Спасибо тебе, Джим, за то, что ты у меня есть. Что ты всегда готов выслушать меня. Что проявляешь ко мне интерес. Не знаю, что бы я без тебя делала, любовь моя. Честное слово, не знаю.
xxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxx
Апрель 2011 года
Молли и Мэган по-прежнему обитали в дорогом бутике-отеле. Мэган больше не задумывалась о том, во что ей это обходится. Лучше заранее не думать о том, как она расплатится за номер, не упав при этом в обморок или не расхохотавшись истерическим смехом. Увы, рассчитывать на то, что они переселятся в дом Лорелеи, не приходилось. Шел четвертый день. Кухня была наконец расчищена. Они отпраздновали это событие тем, что приготовили ужин и собрались за столом. Нет, до идеальной чистоты еще было далеко – в ящиках стола лежали комки пыли, полки висели криво, столешница вся заляпана, плитка пола стала почти черной от въевшейся в нее грязи. И все равно это уже была кухня. Вот мойка. Вот плита. Жареный цыпленок и тушеная брокколи. Разогретый в микроволновке шоколадный пудинг. Вино, пиво, свечи.
Самым важным моментом стало освобождение желтых стен. Вскоре взору открылась «детская галерея», столько лет скрытая от глаз. Молли тщательнейшим образом ее изучила, высматривая в первую очередь рисунки матери.
– Мам, ты только посмотри. Ты это нарисовала, когда тебе было всего пять лет! Какая прелесть!
Колин и Мэган сфотографировали «галерею», пока та все еще была на стене, после чего бережно сняли рисунки, выбирая из них те, которые следовало оставить, а остальные отправляли в мусор. Под рисунками стена сохранила свой первоначальный яркий цвет. На фоне серой грязи этот ослепительный взрыв желтизны бил в глаза.
Наконец Молли и Мэган вернулись к себе в номер, приняли ванну и облачились в чистые пижамы. Обернув мокрые волосы полотенцем, Молли по-турецки сидела на кровати, разрываясь между двумя увлекательными вещами – СМС подружке и сериалом «Я не знала, что беременна». Мэган только что закончила разговаривать с Биллом и только собиралась открыть книгу, как ее телефон зазвонил снова. Это был Колин.
– Дорогая, – сказал он, – Рори только что нашел в маминой комнате одну вещь. Похоже, что это пароль от компьютера. Ты не могла бы завтра утром забрать из мастерской ее ноутбук? По дороге сюда?
– И что же это такое? – спросила она.
– Просто какие-то каракули. В блокноте. Там написано… – Молли представила, как он опускает на нос очки для чтения, – abc123mbrr.
Мэган, Бетан, Рори, Риз.
– Похоже на то, – ответила она, записывая пароль на листке фирменного блокнота. – Завтра я первым дело съезжу за компьютером.
Повесив трубку, она повернулась к Молли.
– Кажется, у нас есть пароль к бабушкиному компьютеру. Завтра мы попробуем в него войти.
Молли разинула рот.
– Ух ты! – воскликнула она и, вновь повернувшись к телевизору, нахмурилась. – Честное слово, – заявила она, – какой же дурой нужно быть, чтобы подумать, что у нее болезненные месячные, когда у нее между ног уже торчит головка ребенка?
* * *
Рори откинулся на сухую, прожженную солнцем траву. Над головой висела почти полная луна, по всему небосклону рассыпались звезды. Луна была та же самая, на которую он смотрел в Таиланде. По бархату неба были рассыпаны те же самые звезды. Просто удивительно, но с каждым днем все более вероятно. Он встал на ноги и босиком прошелся по теплой траве. И внезапно вспомнил. Вспомнил дом. Вспомнил секс с Кайли вон там, рядом с гамаком. Вспомнил, как с водяным пистолетом в руке гонялся за Ризом по садовым дорожкам. Вспомнил, как мать ни с того ни с сего делала колесо. Вспомнил людей, членов труппы его детства, которые покинули сцену, чтобы больше на нее не вернуться: тетушки и дяди, кузены и кузины, собаки, соседи, друзья. Он обернулся, чтобы посмотреть на дом с расстояния. Тот всегда был полон народа, полон жизни.
Сегодняшний вечер прошел отлично. Они расчистили кухню и даже смогли приготовить ужин. Они сидели там впятером, на их лицах играл свет свечей; они ели, пили, вспоминали, как когда-то были одной семьей. Позже, когда женщины разошлись – Мэган с Молли вернулись в свой отель, Бет – в старую квартиру Вики, – Рори поднялся в комнату матери. Его не оставляло предчувствие, что он в ней что-то найдет. Он не знал, что именно. Он не искал что-то конкретное. Просто в его голове появилось несколько черных дыр, которые было необходимо заполнить. Он сел в ее кресло, вдохнул запах ее волос, прилипших к спинке, сухой и пыльный, с едва уловимой чуть прогорклой пряной ноткой, которая в его сознании всегда ассоциировалась с ней. Он надел ее огромные наушники и рассмеялся самому себе. Диджей Лорелея. Он подтянул до самого подбородка ее стеганое одеяло, втянул в себя запах немытого тела, сырости и смерти. Она позволила себе умереть. Интересно, это то же самое, что и самоубийство? Он не знал.
Затем он начал копаться в ее вещах, в бумагах, среди памятного мусора. Старые газеты, не вскрытые счета, гороскопы, аккуратно вырванные из журналов и газет. Шпильки, бархатные заколки для волос, бутылочки с засохшим лаком для ногтей, старые пакетики с чаем, пустые пачки печенья и рисовых пирожных. Пухлый блокнот. Имена социальных работников. Телефонные номера департамента здравоохранения. Все те люди, которые звонили ей, пытаясь помочь. Их номера заносились в блокнот – и забывались. Она не хотела, чтобы ей помогали. Рори обнаружил два маленьких пакетика, завернутых в розовую бумагу. На одном было его имя, на другом – имя Бетан. Он положил их в карман. Пусть полежат до завтра. Потом он заметил клочок сиреневой бумаги, позаимствованный в одной из бумажных башен. На клочке был написан код: abc123mbrr.
Ага, подумал он. Ключ. Что ж, очень даже похоже.
И вот теперь он из угла в угол ходил по саду, пытаясь заполнить голову новыми воспоминаниями. Казалось, он шаг за шагом воссоздает собственное детство. Когда он рос, сад был для него более важен, чем дом. Именно здесь жизнь била ключом. Мячи, собаки, вода, грязь, горки, качели, драки, дурачества. И конечно, поиски яиц. Он помнил здесь каждый уголок. Трещины в каменных стенах. Цветочные горшки и деревья. Он слышал отголосок шума, который производили крылья его самолета, когда он улетал из дома, так внезапно, без секунды сожаления и ностальгии. Затем он просунул пальцы в дыры в стене, моля всех на свете богов, ну пожалуйста, хотя бы одно яйцо. Хотя бы одно крошечное яйцо. Просто для того, чтобы знать: все так и было, он ничего не придумал. И – о чудо! – в следующее мгновение он держал между большим и указательным пальцами маленькое розовое яйцо. Рори с торжествующим видом поднес его к лунному диску, после чего положил в карман – к тем самым двум розовым сверткам, которые обнаружил в комнате матери, и клочку бумаги с паролем. Вздохнул и зашагал назад к дому.
* * *
Бет лежала на спине на бывшей кровати Вики, в бывшей комнате Вики, глядя на бумажный абажур ее старого светильника. После того как Мэган привезла ее обратно, она тотчас же легла в постель. К Софи нагрянули подружки и, как это свойственно подросткам, теперь она верещали на разные голоса, стараясь перекричать друг друга.
