Решетка тряслась, доктор вместе с ней. Его черные, еще зимние ботиночки с длинными шнурочками подрагивали от непрекращающихся ударов. От страха за собственную жизнь на глаза Иртышного навернулись слезы. На какое-то мгновение он сдался, сник.
Доктор представил, как тварь вырывается из клетки, набрасывается на него и вырывает ему горло. Очень скоро он узнает, что же находится там, за порогом.
Волк вновь взвыл, вцепился в изрядно потрепанный прут и стал вырывать его. В какой-то момент монстр неловко дернулся, и второй кусок арматуры оказался на полу.
– Господи! Помогите мне кто-нибудь! Сюда! Я в подвале!
Волк, поскуливая, отступил, потом мягко подошел к отверстию и засунул в него новую голову. Старая закатила глаза и тихо хрипела, истекая кровью.
Человек и волк поняли, что и в этот раз проема не хватает.
Доктор даже заулыбался:
– Ну что, птичка, придется тебе и вторую башку источить на опилки. Ничего у тебя не выйдет, скотина!
Искромсанные челюсти плотно обхватили еще один стальной прут. Все тело монстра стало дергаться в конвульсиях. Затем он стал неестественно закручиваться, цепляясь лапами за прутья. Тварь билась, хрипела, но продолжала удерживаться челюстями за решетку. Она старалась свернуть себе башку!
Монстр вдруг оттолкнулся от стенки клетки и прокрутился в воздухе вокруг своей оси. Раздался выразительный щелчок. Два желтых глаза потухли, а челюсти, намертво обхватившие прут, так и застыли на нем.
Новая голова продолжала управлять процессом. Волк стремился освободиться от ненужной, мертвой части тела. Он рвался прочь, в глубину клетки, к стене. Все это происходило под яростный хрип и скрежет когтей.
Тварь яростно отдирала от себя ненужную часть тела. После нескольких дюжин рывков новая голова смогла извернуться и схватить старую. Волк рычал и вырывал из себя кусок за куском, не особенно торопясь, но и не останавливаясь.
Доктор не был дураком. Он понимал, чем все это закончится, перестал орать и огляделся.
Швабра в углу, у умывальника и мусорного ведра. Надо успеть туда добежать.
А дверь? Она приоткрыта. Может, рвануть к ней? Нет, не успеть. Монстр не даст ему выскочить в коридор и захлопнуть дверь снаружи, догонит еще здесь.
Раздался треск шкуры. Волк отскочил в сторону. Мертвая голова осталась висеть на решетке клетки. Кровь из разорванной шеи текла на пол тоненькой струйкой еще несколько секунд.
Теперь зверь точно сможет пролезть. Причем сделает это очень быстро.
Как только волк просунул окровавленную морду в прореху, Иртышный лягнул его в нос, чего не делал ранее из-за недостатка длины собственного тела и страха потерять опору. Зверь заскулил, откатился назад и встал несколько боком, так, чтобы глаза на новой голове, растущей чуть правее оси симметрии, могли в естественном для себя положении рассмотреть человека.
Волк вновь ринулся на свободу. Доктор неуклюже дернул ногой, но ударил вскользь. Хищник мгновенно просунул наружу всю голову.
Иртышный вскрикнул, вскочил на ноги и бросился к швабре. Он схватил ее, в следующее мгновение оказался на операционном столе, встал на одно колено и выставил вперед черенок.
Тварь всунула голову обратно и медленно вышла из клетки через открывшуюся дверцу. Монстр, мягко ступая, подошел к Иртышному и посмотрел на него, зарычал и обнажил новенькие, готовые к работе молодые полуторасантиметровые клыки. В следующее мгновение он подпрыгнул.
Иртышный едва успел отпрянуть и ткнуть палкой. Удар пришелся хищнику в бок. Он отлетел в угол лаборатории, увидел просвет, боднул мордой дверь и выбежал в коридор.
«Что же теперь будет?!» – подумал Иртышный, медленно вышел в коридор и тут же услышал невыносимый предсмертный женский крик.
Он отбил от черенка щетку и с дрыном наперевес бросился из подвала на первый этаж. Доктор вжимал подошвы в бетон, перепрыгивал через ступеньки.
Он материализовался на первом этаже и увидел скульптурную группу, стоящую на столе, вполне живую и истошно орущую. Местная фурия в обнимку с грудастой медсестрой.
– Иртышный, сволочь! – выкрикнула Карпатова и, не отпуская из объятий Нинку, ткнула пальцем куда-то в сторону входной двери.
– Там? – справился Аркадий Петрович, выставляя впереди себя черенок.
Ему нужно было убедиться в том, что зверь на свободе, не затаился в тамбуре, так и не выбежал на улицу. Он стал продвигаться к двери, медленно толкнул ее палкой от себя.
В следующую секунду волк выскочил из сестринской, небольшой комнаты рядом с Нинкиным постом, и бросился к свободе. Бесшумно, беззвучно.
Иртышный краем глаза заметил тень в тот самый момент, когда женщины вновь завизжали. Он и сам не понял, чего больше испугался, внезапной атаки или крика.
А бабы, доложу я вам, на стрессе воют похлеще любой падающей мины. А если их две, обе с голосом, в замкнутом пространстве, да еще и на столе!..
Иртышный успел отскочить в сторону и махнуть палкой так, что лохматый монстр впечатался в пластиковую дверь. Под действием удара створка отошла в сторону. Волк мгновенно сообразил, где выход, и, загребая лапами, рванул по направлению к свободе, туда, где еще недавно была щель. Мутант не смог сразу вырваться на волю, потому как оказался между двойными дверями.
«Только бы сейчас никто не вошел!» – подумал доктор.
Зверь был настолько умен, что методом тыка обнаружил именно ту дверь, которая наконец-то вывела его на крыльцо.
Не успел волчий хвост окончательно исчезнуть с глаз, а Серафима уже орала:
– Я тебя уволю, слышишь! Я тебе такое в трудовой напишу!..
Бледный и взъерошенный Иртышный повернулся к начальнице и заявил:
– В следующий раз показывай туда, куда надо. – Он хотел добавить вежливое определение «корова», но не стал.
Нинка спустилась со стола, подошла к Иртышному и тихим голосом пожаловалась:
– Он на нас прыгал. Знаешь, как страшно было.
Следом за медсестрой на пол снизошла и начальница.
Иртышный хотел было помочь ей, но наткнулся на строгое заявление:
– Не надо меня трогать, Аркадий Петрович! Немедленно показывай, что там у тебя в подвале. Все, Иртышный, инспекция!
Дверь в лабораторию была открыта. Остановить Серафиму он не мог.
Фурия сбежала вниз, очень быстрым шагом прошла по коридору и оказалась в лаборатории.
Старая голова волка встретила заведующую туманным взглядом расширенных зрачков, продолжая висеть на металлическом пруте.
Серафима вылетела обратно с круглыми, наполненными ужасом глазами. Иртышный едва успел сделать шаг в сторону. Дама не смогла затормозить, врезалась в стену рядом с лестницей и села на пол.
