– Они ж не кусаются.
– Зато какие противные… – поежилась я. – Ты от них избавился?
– Вроде да.
– А если точно?
– Вилка, тараканы ведь безобидные, – засмеялся Дмитриев. – Ну все, иди сюда. В случае нападения насекомых буду героем и спасу тебя.
Я осторожно всунулась в столовую.
– Их правда нет?
– Завершаю процесс, – объявил Степа, – входи смело. Конец, злые саблезубые тараканы побеждены.
Послышался хлопок, затем грохот и голос Дмитриева:
– Ну е-мое!
– Что случилось? – осторожно поинтересовалась я.
– Стукнул тапком по табуретке, а она упала, – пояснил Степан. – Не трясись. Сейчас последние враги убегут прочь.
– Когда победишь войско, тогда и позови меня, – попросила я и удрала в спальню. Легла на кровать, взяла айпад и – заорала.
– Теперь что? – поинтересовался Степа, входя в комнату.
– Там таракан, – жалобно пропищала я.
– Где? – уточнил Степан.
Я натянула одеяло на голову.
– Глянь на секретер. Вот – сидит и усами шевелит.
Послышался хлопок, звон и возглас Дмитриева:
– Черт побери!
Я высунулась из укрытия.
– Что случилось?
– Там фарфоровая статуэтка стояла, – смущенно сказал Степан, – женщина с книгой. Я разбил ее. Честное слово, не хотел. Не расстраивайся, завтра утром куплю тебе новую. Ну, пошли, поедим!
Мы отправились в столовую, и я рассказала все, что узнала о «сестре» от ее отчима.
– Следовательно, Фая тебе не родственница, – подвел итог Степа.
– Но вот странность: в одном шоу делали анализ ДНК, – возразила я, – он подтвердил кровную связь папаши и этой неприятной особы.
Дмитриев рассмеялся:
– Это была подстава. Итак, Фаина воспользовалась своей фамилией, такой же, как у настоящей писательницы Арины Виоловой. Она не очень распространенная, однако не эксклюзивная, есть в России и другие Таракановы, кроме тебя. Но у Фаи в паспорте указано отчество «Леонидовна». И мошенница подумала: есть шанс прикинуться дочкой актера. А почему нет? Ну да, «Леонидовна» это не «Ленинидовна», но всегда можно сказать, что при оформлении документа ошиблись.
– Так и могло быть, – согласилась я. – Однако есть неувязка. Ленинид не тот человек, чтобы обрадоваться еще одной дочери. Фаина бедна, ни двора ни кола, жить ей негде. Нет, такая родственница папеньку не могла в восторг привести. Вот окажись она богачкой с толстым счетом в банке, тут Ленинид с удовольствием проявил бы милосердие.
– Но он «дочурку» у себя поселил, – возразил Степан.
– Вопрос: почему? – недоумевала я. – По идее, ему следовало сказать: детка, катись отсюда, не потрачу на тебя ни одной копейки. Согласна с тобой, анализ ДНК обман, его подтасовали, чтобы народ поверил в сказку про дочку актера. Но зачем все это затеяли? С чего вдруг папаша согласился на сей спектакль?
– Ради пиара, – пожал плечами Степан. – Мы же прекрасно знаем о рекламных целях шумихи.
– Да, но думали, что Ленинид и Фая родня, – протянула я, – а она, оказывается, ему совершенно чужая. Вот это совсем уж подло. Интересно, кто автор идеи? Кто сейчас пиарщик папеньки?
Я взяла городской телефон и набрала номер Сазоновой.
– Чего надо? – спросила Рита.
– Привет, – ответила я. – Как дела?
Услышав мой голос, начальница пиар-отдела сразу изменила тон:
– Вилка? Представляешь, эти идиоты из мебельной фирмы отказались оплачивать наш ролик, в котором ты гениально изображала бобра.
– И застряла зубами в ножке дивана, – добавила со смехом я. – А чем наша фильма не понравилась заказчикам?
– Софа-то развалилась, – захихикала Рита, – они же хотели другого: бобер точит деревяшку, а та стоит намертво.
– Но ты не виновата, что их диван отвратительного качества! – возмутилась я. – В отличие от настоящего бобра, я только один раз куснула ножку, и в ней сразу накладные клыки застряли. Реальное животное за пару минут схомячило бы всю софу.
– Я то же самое им сказала, – затараторила Рита. – Потом предложила сделать для рекламы эксклюзивный вариант с железными ножками, которые внешне выглядят как деревянные, а эти гоблины нагло заявили: «В ваших услугах мы более не нуждаемся».
– Очень непорядочно, – вздохнула я, – бригада-то работала.
– Ничего, Мансур придумал, как им отомстить, – ликующе заявила Рита.
– И как? – заинтересовалась я.
– Увидишь, – не стала откровенничать Маргарита. – Пока еще полностью не договорились, поэтому я боюсь сглазить.
Я наконец решила перейти к нужной мне теме:
– Ритуся, у тебя полно знакомых на ТВ и в пиар-бизнесе…
– Есть кое-кто, – согласилась Сазонова.
– Можешь помочь?
– А что надо? – предусмотрительно спросила Рита.
Я быстро изложила свою просьбу.
– Та-а-ак… – протянула Сазонова. – Если на шоу обнародовали фейковый анализ ДНК, то шеф-редактор никогда в этом не признается. А имя пиар-агента, который с твоим папашей работает, невозможно узнать. Фамилия всплывет, только если кто-нибудь из них, он сам или Ленинид, проговорится. Да и зачем тебе знать, кто на папаньку пашет?
– Я выручила тебя, прикинулась бобром, – напомнила я, – теперь твоя очередь мне услугу оказать.
– Ладно, попробую выяснить, но не обещаю, что удастся, – протянула Сазонова. – А Капа так и не появилась, прикинь! Может, твой Степан ее найдет?
– Капа? – удивилась я. – Кто это?
– Я же тебе о ней рассказывала на съемке. Неужели забыла? – вздохнула пиарщица. – Я о гениальной гримерше Капитолине Грицаевой. Она почему-то перестала со мной работать. Раньше радовалась, когда я ей звонила, а тут прям в подполье ушла. Перед тем как бобра снимать, я ее пыталась найти, но безуспешно. Мать сначала отвечала: «Капа целыми днями на телике, совсем ее не вижу, зато стала хорошо зарабатывать, в разы больше». А потом перезвонила мне в истерике: «Дочь пропала, домой не вернулась». Я попыталась через моих людей в Останкине о ней разузнать, и, понимаешь, оказалось, что Грицаева с осени там не показывалась. Так где же она служит? Куда подевалась?
Мой мобильный на столе тихо звякнул.
– Отправила тебе фото, – пояснила Рита, – вдруг Степан сможет разыскать Капу. Мне без гримера затык, а она реально лучшая. Потолкуй с Дмитриевым и скажи мне. А я постараюсь твою просьбу выполнить – побалакаю с шеф-редактором шоу, поищу пиарщика Ленинида.
Закончив разговор, я начала рассматривать снимок, полученный от Сазоновой.
