— Приходите к двум, — ответила регистратура. — Не забудьте карту.
Но ни с картой, ни без неё папе нашему официальная медицина не помогла.
На двери кабинета висела табличка «Доктор А. Б. Адова, терапевт. Надевайте бахилы! В поликлинике участились случаи воровства, не оставляйте вещи без присмотра».
— Ну и фамилия! — сказал папа. — Где вещи не оставляйте? В кабинете или здесь?
Выяснить это не удалось, так как доктор Адова зычно крикнула сквозь закрытую дверь:
— Следующий!
— Ну, я пошёл, — сказал папа. — Как ты думаешь, про жабу-рабу ей рассказывать?
— Даже не знаю. Вообще-то, врать врачам не рекомендуется…
— Ясно… — И папа шагнул за дверь.
Дверь за ним закрылась, а я приложил ухо к замочной скважине, чтобы быть в курсе событий.
Доктор Адова с недоумением посмотрела на вошедшего в её кабинет мальчишку.
— Молодой человек, не ошиблись ли вы адресом? — спросила она, моя руки с хозяйственным мылом. — Я вроде бы работаю в поликлинике для взрослых…
— А я взрослый, — сказал мальчишка, — вот, в документах посмотрите, — и положил ей на стол паспорт.
— Очень интересно, — процедила сквозь зубы доктор Адова и взяла паспорт. — Это твой папа?
— Нет, это я и есть, — сказал папа.
— Не морочь мне голову. Где ты это взял? Нашёл?
— Но это мой паспорт! — сказал папа упрямо.
— Ну-ну, — угрожающе произнесла доктор Адова, — у нас, что, паспорт в десять лет начали выдавать? Касторки бы тебе дать за такие дела! А ну вон отсюда!
— Но я правда болен! — закричал папа. — Может быть, я даже умру! Ещё вчера мне было тридцать восемь!
— Градусов? — уточнила Адова. — Высокая температура? Надо было скорую ещё вчера вызывать.
— Лет! Тридцать восемь лет! — крикнул папа. — Было мне!
— А сегодня что, десять? — спросила насмешливо Адова.
— Одиннадцать! Как сыну моему!
— Ах, у тебя и сын ещё есть? — усмехнулась докторша.
И папа начал что-то там лопотать, рассказывать ей про свои внезапные перемены, и иногда в его рассказе проскакивали и жаба, и раба.
Но доктор его слушала не очень внимательно, поглядывая то в паспорт, то на папу.
— Ну, предположим, — сузила глаза под очками доктор Адова, — ты говоришь правду…
— Да конечно же правду, ё-моё, — с облегчением вздохнул папа.
— …и ты действительно за один вечер помолодел на двадцать семь лет… Это интересная получается картина! — воскликнула доктор Адова, воссияв очками. — Вся медицина, вся мировая косметология бьются над тем, как решить проблему старения! А тут приходит какой-то мальчик и заявляет о том, что ещё вчера он был дяденькой! Мальчик! — Тут доктор Адова вышла из-за своего стола и стала на цыпочках подбираться к папе, протягивая руку со стетоскопом. — Дай-ка я тебя послушаю!
— Ну наконец-то, — обрадовался папа. — А я уж думаю, будут меня сегодня лечить или нет…
— Прекра-а-асно, — сказала доктор Адова, прислушиваясь к стуку папиного сердца. — Восхитительно! Тоны ровные, хрипов нет… не прослушивается… конечно, лучше бы ЭКГ… ну, разумеется, рентген… я всё это выпишу.
А теперь давление, — и доктор надела на папину руку манжету и начала качать воздух резиновой грушей, — вполне детское давление… Рот открой, зубы покажи, — скомандовала она, и папа послушно осклабился. — Пара кариесов, а в целом всё опять же по-детски. Вот что, Боря, — сказала подозрительно ласково доктор Адова. — Я тебе верю. Твою проблему действительно надо решать. Я сейчас тебе напишу направление в одну больницу, ты там полежишь недельки две… лучше три. Назначу витаминизацию и усиленное питание, может, и вырастешь до… до своих прежних размеров. Ты одевайся пока, я тут одному профессору позвоню. Чтобы тебя там встретили хорошо, в самую лучшую палату определили. Чтобы никто с расспросами не приставал, ты же у нас особенный мальчик! Особенный-преособенный, — неожиданно засюсюкала она.
Доктор Адова ушла за ширму и стала звонить какому-то доктору Смыслякову:
— Алло, профессор Смысляков? Здравствуйте, это Адова Адель. Вы спрашивали меня, когда я определюсь с темой диссертации. Так вот — я определилась! — докторша понизила голос и начала полушёпотом расписывать, какой необыкновенный мальчик пришёл к ней сегодня на приём. — Омоложение, революция, это шанс, международный патент, известность, конечно, ваше имя тоже будет стоять под этой работой, — говорила Адова в трубку. — Только вот надо будет запереть этого мальчика в палате, подключить его к разным приборам и разобраться, отчего же он так помолодел. Надо только взять ткани на анализ, — совсем уже перешла на шёпот доктор Адова.
Но ширма стояла совсем близко к двери, и я даже услышал, как доктор Адова очень тихо, сквозь зубы сказала:
— Мальчик ни о чём не догадывается. Подержите его там недельки три. Завтра у меня выходной, и я тоже подключусь к исследованиям…
Ну уж нет! Я своего папу на анализы не отдам! Я вихрем влетел в кабинет, схватил со стола папин паспорт, дёрнул папу за куртку и крикнул:
— Валим отсюда!
Доктор Адова, сообразив, что от неё убегает её диссертация, кинулась было нам наперерез, но я пропихнул папу вперёд, а сам кинулся ей под ноги, роняя ширму и железную рогатую вешалку. Падая, ширма перекрыла путь докторше, а вешалка разбила стеклянную дверку шкафчика, и на доктора Адову посыпались истории болезней её пациентов.
— Куда? — кричала докторша, отбиваясь от сшитых суровыми нитками толстых тетрадей, которые валились ей на голову. — Стоять! Немедленно вернитесь! Охрана! Задержать! Вернуть!
Но мы были уже на улице.
— Ты что? — сказал удивлённо папа. — Сходили, называется, в поликлинику! С ума сошёл?
— А то! — сказал я. — Был бы ты сейчас подопытным хомячком у доктора Адовой и профессора Смыслякова! Они из тебя хотели диссертацию сделать! Революцию в омоложении!
— Может, всё-таки стоило лечь в больницу? Ну, там витаминизация, усиленное питание… — спросил папа.
— Как ты думаешь, какие ткани они хотели взять у тебя на анализ? Может, вот эти? — Я схватил папу за свитер, и мы снова оказались с ним нос к носу.
— Ну ты, — высвободился папа, — ты тоже не наглей. Ну не пойду я в эту больницу, и дальше что? Ты вот знаешь, как меня обратно взрослым сделать?
Я отпустил папин свитер. Я не знал, как сделать папу взрослым. А кто знает? Может быть, экстрасенс знает?
— Может быть, экстрасенс знает? — спросил я у папы. — Ну, ты вчера говорил про какое-то магическое действие фольклора… Если тут действительно магия замешана, то, значит, нужно обратиться к специалисту по магии.
