Вслух Вестовая не стала ничего говорить, продолжала вздыхать и горевать по корове.
Мужчины пошли в хлев. Но первым туда влетел Васька, который услышал бабушкино сообщение про корову.
Рыжуха лежала, завалившись на бок, и не подавала признаков жизни. Подойдя ближе, пацан увидел, что в черепе коровы пробита дыра размером с орех. Кровь не успела запечься, понемногу текла из раны и капала на солому. Один глаз скотины вылетел из глазницы и неэстетично свисал на каких-то жилках, добавляя красок к раскуроченному черепу и синюшному языку, вывалившемуся из пасти.
Следом вошел отец. Он был более чем на голову выше сына, поэтому смог без проблем оценить ситуацию, не отодвигая отпрыска. Егор увидел рану в голове скотины, тут же присел и поспешил осмотреть весь хлев.
– Ты видел кого-нибудь? – спросил он.
– Нет, – шепотом ответил сын и следом за отцом вытянул шею, стараясь рассмотреть кого-то в темном углу небольшой постройки, хотя и знал, что они с отцом здесь одни.
«Полкан молчал. Значит, чужих тут не было. Ну и как это понимать?» – подумал Егор.
Он присел рядом с коровой и скривился, стараясь лишний раз не смотреть на раскуроченную морду.
Не надо было быть великим следователем, чтобы догадаться посмотреть наверх. Егор Федорович встал и без труда обнаружил в потолке небольшое отверстие. Двадцатимиллиметровая доска была прошита насквозь. Похоже, что кто-то выстрелил пулей вместо дроби из гладкоствольного ружья. Больно уж калибр хорош. На слона!
Вестовые выбрались во двор. Отец закрыл дверь, и они пошли к бабушке, рядом с которой дежурила супруга.
– Как?.. – с тревогой спросил Егор, глядя на мать.
– Силы-то в тебе, Егорушка, еще о-го-го, а дрова рубить ленишься, – ответила пострадавшая.
«Все нормально. Жить будет», – с облегчением подумал сын и спросил:
– Ты выстрела не слышала? Может, мы проспали чего?
Баба Катя покачала головой и ответила:
– Только треск какой-то.
– Оставь мать-то, – набросилась на дознавателя жена.
– Ладно, – тут же согласился Егор.
– А вдруг это был град? – предположил Васятка. – Нет, папа! Я читал, что маленькие метеориты часто падают на Землю.
– Ага, книгочей, и все прямо в голову нашей Рыжухе, – пробурчал отец, нашел в сенях спички и вышел на улицу покурить.
К концу второй сигареты – одной с таких переживаний ему не хватило – появилась «Скорая», из которой выбралась высокая задастая фельдшерица. Она шустро пронесла свою красоту через калитку, открытую загодя, и деловым шагом направилась к крыльцу. Имени ее он не помнил.
«Но вот филе!.. Ленка убьет за такие мысли. Да неужто и подумать теперь нельзя? Филе отличное, просто выдающееся».
Егор бросил окурок в жестяную банку, поднялся со ступенек.
– Что случилось? – спросила фельдшерица.
– Матери плохо. Наверное, сердце.
– Пойдемте, посмотрим.
Ступеньки жалобно скрипнули под этой необъятной, но шустрой особой. Егор хотел было пойти следом, но фельдшерица велела ему подождать на крыльце. Ему сделалось даже как-то легче.
Следом за медициной в калитку вошел сонный Арам, водитель «Скорой».
Егор знал, что этот армянин приехал в Россию лет восемь назад. У него можно было заказать хорошее вино и коньяк. Кроме того, Арам курил какие-то очень ароматные сигареты.
Мужчины поздоровались. Егор тут же стрельнул сигаретку, и они на пару закурили.
– Что у вас такое приключилось? – поинтересовался Арам, пытаясь разлепить веки, все время слипавшиеся.
Из-за этого ему приходилось собирать складки на лбу, одновременно с этим оттягивать вниз подбородок, а потом еще и слегка щуриться.
– Какая то штука пробила крышу и размозжила голову коровы. Вот матери и поплохело.
– Да что ты такое говоришь?! – не поверил водитель «Скорой».
– Я тебе правду говорю, да, – на кавказский манер ответил Егор.
– Пошли, покажешь, да!
Мужики не потушили сигареты, прежде чем войти в хлев. Солома же не горит, это все знают. Особенно жители Некрасовки.
Арам увидел висящий глаз и вывалившийся язык бедного животного, вначале отпрянул, но быстро оправился. Однако он не пытался подойти ближе, важно скрестил руки на груди, надул щеки в паре метров от туши.
– Да ты подойди, посмотри, – прикололся Егор, видя, что гость не стремится приближаться к корове.
Но он все же смилостивился и сам не стал подходить ближе, встал рядом с водителем.
Они помолчали, пуская дым.
– Что ее убило? – наконец-то спросил Арам, делая шаг вперед.
Света лампы более чем хватало для того, чтобы рассмотреть сцену в деталях.
– Сын мой говорит, метеоритом пришибло.
– Да ну? – не поверил Арам и неосознанно приблизился вплотную к корове.
Сигарета обожгла его пальцы, и он выронил ее.
– Аккуратнее!..
– Да, дорогой, извини. – Арам быстро затоптал бычок и даже разгреб солому до земляного утрамбованного пола, желая убедиться в том, что не осталось ни одной искорки.
– Вон в крыше, видишь, дыра.
Водитель поднял голову и действительно увидел прореху.
– Сейчас метеорит в голове у коровы, – предположил он.
– Можем проверить, – заявил Егор, подошел к скотине, ухватился за рога и запросто поднял ее голову с земли. – Видишь чего? – спросил он.
– Нет, но кровищи много натекло, – ответил Арам, склоняясь к земле. – Слушай, наверное, точно в голове у нее метеорит. Или он насквозь ее прошиб и глубоко в землю ушел, понимаешь?
– Понимаю, что разделывать тушу надо да мясо на рынок везти.
– Машину я тебе сделаю, – загорелся Арам. – Сколько платишь?
– Машину я сам найду, – не согласился Егор.
– Как хочешь, дорогой, воля твоя.
До начала рабочей смены Вестовому оставалось два часа. Ему следовало бы поторопиться.
Егор позвал жену в сени и справился о здоровье матери. Фельдшерица настаивала на стационаре, несмотря на то, что состояние Екатерины Михайловны не ухудшалось.
Егор чуть подумал и заявил:
– Хорошо, поезжай с ней. Ваську возьми. А я коровой займусь.
– Ладно, – быстро согласилась Лена.
– Не заходи в хлев, не смотри. Ничего хорошего.
– Но мясо-то будет?
– Мяса будет полно, – заверил ее муж и перевел глаза на Арама, который появился на пороге.
Как армянину ни хотелось, но он не стал задерживать взгляд на симпатичной хозяйке, лишь вежливо поздоровался, а затем громко спросил фельдшерицу:
