Поначалу, конечно, было нелегко, но когда контакт был установлен – результат не обманул ожиданий.
Мелкая рыбешка
– На той войне грань между душманами и мирным населением была весьма призрачна. Очень часто улыбчивый и безобидный днем гражданин с наступлением темноты брался за оружие и становился непримиримым борцом за веру. Потому в ходе проведения боевых операций в населенных пунктах мы, совместно с органами госбезопасности Афганистана, нередко проводили так называемые «фильтрации». Всех подозрительных мужчин «призывного возраста» задерживали до выяснения их причастности к моджахедам. Делалось это старым бесхитростным способом: раздевали и смотрели, имеются ли на плече своеобразные следы от автомата. С обладателями подобных меток сотрудники ХАД разбирались уже более детально.
Пока шло разбирательство, афганцев держали в определенном месте. Для охраны привлекали солдат из числа негласных помощников контрразведки, владеющих фарси (фарси – один из наиболее распространенных в Афганистане диалектов. – Прим. автора). Как правило, кто-нибудь из задержанных начинал их обрабатывать. Иногда это делалось исподволь – осторожно, полунамеками, иногда предлагали переходить на сторону единоверцев открыто, без обиняков, обещая за это все земные блага.
После операции
Агитаторов сразу же выделяли из общей массы, и «хадовцы» проверяли их с особым пристрастием. Наши афганские коллеги для получения информации действовали жестко, особо не церемонились. Южная кровь! Сам я при экзекуциях не присутствовал, но мы все догадывались о том, что некоторых допрашиваемых избивали. Перед нами это не афишировалось, т. к. ни оперсостав советской контрразведки, ни советники подобные превышения не поощряли. Наш опыт работы опирался на более гуманные подходы ведения допросов.
Как правило, зазывалы оказывались либо агентурой, либо непосредственными участниками бандформирований. Правда, все это была мелкая рыбешка.
Однако пришло время, когда в расставленные сети начала попадаться и более крупная рыба.
Турагундиские духанщики
– Крупная перевалочная база советских войск в Турагунди притягивала внимание разнокалиберной агентуры, как варенье – мух. Даже просто наблюдая за перемещением автомобильных колонн, можно было получить много интересной информации об обеспечении войск боеприпасами, продовольствием, горюче-смазочными материалами. Если же при всем при этом удавалось наладить контакты с разговорчивыми военнослужащими, то ценность сведений увеличивалась в несколько раз.
…Двое местных духанщиков в поле зрения советской военной контрразведки попали практически одновременно. Уж очень бросалось в глаза их навязчивое желание установить с нашими бойцами долгоиграющие контакты. Из кожи вон лезли, завоевывая расположение. То по бросовой цене дефицитный в Союзе ширпотреб продадут, а то и вовсе что-нибудь подарят. И при этом как бы невзначай, для поддержания разговора, интересовались, куда идут войска, в связи с чем осуществляются те или иные поставки, откуда и куда перебрасывают технику, планируется ли в ближайшее время проведение боевых операций и в каком районе. Заодно в тихой, непринужденной беседе ненавязчиво прощупывали настроение своих собеседников, зондировали религиозную почву и мимоходом проводили исламский ликбез.
При этом предлагали и наркотиками побаловаться, и что характерно – абсолютно бесплатно.
Одного они не учли: обо всех этих задушевных разговорах и благотворительных деяниях незамедлительно сообщалось оперработникам.
К «меценатам и проповедникам» решили присмотреться повнимательней: в стране, где все было поставлено на коммерческую основу, имело свою цену, подобная щедрость настораживала.
По просьбе контрразведчиков несколько солдат установили с ними постоянный контакт. Интерес получился обоюдный. Особисты знали содержание всех бесед, что позволяло делать весьма полезные и недвусмысленные выводы. Бойцы же регулярно получали мелкие, но приятные материальные стимулы. То джинсами разживутся, то батник перепадет от тонких ценителей духовного общения.
Единственно, кто был в абсолютном проигрыше, так это сами духанщики. Только они об этом не догадывались. По их представлениям, все складывалось как нельзя лучше. Чтобы хоть как-то компенсировать свои расходы, а заодно и создать вербовочную ситуацию, они старались втянуть своих новых друзей как в спекулятивную деятельность, так и в распространение наркотиков, но коммерсанты из «шурави» получились никудышные.
Развитие событий
Чем дольше наблюдали за духанщиками, тем больше интересных фактов всплывало на поверхность. Оказалось, что, помимо излишней любознательности, они увлекались еще и фотографией, правда, их эстетические пристрастия были довольно специфическими. Объектами съемок, как правило, становились советская военная техника, колонны с боеприпасами и другие не менее характерные сюжеты.
Очень скоро выяснили и круг лиц, с которыми они контактировали. Стало очевидно, что все эти расспросы и фотосеансы велись неспроста.
Вся полученная информация регулярно переправлялась в Пакистан и в Иран, что особого труда не составляло. Граница весьма условна. Афганцы пересекали ее практически беспрепятственно, чем агенты и пользовались. То родственников отправят, то с торговцами «посылку» передадут, а то и сами заведут видавшие виды японские колымаги и лично отправляются на заграничные рандеву. Все это свидетельствовало о том, что в разработке у контрразведчиков находились не шпионы окрестных банд, а агенты пакистанских спецслужб.
В. Симирский, Герой Советского Союза В. Неверов и В. Хатько
Афганский аналог КГБ – ХАД имел достаточно прочные позиции в Пакистане. Это позволило без труда выяснить, с кем духанщики контактировали за границей, кем, когда и при каких обстоятельствах они были завербованы. Каждый шаг их шпионской деятельности подробно фиксировался и документировался контрразведчиками.
После того как папка с делом по разработке духанщиков наполнилась достаточно убедительными фактами, свидетельствующими в пользу обвинения, особисты совместно с афганскими органами госбезопасности приняли решение арестовать их.
Случай не заставил себя долго ждать.
Негласная «почта» сообщила, что «голубки с полным клювом собираются слетать в Пакистан». Это означало, что у них на руках имелся собранный за последнее время документальный материал о перемещении советских войск и техники, который они в самое ближайшее время собирались отправить своим пакистанским боссам.
Руководящий состав особых отделов 40-й армии. Декабрь 1983 года
Ситуация для ареста сложилась более чем подходящая.
