Я в возмущении подскочила на постели.
– Извини, но это неправда! Я это даже слушать не хочу! Ты что, забыл, какая я? Что меня никогда не интересовали ни деньги, ни роскошь? Я всегда хотела только одного – быть с тобой. И мне совершенно всё равно, где бы это происходило. А насчёт талантов… Так и у меня никаких талантов нет. Мне просто повезло…
Он фыркнул и повернулся ко мне.
– Рада, я видел тебя, – произнёс он. – У нас показывали «Миражи», и я ходил в кинотеатр. Так что не говори мне про обычное везение. Это им повезло найти тебя.
– Подожди… – не поняла я. – Так ты случайно пошёл в кино и увидел меня на экране? А до этого вообще ничего обо мне не знал?
Он невесело усмехнулся, встал и начал натягивать брюки. А затем отозвался, не оборачиваясь:
– Нет. Давай потом об этом?
– Ты куда? – не поняла я.
– Мне нужно возвращаться, – отозвался он.
Да что же это, куда возвращаться, куда? Откуда он свалился ко мне и кто ждёт его обратно? Что, если… Нет, я не верила в призраков, но все это было слишком уж нереально.
– На корабль, – скупо отозвался он. – Я здесь в рейсе, Рада. Меня отпустили только на несколько часов.
– Подожди, подожди… – бормотала я, не в силах понять, что происходит. – Так ты теперь моряк? Но как так получилось? Ты же никогда не интересовался морем!
Он снова мотнул головой, не желая отвечать, но тут я наконец вспомнила, кто в нашей паре всегда верховодил, решительно привалилась спиной к входной двери и заявила:
– Я никуда тебя не отпущу, пока ты всё мне не объяснишь.
Гриша внимательно посмотрел на меня. И, видимо, было что-то такое отчаянное в моём лице, что он вздохнул, опустил плечи и присел на краешек кресла.
– Ладно, – сказал он, – черт с тобой. В общем, когда я приехал к твоей тётке, она сказала мне, что тебя увезла с собой американская съёмочная группа. Я требовал, чтобы она дала мне твой номер телефона, адрес – хоть что-нибудь, меня бы устроил любой способ с тобой связаться. Но она уперлась – ничего не знаю, на связь она не выходит. Ещё не забыла сообщить мне, какая ты неблагодарная тварь.
– Это правда… – пробормотала я. – Я правда ей не звонила…
А потом вдруг вспомнила те дни, когда Цфасман затеял дело с тем, чтобы лишить Ингу прав опеки надо мной и передать их американской семье. Да, я отказалась с ней общаться, и всем занимался он. Но ведь он беседовал с ней, неужели она не могла передать через него, что Гриша не погиб? Всё же я была не совсем уж чужим ей человеком… Впрочем, вероятно, она и в самом деле считала меня неблагодарной тварью, которой она ничего не должна.
– И я решил, что смогу узнать о тебе только из газетных заметок про кино, – продолжал Гриша. – Я… я записался в библиотеку, ходил туда и просматривал все идиотские журнальчики, которые они выписывали. Пытался найти хоть слово о тебе – ведь Инга сказала, что ты уехала прямиком в Голливуд. Библиотекарша смотрела на меня как на чокнутого. Я несколько месяцев ходил туда, пока не наткнулся однажды на статью про какой-то кинофестиваль. Что-то там… про архаус.
– Артхаус, – пояснила я. – Кино не для всех.
– Точно, – кивнул он. – Там были фотографии, и на одной из них я узнал тебя. Мелкая такая фотография, нечёткая – и ты на ней стояла вполоборота, под руку с каким-то бородатым хреном. Но я точно знал, что это ты. Когда библиотекарша отлучилась, я просто выдрал эту страницу с фото… для себя.
– Гриша, милый, – прошептала я.
Мне вспомнился тот первый фестиваль, то, как неловко и нелепо я там себя чувствовала, как натянуто улыбалась фотографам. Могла ли я знать, что один из этих снимков окажется у Гриши?
– Я запомнил, что тебя теперь называли Рада Казан, и стал искать это имя во всех журналах. И постепенно оно стало мелькать всё чаще. Вскоре появились статьи о съёмках фильма «Миражи». О тебе писали, как о находке какого-то суперизвестного режиссера. Ты же знаешь, я в кино ничего не понимаю, но тут я догадался, что, видимо, твоя карьера пошла в гору и домой ты возвращаться не собираешься. А значит… а значит, мне нужно ехать к тебе. Глупо, конечно.
– Почему глупо? – возмутилась я. – Гриша, это не глупо, это… если бы я только знала… я бы…
Он как-то нервно дёрнул плечами и продолжил:
– Я понимал, что денег на билет мне не накопить никогда. Мы тогда на Хабаровск еле-еле наскребли. Да и визу мне бы никто не дал. И тогда я решил, что мой единственный шанс – это мореходка. Если я поступлю туда, начну выходить в море, когда-нибудь мне может выпасть случай попасть на корабль, плывущий в Америку. Это, если разобраться, тоже была идиотская идея. Америка ведь большая, и шанс, что корабль зайдет в порт именно в твоём городе… Фактически этот шанс стремился к нулю. И потом, я ведь не знал ни адреса, ни какого другого способа с тобой связаться… Видишь, как мне повезло. Я только закончил обучение и сразу получил направление на корабль, который должен был отплывать в Лос-Анджелес. Мало того, в учебке нам иногда разрешали пользоваться компьютерами в своих целях – теперь уже мне не обязательно было перелопачивать кучу журналов – и незадолго до отплытия я нашёл в Интернете фотографии, сделанные у окна твоей квартиры. В той статье было сказано, где расположен дом, в котором ты живешь. Вот только…
– Что? – спросила я.
Меня душили слёзы. Я представляла себе, через что прошёл Гриша, чтобы найти меня. Сколько упорства он вынужден был приложить, фактически ни на что не надеясь…
– Ты… была там не одна, – прошептал он.
Поначалу я даже не поняла, о чём это он. И лишь через несколько секунд до меня дошло, что он говорит о той фотосессии, в которой я участвовала с Тэдом. Всё было устроено так, будто бы ушлые папарацци неожиданно застали меня завтракающей с бойфрендом. Мне это показалось такой глупостью, что я даже рассмеялась. Господи, из всех наших проблем его волновала именно эта?
– Гриша, – сказала я. – Гриша, милый, родной. Это совершенно ничего не значит, – увидела, как он дёрнулся, и заговорила быстрее: – Честно, я клянусь тебе, это ничего не значит. Это часть моей работы, понимаешь? У меня даже в контракте это прописано. Все должны думать, будто между мной и Тэдом роман. Это нужно для пиара фильма.
– Что за пиар? – растерянно спросил он.
И у меня снова больно кольнуло в груди. Мы с Гришей теперь разговаривали на разных языках. Несколько лет назад такое казалось немыслимым.
– Ну, раскрутка фильма, привлечение зрителей, – начала объяснять я, с каждым своим словом всё больше чувствуя неправильность всей этой ситуации. Такого просто не должно было быть. – Тэд – очень хороший человек. Я хотела бы вас познакомить, мне кажется, он бы тебе понравился.
– Это вряд ли, – хмыкнул Гриша.
– Нет, в самом деле! У нас с ним ничего нет, мы просто друзья, партнеры по площадке. Он меня понимает, с ним легко.
