Но приказ есть приказ, и 31 октября германские армии перешли в наступление, которое уже на следующий день обернулось катастрофой. Оказалось, русские сами готовились перейти в наступление.
Кронпринц Вильгельм рвал и метал, орал на подчиненных, фон Хееринг отдавал приказы, один чуднее другого, а фон Шуберт умудрился потерять за три дня почти двенадцать тысяч убитыми, ранеными и пленными, к тому же над ополовиненным тридцать девятым резервным корпусом нависла реальная угроза окружения.
На фронте началась полная неразбериха. Восьмая армия попыталась помочь десятой, но русские наступали и на ее фронте. Девятая армия, вынужденная приказами штаба передать один из корпусов попавшему в переплет фон Шуберту, попятилась под ударами русских, оголила фланг четвертой австрийской армии, и тем стало совсем худо.
Пользуясь бестолковым управлением германской армии, русские войска прорвали фронт в трёх местах и устремились вперёд. Австрия была обречена, так как подкрепления из Рейха просто физически не успевали, а прибалтийский фронт был вот-вот готов обвалиться. Словно вымещая обиду за все поражения русского оружия, солдаты рвались вперёд, сметая полки и дивизии, и над Германией уже вполне явственно замаячила перспектива поражения в войне.
Накануне нового, 1916, года русские вступали в освобожденную Варшаву. Но на этом русская армия остановилась.
Стремительно заканчивались боеприпасы, не хватало обмундирования, винтовок, пулеметов, самолетов, грузовиков, один словом – всего! Только подлость и глупость имелись, как обычно, в избытке. Генерал Алексеев, мечтая о воинской славе, сумел-таки подсидеть осторожного, но, в общем, толкового Эверта и дорвался до командования Западным фронтом. И тут же запорол прекрасно спланированное и согласованное наступление Северного и Западного фронтов. Русский натиск застопорился, и казалось, что русские выдохлись.
10
НА АВСТРО-ГЕРМАНСКОМ ФРОНТЕ
От штаба Верховного главнокомандующего
На фронте Варшавского района в нескольких местах вчера отмечено удачное действие нашей артиллерии.
В районе юго-восточнее Плоцка вечером 15 ноября противник повёл наступление на деревню Радзаново. К половине вчерашнего дня оно было остановлено и более не возобновлялось.
15-го же ноября, вечером, на левом берегу реки Нарев одной из наших частей было атаковано расположение противника западнее деревни Дренжево.
После штыкового боя большая часть германцев была переколота. Три офицера и 85 нижних чинов германцев взяты в плен. Наши потери, вследствие стремительности действия, были ничтожны – 4 убитых и 10 раненых.
На фронте от Рижского залива до румынской границы вчерашний день прошёл спокойно.
Женщины-приказчики в городских лавках
Ввиду недостатка в торговых служащих-мужчинах, городское управление стало замещать в своих лавках должности приказчиков женщинами, что и имеет место, например, в Охтенском городском лабазе (по Среднеохтенскому проспекту), где половина приказчиков состоит теперь из женского персонала. Против такой замены ничего не имеют и покупатели, так как женщины мягче относятся к публике и не говорят ей общепринятых в настоящее время дерзостей.
«Петроградский листок», 18 ноября 1915 г.
По официальным данным, охрана Швейцарией неприкосновенности ее границ за истекшее время настоящей войны обошлась этой маленькой нейтральной республике в 250 млн. франков.
* * *
Английское правительственное бюро изобретений получило предложения от 8000 изобретателей, из которых многие сделали по нескольку предложений. Лишь весьма незначительная часть предложенных изобретений оказалась, по мнению бюро, пригодной для использования.
* * *
Префект парижской полиции предписал, чтобы прейскуранты на съестные продукты были вывешены на видных местах в магазинах, торгующих ими оптом или в розницу. Еженедельно цены на эти продукты будут устанавливаться представителями розничных и оптовых торговцев.
«Раннее Утро», Москва, 19 ноября 1915 г.
По прибытии к месту дислокации в Тосно Анненков, Львов и остальные офицеры бригады, что должна была скоро превратиться в дивизию, развили бурную деятельность. И тут же столкнулись с проблемами в виде чиновничества и начальства…
– …Борь, съезди, разберись с этой сволочью! – бухнул с порога кабинета Львов. – А то я там устрою…
Анненков поднял на друга красные от недосыпа глаза и ответил:
– Не поеду: у меня и без того дел хватает. Ты – начальник штаба, вот сам и разбирайся…
– Тогда готовь операцию по освобождению меня из тюрьмы! – припечатал ладонью по столу полковник. – Не уверен, что мне дадут Сибирь, а не вышак, если я пристрелю пару ворюг в генеральских погонах…
Анненков помотал головой, прогоняя сон, и посмотрел на Глеба внимательно. Он мгновенно оценил рассаженные костяшки на руках, да и таких мутных от бешенства глаз он не видел уже давно…
– Выкладывай, – коротко приказал он.
Из рассказа Львова выяснилось, что, так как в дивизии еще не назначили кассира, он поехал сам получить деньги на жалованье по всей дивизии и на приварок для нижних чинов. Ему ответили, что денег нет. Львов сунул в нос телефонограмму. Ему ответили, что ошиблись. Он пошел к начальству. Начальство развело руками. Львов снова извлек на свет божий телефонограмму. Начальство извинилось: бывает. Плюнув на все, Львов пошел к генералу. Генерал приятно улыбался, клялся разобраться и наказать, но денег не давал и даже отказывался назвать сроки, когда они точно будут. Львов уже собирался вернуться не солоно хлебавши, когда к нему в коридоре подлетел какой-то невнятный интендант и шепнул: скажите, что возьмете восемь десятых от суммы. Деньги отыскать можно, главное, чтобы всем хорошо жилось…
Львов поинтересовался, от чьего жалованья надо «отъесть» эти самые двадцать процентов, чтобы нашлись деньги? Ему ответили, что это – уже внутреннее дело дивизии. Полковник пошел заново и сказал так, как советовал интендант. Деньги нашлись. Дальше он помнил плохо. Вроде бы летели по кабинету чьи-то выбитые зубы, вроде бы чья-то кровь мазалась по столешнице и кто-то орал дурноматом, зажав то место, которым размножаются ворюги-снабженцы, потому что именно туда угодил подкованный каблук сапога…
Сообразив, что такого погрома ему не простят, Львов кинулся в дивизию, четко понимая: оттуда как с Дона – выдачи нет. И вот он теперь здесь…
– Понятно, – сообщил Анненков и велел собрать сотню казаков. – Жди, – бросил он Львову. – Я поехал беспорядки поощрять…
Появление Анненкова армейское казначейство встретило с восторгом. На его подчиненного полковника Львова тут же посыпались жалобы, претензии и обвинения. Присутствовавшие при этом жандармы молчали: казнокрадство было известным бичом Российской империи, но полковник и в самом деле перегнул палку. Мыслимое ли дело: три сломанные челюсти, один пробитый череп и бог знает сколько переломанных рук и ребер – врачи еще не закончили. И в довершении всего – мошонка, отбитая настолько, что доктор, покачав головой, сообщил, что не знает, удастся ли ее сохранить…
