Владимир Шульга:
– До ввода в «Афган» армия дислоцировалась в Средней Азии. Чтобы привести штат к нормам военного времени, ничего лучше не придумали, как мобилизовать местных таджикских «партизан». В основном была отмобилизована 108-я термезская дивизия. Цифры, как говорится, бьют. А то, что в район боевых действий попали люди совсем необученные, никого не волновало. «Связисты» не знали, как радиостанцию включить, «артиллеристы» понятия не имели, что с прицелом делать, искренне веря, что всю войну можно прямой наводкой долбить.
Потом и того лучше – начались братания. Таджики и афганцы – народы братские. Язык друг друга понимают, культура общая, внешне отличить трудно. Бдительности со стороны советских «братьев» никакой. Уйдут горе-бойцы в курильню, а их там топорами зарубят и подбросят тела поближе к части, чтобы все видели, как поступают с вероотступниками. Только после того, как случаи убийств таджиков местными жителями участились, на сложившуюся ситуацию наконец-то обратили внимание: всех быстренько заменили кадровыми военными. Сократили в Германии и перебросили «за речку». Правда, и здесь без ляпсуса не обошлось. Под общую гребенку перекинули в Афган какой-то… ансамбль песни и пляски. Люди потом не знали, как им выбираться из этого пекла, где ни для песен, ни для плясок места не было…
Страница семнадцатая: бунт
Владимир Шульга:
– Постепенно жизнь несколько стабилизировалась. Для поддержания порядка ввели комендантский час. Но накануне, 23 февраля 1980 года, в Кабуле опять начались беспорядки.
Эпицентр пришелся как раз на зону ответственности нашего батальона, так называемый кабульский «Шанхай».
Стрельба, баррикады, всюду горящие машины, киоски, тележки, бутылки с зажигательной смесью. А один человек все бегает среди афганцев, что-то кричит и деньги то и дело раздает. Куда ни подбежит, там народное возмущение загорается с новой силой. Это показалось странным. Вытащили его из толпы, познакомились поближе – оказалось, американец. Дальше его передали сотрудникам афганской службы безопасности – ХАД. А сколько не передали?.. Старая истина подтвердилась: если разгорается бунт – ищи, кому это выгодно…
Страница восемнадцатая: о бескорыстной дружбе народов
Дмитрий Швец:
– Вскоре наш полк передислоцировали на территорию центрального армейского корпуса Афганистана. На первом этаже здания находился кабинет, в котором хранились сейфы, принадлежавшие отделу внешних сношений министерства обороны Афганистана. Как-то охранял кабинет молодой боец. Смышленый паренек был, родом из Кургана. От нечего делать стал крутить ручки одного сейфа. Не знаю, как уж там все вышло, но он набрал правильную комбинацию и открыл его. В сейфе находились все договоры, заключенные Советским Союзом с Республикой Афганистан по военным поставкам начиная с 1924 года.
Пока мне доложили об этом, документы успели разойтись по рукам. В срочном порядке пришлось все собирать и держать какое-то время у себя, на досуге пробегая взглядом по интереснейшим страницам, свидетельствующим то ли о беспримерном бескорыстии, то ли о вопиющей глупости, то ли о долгоиграющей политической игре, смысл которой был весьма туманен. Многомиллионные сделки, а в конце приписки: «75 процентов стоимости оружия – дар советского правительства афганскому народу, 25 процентов – Республика Афганистан обязуется выплатить предметами традиционного афганского экспорта (изюм, урюк, шерсть)». И таких договоров, подписанных первыми лицами, было очень много. Технику отдавали за бесценок.
О находке сообщили главному военному советнику, который нас очень благодарил.
– Спасибо, мужики! Мы эти документы по всему Кабулу искали, – сказал он напоследок.
Страница девятнадцатая: афганские будни опера
Владимир Шульга:
– Работы оперработникам в Афганистане хватало. Случалось всякое: и мародерство, и грабежи, и убийства. Не массово, но факты имели место. С этим необходимо было бороться всеми возможными способами. Особое внимание обращали на контакты с местными жителями, попытки дезертирства, продажи оружия и боеприпасов. Случаи торговли боеприпасами не были редкостью. Уж больно много соблазнов было вокруг. Восточные базары поражали своим изобилием глаза советских солдат и офицеров, не избалованных пестротой ассортимента на отечественных прилавках. Дубленки, видео– и аудиоаппаратура ведущих японских производителей, джинсы, батники, фуфайки… Обилие предлагаемых товаров завораживало своей доступностью и дешевизной обалдевших от такого разнообразия мужиков, подсаженных родным Министерством торговли на строгую диету повального дефицита. Патроны активно меняли на «ширпотреб». О последствиях мало кто задумывался.
Одной из приоритетных задач стала и борьба с наркотиками. Обкуренный человек с оружием в руках может натворить немало бед. У афганцев же наркотиков море. Там их с детства курят. За любую оказанную помощь они, не мудрствуя лукаво, сразу лепешку анаши, смешанной с куриным пометом (чтобы «вставляло» сильнее), в руки суют. Так сказать, в знак глубокой признательности.
Чтобы получать своевременную и достоверную информацию, контрразведчики наладили работу с негласными помощниками. Сослуживцы Шульги до сих пор поражаются, как ему удавалось быть в курсе всех происходящих в полку событий. Не успеет выйти из палатки – уже знает, где наркотики употребляют, где патроны продают, где что неладное задумывается. Работать с «источниками», сохраняя их инкогнито, было очень сложно. Все на виду. Приходилось к процессу подходить творчески…
Владимир Шульга:
– Часто от местных жителей поступали жалобы на наших «ухарей». Народ-то у нас смекалистый, соображает быстро. Приловчились они во время намаза на базаре воровать дыни, фрукты, сигареты и прочую нужную в солдатском быту мелочь. У мусульман молитва – дело святое. Они к нему с особым фанатизмом относятся. Где бы правоверный ни находился – в условленное время коврик на землю, лицом на восток. И хоть земля разверзнись, он и бровью не поведет, не прервет своего общения с Аллахом. Бойцы сообразили, что на базарах стоят все как один люди правоверные, и повадились таскать из-под самого носа молящихся продавцов все необходимое для скрашивания суровых боевых будней. Но горе тому, кто ошибался в своем расчете и был уличен в содеянном…
Страница двадцатая: рационализаторская
Владимир Шульга:
– Оперативная работа в боевых условиях – тема особая. Дел нет, бумаг нет, документов нет. Только шифрблокнот с кодовыми таблицами. Таблицы эти совершенно секретные. Потеряешь – в лучшем случае тюрьма. Всю передаваемую информацию необходимо было по нему кодировать, что представляло определенные сложности. Составили его крайне бестолково и неудобно для применения. Мороки было много. Расставаться с ним ни днем ни ночью нельзя. В баню сходить – целое дело. А пользы практически никакой.
Вскоре мы приловчились кодировать сообщения по… удостоверению. Нумеровали все буквы, напечатанные в типографском тексте удостоверения, затем недостающие добавляли по порядку из алфавита. Каждой букве соответствовал свой номер. Быстро и удобно. Впоследствии эти блокноты забрали.
