– Барни!
– Все хорошо, солнышко, – сказал Брэдли. – Вам обоим пришлось пережить нелегкое испытание.
– И в вашей жалости нам нет нужды!
– Речь не о жалости.
– Да бросьте, папочка, вы же прибыли сюда не с дружеским визитом? Давайте начистоту. Вас послал Энгрстрем, чтобы нас обработать, ведь так?
По смущенному лицу отца Карен все поняла.
– Папа!
– Энгстрем, да будет тебе известно, никуда меня не посылал. Он хотел прислать кого-нибудь другого. Но я сам вызвался с вами поговорить, потому что решил, пусть уж лучше вы услышите это от меня, чем от кого-то постороннего. Как бы то ни было, в ваших же интересах, да и в их тоже, поскорей все уладить.
Карен отвернулась, и Барни понял, что ей не по себе. Теперь-то уж она наверняка поняла – в этом мерзком городишке им совершенно не на кого положиться. Но ему очень хотелось, чтобы она знала – отныне они остались совсем одни.
– Ну конечно, – усмехнулся он, – им и нам очень даже выгодно уладить все по-быстрому. Так что там мистер Энгстрем говорил насчет разумного соглашения, созревшего у совета директоров? И что же, по их разумению, должно в конечном счете удовлетворить двух бедолаг, которые подверглись радиационному облучению не по своей вине, а исключительно по их милости? Давайте поглядим… Итак, в физическом плане – болезнь, тошнота, чертова диарея, немощь. Вдобавок врачи говорят, что нас – ну, по крайней мере меня – ждет ухудшение зрения и в довершение всего катаракты. Вот на этом глазу у себя я обнаружил пятно. Это очень больно, когда слишком много света, и днем приходится зашторивать окна, поэтому у нас тусклое освещение, чтоб вы не удивлялись. Конечно, когда катаракты вполне себе созреют, придется лечь на операцию, правда, в таком обессиленном состоянии, как у меня, операция может…
– Она вряд ли так уж необходима, – заметил Брэдли.
– Да что вы! Как раз наоборот, необходима, смею вас уверить. Потому что нам надо прикинуть весь размер ущерба, прежде чем мы решимся пойти на какое-то разумное соглашение. А дальше лейкоз или рак костей – и такое возможно. Если я не буду особо переживать и перестану работать, то еще какое-то время протяну. Карен, понятно, тоже. А стало быть, поддержка нам еще как нужна. Не говоря уже о том, что теперь мы оба бесплодны и полноценной семьи нам, так уж выходит, не видать как своих ушей. В смысле – мы не сможем произвести на свет ребенка. И в какую же сумму прикажете нам оценить тот прискорбный факт, что отныне мы лишены всякого права иметь детей?
– Ну хорошо, хорошо! – Брэдли положил очки на стол. – Тебе определенно все это не по душе.
– Вам следовало бы завести детей до этого, – заметила Лаура, обращаясь к дочери. – Ведь я предупреждала, затягивать с детьми неразумно. Помнишь, я говорила?..
– Секундочку, дорогая, – настойчиво прервал ее Брэдли. – Я пытаюсь ему растолковать, что такое поведение ни к чему хорошему не приведет.
– А как, по-вашему, я должен себя вести?
– Это не только не облегчит ваше положение, а напротив, только все осложнит. Ты должен смотреть на вещи…
– Осложнит? О чем это вы?
– …реалистично. Ведь ты не ребенок и не поденщик какой-нибудь. Ужасная трагедия оборвала твою карьеру, но ты же знаешь, что такое деловой мир. У обывателя складывается странное, чисто голливудское представление, будто бы у гигантских корпораций можно отсудить громадные денежные суммы. И это расхожее заблуждение. Но ты же не глупый малый.
– Неужели?
– И наверное, знаешь, что они, к примеру, могут откладывать рассмотрение обязательственных исков лет на десять-пятнадцать, раз за разом, и у тебя не будет никаких шансов выиграть дело, когда оно дойдет до суда.
– Да, знаю. Свидетели умирают, а материалы дела и доказательства куда-то пропадают. – Он торжествующе улыбнулся Карен. – Брэдли обрабатывает нас. Ты только посмотри, как твой отец старается.
Брэдли казался невозмутимым.
– Ты не первый год в «Нэшнл-Моторс» и знаешь – тот, кто идет на сотрудничество с компанией, в итоге выигрывает.
Но Барни наблюдал за Карен. По мере того как ее отец говорил, она, видимо, все больше отдалялась от него. Как будто видела его в первый раз, и не в домашней обстановке или на какой-нибудь вечеринке, а на арене с окровавленным мечом.
– Так поведайте, что там ждет нас в итоге, – сказал он. – Нам не терпится послушать. Правда, дорогая?
Карен отвернулась. Ее отец понял, что происходит.
– Думаю, лучше отложить этот разговор. Может, даже стоит поговорить с вашим адвокатом.
– О нет, папочка, – спохватился Барни. – Говорите-говорите, пожалуйста. Шутки в сторону. Иногда я и впрямь становлюсь хамоватым – это все от боли и тошноты.
– Нам лучше уйти, – сказал Брэдли. – Ясное дело, не надо было сюда приезжать.
– Папа, это правда, что они прислали тебя уговорить нас пойти с ними на мировую?
Джейсон Брэдли хмуро посмотрел на дочь.
– Я позволю себе не отвечать на твой вопрос. Идем, Лаура.
Лаура Брэдли, кажется, вздохнула с облегчением. Завернулась в шаль и вскинула подведенные брови.
– По правде, я поражаюсь вашему поведению. Что же касается лично вас, молодой человек, вы, похоже, совсем потеряли уважение к родителям своей жены. В конце концов, мой муж старался для вас.
Барни, прислонясь к стене, вертел в руках бокал. Он с трудом скрывал удовольствие, видя, что старик задет за живое, да еще как.
– Нет, я не забыл, что он пристроил меня на работу благодаря своим связям. Но ведь я, по-моему, уже тысячу раз расплатился с ним за эту услугу.
Брэдли повернулся, направляясь к выходу, но Барни его удержал.
– Пока вы еще здесь, может, все-таки скажете, что же, в конце концов, они там, в компании, собираются нам предложить? Вы же приехали не просто так, в гости. Мы хорошенько все обдумаем и дадим вам ответ.
– Да, папа, что они предлагают, на самом деле? Может, что-нибудь такое, что позволит нам жить-поживать, не зная ни забот, ни хлопот?
– Дорогая, ты же не думаешь…
– Скажи, что они предлагают, – прошептала она, – и хватит строить из себя радетеля.
На полпути к двери – его жена уже переступила через порог – Брэдли обернулся.
– Они намерены поступить на редкость благородно. Я много думал о вашем достатке. За отсутствием доказательств халатности…
– Значит, они купили всех лаборантов.
– … что было засвидетельствовано независимыми экспертами-испытателями.
– Стало быть, доказательства Радиационного контроля в расчет не принимаются. Ведь это они поставляют изотопы.
– Ты что, собираешься поставить все на карту ради того, чтобы докопаться до истины? Подумай о Карен.
