. – Ну-ка отпусти! – закричала она. – Ты вечный неудачник! Даже не можешь найти себе девку. У тебя кроме меня, наверное, и не было никого. Убери руки!
