Успешное решение задач, связанных с опознанием эмоций других, базируется на том, что, как впервые предположил Ч. Дарвин и продемонстрировал в своем исследовании Пол Экман (Ekman, 1984, 1994), набор способов выражения основных эмоций (радость, удивление, гнев, отвращение, страх, печаль, презрение) универсален для всех представителей человеческого рода, очевидно, потому, что они представляют собой врожденные компоненты нашего эволюционного наследия. Свой взгляд на универсальность эмоций Экман назвал нейрокультурной теорией, отразив в этом названии роль мозга (продукта эволюции) и культуры в выражении эмоций. Мозг точно «указывает», какие лицевые мышцы должны двигаться, чтобы получилось определенное выражение лица, соответствующее строго определенной эмоции. Однако при этом разные культуры вносят свои собственные поправки в выражение биологически универсальных эмоций, что показано в ряде исследований (Russel, 1994; Biel et al., 1997; Mesquita et al., 1997; Elfenbein et al., 2002).
9.1. Понимание эмоций другого и эмоциональные способности
Вопрос о генезисе способности (или целого ряда способностей) понимания эмоций другого человека во многом дискуссионный. Имеются данные, что уже через девять минут после рождения ребенок может опознавать стимулы, схематически напоминающее лицо (Freedman, 1974). С другой стороны, показано, что чем больше матери обсуждают с 3-летними детьми возникающие у них эмоциональные состояния, тем лучше они, достигнув 6-летнего возраста, распознают эмоциональные проявления незнакомых взрослых (Dunn et al., 1991).
Младенцы словно бы имеют врожденную способность истолковывать выражения лиц окружающих. В одном эксперименте младенцы в возрасте от 4 до 6 месяцев привыкали – проявляли слабеющий интерес – к повторяющемуся появлению лиц взрослых, выражающих единственную эмоцию из набора, включавшего в себя удивление, страх и гнев. Когда младенцам впоследствии показали фотографию с другой эмоцией, они отреагировали с возобновившимся интересом. Это позволяет предположить, что выражения удивления, страха и гнева для них «выглядели иначе» даже в столь юном возрасте (Serrano и др., 1992). Младенцы также ведут себя положительнее (например, стараются приблизиться и улыбаются) в ответ на радостные лица и отрицательнее (например, стараются спрятаться и хмурятся) – в ответ на сердитые. Это говорит о том, что они не только распознают, но и в очень раннем возрасте понимают значение этих выражений лица (Serrano и др., 1995).
Герриг Р., Зимбардо Ф. 2004, с. 615
Как отмечает Н. Н. Данилова (2000), с эволюционной точки зрения внешняя экспрессия эмоций была бы бесполезной, если бы люди не могли декодировать эти сигналы, а значит, понимать и адекватно реагировать на них. Следовательно, у человека должен быть специальный механизм их декодирования. Механизм декодирования экспрессивной информации должен обладать способностью дифференцировать паттерны лицевой экспрессии, а также идентифицировать их как сигналы определенных эмоциональных состояний.
Этот механизм был исследован шведским ученым У. Димбергом (Dimberg, 1988). Он установил, что лицевая экспрессия в зависимости от знака эмоции по-разному влияет на эмоциональное состояние и условно-рефлекторные реакции страха у партнеров. Важно, что лицевая экспрессия может воздействовать на уровне подсознания, когда человек не отдает себе отчета в событии и факте его воздействия.
Димберг доказал, что влияние лицевой экспрессии на величину условной вегетативной оборонительной реакции осуществляется автоматически и не зависит от процессов сознания.
Лицевые паттерны особенно сильно действуют на людей, проявляющих социальный страх. При восприятии фотографий они усиливают признаки отрицательных эмоций и ослабляют признаки положительных эмоций.
Очевидно, что пониманию лицевых паттернов различных эмоций способствует то, что реакция на лицевую экспрессию партнера связана с воспроизведением его мимики, т. е. в непроизвольном изменении активности мышц своего лица. Этот процесс подобен «эмоциональному заражению, или резонансу». Таким образом, для распознавания и идентификации паттернов лицевой экспрессии человек использует два канала: зрительный, который производит опознание с помощью гностических нейронов нижневисочной коры, и проприорецептивный, оценивающий паттерны собственной лицевой экспрессии и служащий обратной связью (подкреплением) реакции на информацию со зрительного канала.
Женщины имеют превосходство в точности «чтения» эмоциональной экспрессии независимо от особенностей культуры (Rosenthal et al., 1979; Biehl et al., 1997).
Поскольку доказать наличие у человека врожденных механизмов распознавания эмоций часто бывает трудно, ученые обращаются к изучению этой способности у животных. В ряде исследований выявлено, что распознавание эмоционального состояния своих сородичей осуществляется животными инстинктивно. Уже при первых родах самка млекопитающего «знает» смысл криков, выражающих у ее потомства какое-либо страдание. Н. Тинберген (Tinbergen, 1951) исследовал реакции нескольких видов птиц, содержащихся в изоляции, на силуэт, который изображен на рисунке. Когда силуэт двигался влево так, что был похож на ястреба с короткой шеей и длинным хвостом, он стимулировал реакцию страха и бегство подопытных птиц. При движении в правую сторону силуэт был похож на безвредного для птиц гуся с длинной шеей и не вызывал никакого страха. В состоянии неподвижности этот силуэт не вызывал у птиц никакой реакции. Тот факт, что подопытные птицы никогда не сталкивались ни с ястребом, ни с гусем, свидетельствует о врожденном механизме распознавания эмоционально значимого для них зрительного стимула.
Несмотря на эти данные некоторые ученые считают, что способность распознавать эмоции даже по лицевой экспрессии не дана человеку от рождения. Известно, что маленькие дети неадекватно воспринимают эмоции других. Эта способность развивается в процессе формирования личности, но не одинаково в отношении разных эмоций. Легче всего распознается ужас, затем по степени убывания отвращение и удивление. Следовательно, пониманию эмоций надо учиться. Это наталкивает ученых на мысль, что существует специальный вид интеллекта – эмоциональный.
Эмоциональный интеллект
Понятие «эмоциональный интеллект» (EQ) было введено в научный обиход недавно П. Сэловеем и Дж. Майером (Salovey, Mayer, 1990) и получило широкое распространение в англоязычной литературе благодаря книге Д. Гоулмана (Goleman, 1995). Для введения этого понятия было использовано два основания: неоднородность понятия «интеллект» и совершение интеллектуальных операций с эмоциями.
По П. Сэловею, «эмоциональный интеллект» включает в себя ряд способностей: точное распознавание собственных и чужих эмоций, эмпатию, управление своими и чужими эмоциями, стратегическое использование эмоций в целях мотивации и решения задач. В дальнейшем Майер, Сэловей и Карузо пришли к четырехчленной структуре эмоционального интеллекта; 1) способность идентифицировать эмоциональные явления; 2) понимание и адекватное выражение эмоций; 3) усиление мышления с помощью эмоций; 4) управление эмоциями (Mayer, Caruso, Salovey, 1999; Mayer, Salovey, Caruso, 2000).
