– Я же говорю тебе – видела во сне.
– Бывают же на свете удивительные сны! – сказала бабушка и даже покачала головой.
– Бабушка, – продолжала Полина, – а на Козье Болото с Извозной улицы надо сворачивать, да?
– Погоди, дай припомнить. С Извозной… ну да. А это-то кто тебе сказал?!
– Я же тебе говорю – видела во сне.
Бабушка пожала плечами. Она не очень-то верила в сны.
– Бабушка, а раз температуры нет, можно, я выйду погулять во двор? – попросилась Полина.
– Что ты, что ты, детка! – замахала руками бабушка.
И Полина поняла, что дальнейшие уговоры бесполезны. А ей так хотелось выйти из дома. Может, там и правда где-нибудь за уголком ждёт её Фокки?
Папа и мама вернулись с работы вместе и не поздно. Притащили большие сумки со всякой всячиной. Завтра же как-никак двойной день рождения!
Папа был не хмурый. Забежал поглядеть на Полину, пропел:
Полинет,
Полинет,
Слышишь ты или нет?
Коровы топчут пшеницу…
Когда он пел эту французскую песенку, из которой дальше, по-видимому, ни строчки не помнил, это обозначало, что он в хорошем настроении.
Потом к Полине пришла мама. Дала лекарство. Полина поняла, что рассказать ей что-либо про свой удивительный сон не удастся: мама была вся в хозяйственных хлопотах. Она только спросила Полину:
– Как ты думаешь, наполеон испечь или уж чересчур большая возня?
– Испечь, – решительно сказала Полина.
Она очень любила, когда мама, подвязав фартучек и беленькую косыночку, что-нибудь пекла на кухне. Во-первых, всегда выходило вкусно, а во-вторых, она была так больше похожа на маму, чем когда вечерами напролёт редактировала свои «мотальные глаголы».
Вечер прошёл быстро. Полине разрешили выйти в большую комнату и посмотреть по телевизору мультфильмы. Правда, они были неинтересные: ничего в них смешного не было, а только какие-то уродцы играли не в поправдашный, а в понарошковый хоккей и без конца орали: «Шайбу! Шайбу!»
Когда совсем стемнело, Полина на цыпочках подошла к окну и отодвинула краешек шторы. Ей хотелось посмотреть на небо. Может, там светит особенная, ей одной видная звезда. Но небо к вечеру затянуло тучами. Полина вздохнула и отправилась спать.
Глава одиннадцатая.
И настало весёлое утро
А к утру тучи разошлись. Полина проснулась рано. Первым делом она кинулась к окну. Небо светлело. И на нём – была! Была видна маленькая светлая звезда!
– Ая! – тихонько позвала Полина.
Звёздочка продолжала мерцать и светиться. Ну смешно же думать, чтобы она могла услышать Полину. Хоть Ая и уверяла её, что от неба до земли не так далеко, как кажется.
«Спроси у космонавтов!» – говорила она.
Полина тихонько оделась, подошла к своему шкафчику, где на полках стояли её собственные книги, и вытащила оба рисунка, которые были спрятаны в третьем томе Детской энциклопедии.
На одном из них было написано: «Милая мамочка, поздравляю тебя с днём рождения! Будь всегда здоровая и весёлая». А на другом – просто: «Милой бабуленьке от Полины. В день рождения». На том и другом рисунках красным карандашом было красиво выведено число – «23 марта».
Она положила оба рисунка рядышком на стол. И стала ждать, когда в доме проснутся остальные.
Некоторое время спустя она услыхала, как, стараясь не шуметь, в прихожую вышел папа и, осторожненько щёлкнув замком, куда-то ушёл.
Интересно, куда же он мог уйти? Ведь сегодня суббота! Неужели опять на работу, на сверхурочную, какую-то там ещё, не поймёшь какую! Но ведь этого же не может быть! Ведь сегодня же бабушкин и мамин день рождения.
– Ой! – Полина даже зажала рот рукой, так громко она вскрикнула. – Он забыл! Ну да, наверное, забыл, что у мамы и бабушки день рождения. – Она чуть не заплакала. – Забыл!
Папины «жигули» фыркнули под окном и умчались. Всё снова стихло. Через некоторое время послышались шаги и скрип двери. Из своей комнаты вышла бабушка. Потом мама быстро пробежала на кухню. И вдруг! Вдруг сильно, громко, требовательно зазвонил звонок у двери.
Он заливался: динь-длинь-блям-бом-длинь!
«Наверно, телеграмму принесли, – подумала Полина. – От Ванды Феликсовны».
Она всегда присылает телеграмму, хоть и живёт с ними на одной площадке.
Мама поспешила к двери. Дверь открылась.
– А-а-ах! – донёсся из коридора мамин голос. Потом она стала громко звать бабушку: – Мама! Мама, ты только посмотри!
Папин голос тоже послышался, но Полина не разобрала слов. Полина не выдержала. Она закричала:
– Ма! Па! Ба!
Все трое тут же очутились у Полины в комнате.
У папы в руках был огромный букет прекрасных свежих живых алых и белых роз!!!
Папа весело улыбался, протягивая розы маме и бабушке:
– Поздравляю вас, дорогие мои, хорошие женщины! – И он поцеловал сначала маму, потом бабушку.
У бабушки на глазах появились слёзы. Но она не плакала – она улыбалась.
– Миленький ты мой, да откуда же ты достал такие розы! Верочка, ты помнишь, Верочка, твой папа приносил нам такие розы от Вардкеза!
Полина не выдержала и закричала:
– Да это и есть розы от Вардкеза! Бабушка погладила её по голове и сказала:
– Глупышка ты… А папа сказал:
– А знаете, их продавал какой-то очень симпатичный армянин. И почему-то необыкновенно дёшево!
Потом Полина показала маме и бабушке свои рисунки. При этом она объяснила:
– Это – Пальмовая роща. А это – Остров Говорящих Лошадей.
Рисунки всем очень понравились.
Полина чувствовала себя совсем хорошо, но всё-таки мама позвонила доктору Дорохову. Он сказал, что попозже заглянет.
В доме была весёлая предгостевая суматоха. Все суетились, что-то говорили, что-то куда-то носили. Но все время от времени подходили и на минуточку застывали перед вазой с удивительными, невиданными розами.
Папа шёл с горкой тарелок в большую комнату, и вдруг – дзинь! – папа споткнулся, и сразу три тарелки разбились. Полина замерла. Вот сейчас, сейчас весёлое утро будет испорчено.
Ничего подобного! Бабушка сказала, что посуда по праздникам бьётся к счастью, а папа вдруг заявил:
– Верочка, я вечно спотыкаюсь об этот ковёр. Давай-ка его свернём, что ли?
Мама невероятно удивилась. Папа же сам хотел, чтобы во всю комнату был постелен ковёр.
