Бабахнуть должен был тот самый коммуникационный колодец, к уничтожению которого так кропотливо готовился Волох. На операцию отправились заранее. С наступлением темноты по городу ходили усиленные патрули. Перед выходом командир лично налил каждому по сто грамм «наркомовских».
– Ну, с богом, мужики! Мы на вас ориентируемся.
Загрузились в «таблетку» (сленговое название армейской санитарной машины. – Прим. авт.), поехали. Площадь перед Домом народов и прилегающая улица были пустынны.
Около семи вечера «таблетка» шурави, постояв несколько мгновений рядом с тротуаром, скрылась в неизвестном направлении. Никто не обратил внимания на то, как из нее стремительно выпрыгнули две едва различимые в вечернем сумраке тени, облаченные в афганскую военную форму, и, поколдовав несколько мгновений над люком, скрытым от случайных взоров грязным «уазиком», так же стремительно заскочили обратно. Спустя десять минут раздался оглушительный взрыв, который был отлично слышен во всех районах Кабула. 47 килограммов взрывчатки, брошенные за эти мгновения на дно колодца, – это вам не шутки.
Валерий Волох:
– Мы подъехали, выскочили, приподняли люк, Боря Плешку нов забросил внутрь рюкзак со взрывчаткой и установленным на 19.00 часовым механизмом. Крышку люка тут же закрыли, а я, сам не знаю зачем, попрыгал по люку. Мне еще ребята высказали, мол, какого лешего я здесь вытанцовываю. Впопыхах забыли опустить гранату со слезоточивым газом на тот случай, если афганцы обнаружат заряд и попробуют его извлечь. Пришлось поднимать плиту еще раз. Управились так быстро, что стоявшие неподалеку полицейские ничего не заподозрили. Потом все запрыгнули в «таблетку» и убрались восвояси. Взрыв прозвучал, когда мы уже вернулись на виллу. Взрывная волна подбросила люк на огромную высоту. Буквально за две минуты до этого по площади проезжал Слава Быстрое – вез какого-то высокопоставленного военного советника. Потом он долго матерился из-за того, что ему могло люком голову снести. Правда, жертвы от этого взрыва все-таки были.
27 декабря 1979 года. Кабул. Штаб центрального армейского корпуса
Для усиления группе, в которую входил капитан Борич, придали три бээмдэшки с десантом. Одна должна была на полном ходу выбить железные ворота. Вторая, взлетев следом, – отсечь казарму полка охраны от здания штаба, между которыми было метров семьдесят. Третьей предстояло остановиться за периметром территории для контроля ситуации, и при необходимости поддержать штурмовую группу огнем. Десантники обеспечивали прикрытие только на прилегающей к штабу территории. Работать внутри здания было прерогативой зенитовцев.
– Мужики, когда будете стрелять, ни в коем случае не зацепите крайнее левое окно на втором этаже, – инструктировали десантников зенитовцы перед самым началом. – Там такой коньяк хранят – закачаешься. В Кабуле горячительное хрен сыщешь, а когда закончится эта кутерьма, мы его как найдем…
Боевые машины рванули с места и понеслись к объекту по заранее выбранному маршруту. Однако эффекта внезапности не получилось. Из-за начавшейся в городе стрельбы афганцы успели подготовиться к встрече незваных гостей. При подъезде к зданию штаба, окруженного высоким кирпичным забором, «шурави» встретил довольно плотный огонь из пулеметов и гранатометов. Вход прикрывал бронетранспортер.
Десантники с ходу обрушились всей огненной мощью бээмдэшек на защитников штаба. БТР подбили сразу. Следующий снаряд полетел в то самое окно, о котором так заботливо предупреждали перед началом операции.
«Пипец коньяку! Вот м…ки!..» – в сердцах подумал Борич, но долго горевать по этому поводу было недосуг.
…Зону огня проскочили довольно быстро. Десантники вышибли ворота, отсекли казарму, установили контроль над прилегающей территорией и открыли путь шестерке отчаянных смельчаков, увешанных непомерным количеством гранат, которым предстояло захватить все здание. Взорвав гранатой дверь, они проникли внутрь. Дальше предстояло действовать по обстановке.
Во время перестрелки здание штаба загорелось. С одной стороны это было на руку, так как в сгустившейся тьме огонь стал хорошей подсветкой, но с другой – нападавшим мешал дым.
Темные проемы коридоров, испещренные густой огненно-красной сетью трассеров, через которую, казалось, и мышь не прошмыгнет, таили смертельную опасность на каждом шагу. Но зенитовцы каким-то им самим неведомым образом умудрялись продвигаться вперед.
Борич с двумя товарищами действовали на первом этаже. Один шел вперед, «отрабатывая» кабинет за кабинетом сорок вторыми «эргешками». Два других прикрывали. Потом менялись. Шаг за шагом. Метр за метром. Все, как учили в Балашихе. Только вот бой на этот раз не был учебным.
Афганцы сопротивлялись недолго. Все закончилось неожиданно быстро. Не прошло и тридцати минут. Хотя Борич мог бы под присягой поклясться, что прошло часа три. Тридцать минут… Сергею казалось, что все это время он стрелял практически без передышки, а потом с удивлением обнаружил, что за всю операцию израсходовал всего… 12 патронов. Зато гранаты – практически все. Продвигаясь вперед по коридору, ими забрасывали каждый попадавшийся на пути кабинет. Хотя после пятой или шестой комнаты надобность в этом отпала. Все, кто стрелял, сопротивление прекратили, а те, кто замешкался, решили и не начинать.
– Не стрелять, не стрелять!!! – кричали они что было мочи из своих укрытий на дари (дари – один из двух официальных языков Афганистана. – Прим. авт.).
Испуганные люди с поднятыми руками выходили в коридор, поворачивались лицом к стене и терпеливо ждали, когда их обыщут. После обыска они брели на выход и попадали под опеку десантников, которые усаживали их рядком на припорошенный декабрьским снежком газон.
27 декабря 1979 года. Кабул. Первая вилла
Спустя несколько минут после взрыва на центральной площади к первой вилле, на которой находились Волох и его группа, подъехала машина и остановилась перед воротами. Из нее вышли сотрудники ближайшего отделения царандоя. По всей видимости, и сама вилла, и обживавшие ее праздные личности без особых занятий уже давно привлекали их внимание. После того как грянул взрыв коммуникационного колодца и вслед за этим в городе послышалась стрельба, они решили проверить загадочное жилище со странными обитателями. Возбужденные происходящими вокруг малопонятными событиями, они что было силы стали стучать в запертые ворота. Ответом им была тишина, окутавшая, казалось, уснувшее крепким сном здание. Темные проемы окон, за которыми замерли согласно боевому расписанию вооруженные зенитовцы, отражали робкие всполохи первых пожарищ. Звуки стрельбы становились все громче и гуще. Теперь она уже была практически повсюду. Стук в дверь становился все мощнее и требовательнее. Тем временем грохот боя набирал силу: рокот автоматных очередей, треск гранатометов, визг пуль, свист трассеров, уханье орудий сплетались в единый мощный рев. Царандоевцы стали что-то громко и оживленно обсуждать между собой. Стрельба нарастала, накрывая город могучей волной необузданного хаоса. Постучав еще какое-то время, они сочли за благо ретироваться и сделали это весьма вовремя. Буквально через несколько минут после их отъезда к вилле подъехала вызванная зенитовцами бээмдэшка с десантниками. Но так как инцидент к этому времени самоисчерпался, крылатая пехота, не задерживаясь, понеслась по заранее определенному маршруту. Дел в этот вечер и без того было предостаточно.
