– Вы их получите, – твердо пообещала Эльвира.
– Вот и замечательно! – воскликнул Фоллоуфилд. – И конечно, мы все сходимся на том, что эта трансакция пройдет конфиденциально и о ней будем знать только мы трое и Кора.
– Конечно, – пообещала Эльвира.
Экс-адвокат снова повернулся к Уилли и выжидающе посмотрел на него.
– Согласен. – Уилли поднялся со стула и сплюнул.
Через десять минут они уже ехали домой.
– Дорогая, я вот думаю, как мы соберем пятьдесят тысяч долларов, не привлекая к себе внимания и не вызывая подозрений, – начал Уилли.
– Все будет хорошо, – быстро ответила Эльвира. – По-моему, я читала где-то, что если клиент кладет или снимает больше десяти тысяч наличными, то банк должен представить отчет. Но мы, выиграв в лотерею, положили деньги в десять разных банков. Теперь мы снимем по пять тысяч в каждом из них.
– Дорогая, нам нужно быть осторожнее. Ты хочешь отдать такую сумму этим жуликам?
– Разумеется, не хочу. Но я хочу добыть для Дилейни нужную ей информацию. Кто знает, может быть, ее биологическая мать тоже разыскивает дочь… Надеюсь, я еще увижу, как они встретятся. – И, мечтательно вздохнув, Эльвира откинулась на спинку сиденья.
Глава 37
Последним свидетелем обвинения стал доктор Марк Бевилакуа. Как обычно, вначале прокурор задал обязательные вопросы, касавшиеся в том числе академической подготовки и опыта работы доктора. Мистер Бевилакуа сообщил, что ему шестьдесят шесть лет, что он выпускник медицинской школы Гарварда и последние двадцать лет специализируется в диагностировании и лечении болезни Альцгеймера. По просьбе Элиота Холмса судья допустил его до участия в процессе в качестве эксперта.
Обратившись к присяжным, судья объяснил, что давать оценку показаний эксперта предстоит им.
Далее доктор Бевилакуа рассказал им о природе недуга и его различных последствиях для заболевших.
– При каких обстоятельствах и когда вы познакомились с доктором Тедом Грантом?
– Это произошло восемь с половиной лет назад. Жена доктора Гранта пришла в наш офис с его деловыми партнерами. Их беспокоили изменения, появившиеся в поведении доктора. Они хотели знать, чем могут быть вызваны эти изменения.
– Вы смогли обнаружить причину?
– Да. В результате серии тестов я поставил диагноз, заключавшийся в том, что доктор Грант страдает болезнью Альцгеймера на ранней стадии.
– Не будете ли вы столь любезны объяснить нам, что это значит?
– В подавляющем большинстве случаев болезнь Альцгеймера диагностируется у пациентов после шестидесяти пяти лет. У пациентов более раннего возраста болезнь обнаруживается в десяти процентах случаев. Это и есть ранняя стадия. Доктору Гранту на время постановки диагноза исполнился пятьдесят один год.
– После постановки диагноза вы продолжали лечить доктора Гранта?
– Да. Я оставался лечащим врачом доктора Теда Гранта вплоть до его смерти полтора года назад.
– В чем заключалось лечение?
– Какого-то специфического курса лечения, которое могло бы остановить развитие заболевания Альцгеймера, не существует. Я прописывал различные фармакотерапии, которые могли задержать проявление таких симптомов, как бессонница, возбуждение, бесцельное хождение, тревога и депрессия. Лечение этих симптомов помогает больным чувствовать себя комфортнее и облегчает уход за ними.
– Эти терапии помогли в случае с доктором Грантом?
– В первые годы болезни – определенно. В последний год, несмотря на все предпринимаемые меры, он страдал от депрессии, тревожного возбуждения и бессонницы.
– Доктор Бевилакуа, давайте вернемся к утру двадцать второго марта прошлого года, когда доктора Гранта нашли мертвым в постели. К этому времени вы наблюдали его уже около семи лет?
– Да, верно.
– Кто сообщил вам о случившемся?
– Мне позвонил по телефону сотрудник полиции Алпайна. Он проинформировал меня о случившемся, пояснив, что доктор Грант, как ему представляется, умер во сне.
– Как вы отреагировали тогда на это известие?
– Я был несколько удивлен.
– Что вы имеете в виду под «несколько удивлен»?
– Доктор Грант был у меня в офисе и проходил обследование за четыре месяца до смерти. Болезнь Альцгеймера атакует как мозг, так и тело. При том что ментальное состояние моего пациента постоянно ухудшалось, его жизненно важные органы оставались тогда в относительно хорошей форме.
– Но, согласившись подписать свидетельство о смерти, разве вы тем самым не согласились с тем, что он умер от естественных причин?
– Да, согласился – на основании предоставленной мне в тот момент информации. Позвольте объяснить. Медицина – наука далеко не точная. Совсем нередки случаи, когда у пациента, прошедшего тщательное медицинское обследование, не обнаруживают признаков опасных заболеваний – а он умирает на следующий день от сердечного приступа. Когда человек, страдающий на протяжении семи лет болезнью Альцгеймера, вдруг умирает, находясь в относительно хорошем физическом состоянии, в этом нет ничего необычного.
– Доктор Бевилакуа, представленные на суде свидетельства указывают, что смерть доктора Гранта была результатом удара по затылку, а не естественных причин. На ваш экспертный взгляд, если б не удар по затылку, сколько еще мог бы прожить доктор Грант?
– Каждый случай Альцгеймера имеет свои особенности. Средняя продолжительность жизни при таком диагнозе – от восьми до десяти лет.
– Вы сказали «средняя». Насколько широк разброс?
– Некоторые пациенты живут при этом диагнозе всего лишь три года, другие – целых двадцать лет.
– Будет ли правильно сказать, что доктор Грант смог бы прожить, по крайней мере, еще несколько лет?
– Повторяю, каждый случай – особенный. Но, исходя из его состояния за месяц до смерти и принимая во внимание высокий уровень получаемого им ухода, я полагаю, что он мог прожить еще несколько лет. Например, пять.
– Ваша честь, у обвинения вопросов больше нет.
Со своего места поднялся Роберт Мейнард.
– Доктор Бевилакуа, вы показали, что были несколько удивлены, услышав двадцать второго марта прошлого года о смерти доктора Гранта?
– Несколько удивлен, но не шокирован.
– Вы также показали, что большинство пациентов, у которых болезнь Альцгеймера диагностирована на ранней стадии, живут в среднем от восьми до десяти лет. Это так?
– Да.
– Ко времени смерти сколько лет доктор Грант страдал от заболевания?
– Я лечил его на протяжении семи лет. Обычно ко времени диагностирования данной болезни она развивается у пациента по меньшей мере год.
