Он уже знал, что произошло, но ничуть не сомневался в том, что Марьяна не давала повода Никите Высокову. Но все равно нехорошая история вышла. Мягко говоря.
– Эй, вы что, хороните меня? – Игнат открыл глаза и тут же сощурился.
– Типун тебе на язык! – Алексей Антонович махнул рукой.
– Я на коньках, папа. Все будет хоккей!
– Давай, держись!
– Вы уходите, Алексей Антонович? – спросила Марьяна.
– А что, уже пора?
– Не знаю. Просто я боюсь, что меня вместе с вами выгонят.
Шуринов кивнул, глянул на нее. Марьяна действительно боялась, что врачи выставят ее за дверь. Она собиралась ночевать с Игнатом. Дневать тоже. Никаких иных вариантов верная жена не рассматривала.
Алексей Антонович попрощался с сыном и невесткой, вышел из палаты и нос к носу столкнулся с пожилым грузным мужчиной. Мощный, самоуверенный, напористый, не человек, а глыба пещерная.
Он шел в палату к Игнату. Взгляд у него темный, как грозовая туча, брови нахмурены, губы сжаты. Его вид не предвещал ничего хорошего.
Алексей Антонович остановился, преградил путь непрошеному гостю.
– Я вас слушаю.
– Ты Шуринов? – грозно спросил мужчина.
– А ты Высоков? – в том же тоне проговорил Алексей Антонович.
Он уже понял, с кем имеет дело, знал, кто такой Высоков Степан Данилович. Но так Шуринов и сам не лыком шит. И деньги у него есть, и связи, в том числе и в криминальной среде. Так что не надо брать его на понт.
– Степан Данилович, – подтвердил Высоков, явно сбавляя обороты.
– Алексей Антонович.
– Марьяна где?
– А что вам до Марьяны?
– Доведет она меня до греха, – сквозь зубы процедил Высоков.
Алексей Антонович сверкнул взглядом. Он понял, о чем шла речь. Ему приходилось бывать в таких вот скользких ситуациях.
– Не советую связываться, – твердо сказал он. – Я Марьяну в обиду не дам.
Высоков посмотрел куда-то в сторону, на ком-то сосредоточил взгляд. Шуринов услышал голос Ольги. Оказывается, это ее увидел Степан Данилович.
– Здравствуйте.
Высоков кивнул ей, повернулся к Алексею Антоновичу спиной и тяжелой походкой побрел на выход.
– Что это было? – спросила Ольга.
Муж не успел ответить ей. Появилась докторша и попросила всех удалиться. Ольга хотела возмутиться, но Алексей Антонович взял ее за руку и вывел из отделения.
– Что это значит? – спросила она.
– Прием окончен, – сказал он, глянув на окно, за которым сгущались сумерки. – Завтра приедем.
– Я хочу увидеть сына прямо сейчас!
– С ним все хорошо. Он в сознании. Ему нужен только покой.
– А Марьяна где?
– С ним.
– Нет! – психанула Ольга и рванула к палате.
Но Шуринов успел поймать ее за руку и удержать. С таким настроением ее ни в коем случае нельзя было подпускать к сыну.
– Хочешь устроить скандал?
– Я хочу во всем разобраться! – Ольга топнула ножкой.
– Игнату плохо. Ему покой нужен. – Алексей Антонович дернул жену на себя и увлек ее к лифту.
Она шла за ним неохотно, но все-таки вместе с ним покинула здание больницы.
Шуринов отправил своего водителя одного, а сам сел в машину к жене.
– Ты хоть понимаешь, что выгнал меня? – спросила Ольга.
Она не торопилась заводить двигатель, похоже, опять собиралась идти к сыну.
– Марьяна договорилась с врачом, ей разрешили остаться с Игнатом. Давай сейчас там со всеми разругаемся, и Марьяну выставят за дверь.
– Туда ей и дорога! Шалава! Развела блуд!..
– Давай, пойди и скажи это Игнату, если хочешь остаться без сына.
– Скажу!
Алексей Антонович вперил в жену тяжелый взгляд. Он требовал от нее сейчас только одного – успокоиться и закрыть рот на замок.
«О моральной стороне дела говорить с ней бесполезно, – решил муж. – Не любит она Марьяну и будет оскорблять ее при каждом удобном случае. Пусть думает что хочет, лишь бы все это дерьмо не вылилось на сына. Игнат взрослый человек, он умеет принимать решения.
Да и Марьяна имеет на него большое влияние. Если она объявит Ольге войну, то Игнат встанет на ее сторону. Тогда без сына может остаться не только мать, но и отец».
Марьяна открыла глаза и увидела Игната, который сидел рядом с ней. Она лежала на свободной койке, а он с нежностью гладил ее по волосам. В окно светило утреннее солнце, но Игнат не щурил глаза. Если бы не бледный вид и повязка на голове, его можно было бы принять за здорового человека.
– С ума сошел! – Марьяна вскочила. – Ляг! Хочешь, чтобы меня Юлия Семеновна убила?
– Да, лягу, – сказал он, укладываясь на постель.
Марьяна помогла ему, накрыла простыней.
– Тебе нельзя вставать.
– Я что, коматозник какой-то?
– Типун тебе на язык!
– Ты у меня такая красивая! – Игнат влюбленно смотрел на жену.
– У тебя, – подтвердила она, поправляя волосы.
– Я тебя никому не отдам.
– Я ни к кому и не пойду.
– Ты не идешь, но тебя зовут. Если я еще раз увижу этого урода возле тебя, то убью его!
– Никита больше не появится. Теперь он знает, что у меня есть надежный защитник, – сказала Марьяна.
– Ты и в самом деле так считаешь?
Марьяна кивнула. Она не требовала от Игната никаких доказательств, но получала их.
«Нет, он не трус. У него есть характер. Именно такой мужчина мне и нужен. Не важно, что Игнат не обладает той воспламеняющей силой, какой Никита вывел меня из равновесия», – подумала Марьяна.
– Только больше никогда не дерись, – сказала она.
В этот момент в палату вошла Ольга Борисовна. Марьяне пришлось сделать над собой усилие, чтобы приветливо улыбнуться ей. Свекровь постаралась сдержать злобный порыв. Она даже поцеловала Марьяну, хотя и с каменной улыбкой на лице.
– Сынок! – Мать чуть не расплакалась, глядя на Игната.
– Ты еще священника пригласи, – заявил он.
– Что ты такое говоришь?
Ольга Борисовна вопросительно глянула на Марьяну. Как будто это она подвигла Игната на кладбищенский юмор.
– Я пойду, прогуляюсь, – сказала Марьяна.
Ей нужно было проветриться, заодно сходить в магазин.
– Всю ночь сидела? – участливо спросила Ольга Борисовна.
