– Славик, ты перепутал. Я тебе показывал фокус.
– Нет, папа, у Вань-Ваня есть ноги! Он умеет шевелить пальцем ноги! И прыгать умеет! Он – как Вероника!
Ильич отправил Славика собирать стеклышки.
– Что ты делаешь? Он и так ненормальный! – прошипел Ильич Вань-Ваню.
– Я хотел, чтобы ты спокойно поплавал.
– Больше к нему не подходи. Я запрещаю.
Сезон прошел. Новый сезон – новая жизнь. Короткая, но новая. И в новом сезоне Ильич помирился с Вань-Ванем.
Он поплыл, наслаждаясь прохладой. Перехватило дыхание, в уши затекла вода, и он оглох. Это было счастье – оглохнуть от воды. Но глухота быстро прошла, и Ильич услышал, как кричит Славик:
– Холодная! Холодная!
Все крики сына Ильич знал. Значит, Славик отвлекся раньше и пошел за отцом в море. А там его подхватила Катя. Славик кричал негромко, не надрывно, просто констатировал, что вода – холодная. Потом успокоился – значит, Катя рядом.
Ильич плыл дальше. Он знал, что Славик попрыгает на мелкоте, потом Катя его вытащит на берег, и сын будет сидеть в нарукавниках и ждать, когда приплывет отец. За ним присмотрит Вань-Вань. Хотя это смешно, конечно же. Безногий Вань-Вань с буны присматривает за дурачком в нарукавниках. И Катя-дурочка, которая тоже ушла плавать. И кто кого должен спасать?
Сегодня ему нестерпимо хотелось уплыть. Далеко. Надолго. И будь что будет. Надо было Галю предупредить, наверное. Но ведь невозможно сейчас вернуться, когда такая вода, такое море. И никого вокруг.
Он плыл размеренными гребками, не отвлекаясь, и уговаривал сам себя – еще двадцать гребков, и назад. Славик уже кричит с берега. Зовет. Он боялся, когда отец далеко заплывал. Звал. Ильич отплывал поначалу специально, надеясь, что сын поплывет следом. Но нет. Славик бегал по берегу и кричал. Значит, Катя тоже плавает. Хоть бы она приплыла первой. Тогда они будут поливать водоросли на камне. Славик любит поливать водоросли. Ильич нырнул и долго плыл под водой. Вынырнул и удивился тишине – Славик не кричал. Значит, Катя услышала крики и вернулась. И они со Славиком поливают водоросли или ищут стеклышки, кто больше. Мальчику нравились такие игры – кто больше соберет ракушек, кто найдет круглое стеклышко, кто камень с дыркой. Катя умела занять Славика. Или она перенесла Вань-Ваня с буны на пляж. Катя умела и это. Когда Ильич не разговаривал с Вань-Ванем, он все равно снимал его с буны, держал, как держат ребенка, и переносил или на набережную, или на пляж. Вань-Вань при всех своих накачанных мышцах был легким. Но он позволял себя переносить только Кате или Гале, если не было Ильича. Позже его уже пацаны местные переносили. Однажды его перенес Славик. И был очень горд собой. Вань-Вань тогда плакал. Сидел на набережной, опершись на костыль, и плакал.
Сегодня удачный день. Катя-дурочка в этот час – совершенно нормальная женщина, нормальнее многих, присмотрит за дурачком Славиком. Ильич поплыл дальше. Если Вань-Вань на буне, то поймает рыбу и позовет Славика – мальчик будет смотреть на рыбку. Или Славик перенесет Вань-Ваня на набережную, и они пойдут завтракать к тете Вале. А там уже и Галя присмотрит.
Гребки отчего-то шли под имя – Ве-ро-ни-ка, Ве-ро-ни-ка. Приедет или не приедет? В прошлом сезоне приезжала, но не к ним. До них – тридцать минут на катере. Вероника каждый день собиралась, но никак не получалось. Так и не приехала. И вот опять. Написала, что приедет. К ним. Повидать Славика. Везет велосипед в подарок. Что ему сказать? Галя опять будет плакать. Или уже не будет. Где ее селить? Если одна, то можно внизу, в подвальных номерах, а если не одна, то куда? Люксы заняты. Ильич всегда селил Веронику в люксе. Ради Славика, который заходил в люкс и удивлялся – какая большая комната, и еще одна. И туалет в номере. Пока Славик разглядывал номер, он забывал о Веронике. Ему нравилось рассматривать зеркала, телевизор, покрывало на кровати. Галя однажды устроила Славику экскурсию по всем номерам пансионата. Чтобы он знал, понял – за все номера отвечает его отец. И если мальчик захочет, то сможет переночевать в любом номере. Но Славик все равно думал, что Вероника живет как принцесса. Там, где обычные смертные не бывают. И ему все казалось удивительным – и душ в номере, и диван в гостиной, и большая кровать в спальне. Зачем Веронике такая большая кровать? Он считал, что его Вероника – самая лучшая на свете, раз живет в таких номерах. Он так ничего и не понял.
Галя много раз проводила Славика по всему пансионату – показывала переходы, выходы на террасу, разные номера. Чтобы он не заблудился, а если заблудится, то не пугался. В этом сезоне тоже все показала. Славик увидел и успокоился. Они уже дошли до выхода, и Славик вдруг показал на запертую дверь номера. Мальчик с удивлением уставился на висячий замок. Галя смотрела на замок с не меньшим удивлением. Славик дергал дверь, но та не отпиралась.
– Федор, это что за замок? У нас тут амбар? – спросила Галя.
– Галина Васильевна, это распоряжение Инны Львовны. Она велела замок висячий повесить. Это же теперь музей. В музей только по экскурсии.
– Что ты мне голову морочишь? Я знаю, что эту комнату выделили Инне Львовне. Я тебя спрашиваю, почему замок появился?
– Вход сто рублей, – пробубнил Федор, – вход с трех до четырех и с пяти до шести.
– Федор, если я тебе дам сто рублей, ты мне дверь откроешь?
– Не могу, Галина Васильевна.
– А за двести?
– Это же не просто номер, а музей. Инна Львовна сказала, что там экспонаты ценные…
– Федор, дай немедленно ключ. Я Славику покажу комнату, он успокоится.
– Галина Васильевна… – Федя развел руками.
– Федор, ты знаешь, что ты сволочь? И сволочью останешься.
Славик дербанил дверь, дергал и дергал в исступлении. Стягивал висячий замок, пытался сорвать. Он никогда не видел висячих замков, да еще таких огромных.
– Федя, я тебя сгною быстрее, чем Инна Львовна чихнуть успеет. Ключи дай.
Славик уже начал кричать. Галя знала, что дверь надо открыть во что бы то ни стало. Иначе у Славика будет нервный срыв. Или приступ эпилепсии. Он кричал уже на весь пансионат.
– Инна Львовна сказала, что напишет на вас. И что я стану директором, – затараторил Федор. – Она сказала, что это точно. На сто процентов. Только я не должен вам подчиняться. Я уже подписал. Бумагу. Она написала в газету и в прокуратуру. Про кипарисы.
Галя села на диванчик при входе. Славик орал как резаный и бился в закрытую дверь. Инна написала-таки донос, не стала ждать следующего сезона. Спокойствия никогда не будет.
– Славик! Ты чё орешь, будто я тебе есть не даю? – В коридоре появилась тетя Валя. – Ты так кричишь, что я уже оглохла! Галя, я в туалет шла, а теперь быстро мне скажи, за что кричит бедный мальчик, и я спокойно вернусь в свой туалет!
– Инна Львовна не разрешила открывать комнату, – перепугался и начал объяснять Федор. – Только по экскурсии. Строго по часам и за сто рублей.
