Однако без ложки дёгтя не обошлось. В отряде из тридцати пяти ребят Егора Валькова почему-то с первых дней сразу же невзлюбили двое оболтусов, Федя и Стёпа, считавших сие место отдыха, вообще-то, для избранных, а тут в их ряды затесался какой-то шибко умный голодранец, сынок простой няньки, дышит с ними одним воздухом да ещё претендует, будучи на целый год младше всех, стать командиром отряда – не бывать этому! Но замутить воду не получилось: большинство вместе с вожатым Андреем дружно проголосовали за расторопного отрядного активиста – тогда те взялись вставлять палки в колёса, устраивая всяческие провокации, с целью дискредитировать авторитет «голоштанного» командира в глазах «заблудшей» общественности… То во время проверки врачом чистоты спальных корпусов перевернут содержимое Егоркиной тумбочки вверх дном, то незаметно подбросят под подушку сигареты, якобы, заядлого любителя курения, что категорически запрещено на территории здорового образа жизни, а иногда открыто за обедом сыпали в компот соль, кидали всякую живую гадость в тарелку супа, чем вызывали естественный бурный гнев мальчика, и дело доходило до откровенных перепалок прямо в столовой – виновником лагерное начальство, зная влиятельных родителей провокаторов, сразу же назначало невинного Егора с реальной угрозой позорного исключения из лагеря, куда он попал по великой милости руководства. Мелкие стычки на отрядных сборах, мероприятиях уже в счёт не шли. Мерзопакостные Федька и Стёпка всё ждали, когда же «эта вражина» сорвётся по-настоящему и побежит ябедничать до начальства, слезами вымаливая правду, но роняя безвозвратно свой авторитет командира… Не дождались: не ведали они, по высокомерию и верхоглядству, через что прошёл маленький крепыш Егор, чтобы вот так просто сдаться на милость, смириться с ситуацией, из которой он нашёл свой радикальный выход!
Как-то на рассвете одного судьбоносного утра Федька ударом ноги по кровати неожиданно был разбужен полным решимости Егором – испуганно потянул за одеяло Стёпку, призывая того для подкрепления. Все трое вышли из корпуса и по утреннему туману направились в сторону берёзовой рощи. Обидчики держались сзади, как бы конвоируя жертву, что в последний раз пыталась порешить конфликт миром, но увы… Тогда Егор упреждающе первым вступил в неравную схватку: ногой в пах согнул напополам идущего за ним Федьку, от последовавших тут же двух прямых ударов в голову тот свалился лицом в траву; Стёпка, не ожидавший такой прыти от находившегося в меньшинстве Валькова, заметался от растерянности, схватил корягу, попавшую под руку, и было ринулся на врага да остановился как вкопанный – Егор не кинулся трусливо прочь, устрашившись вида дубины, а прямым в упор взглядом, глаза в глаза, заставил трясущегося Стёпу опустить руки, признав полное превосходство командира в их противостоянии, затеянном ими же на ровном месте! После этого случая Федька со Стёпкой не стали друзьями Егору, но уже шибко не высовывались в своей неприязни к нему, на своей шкуре испытав твёрдость характера малыша-крепыша, если того вывести из себя, что тоже, справедливости ради и по взаимному негласному согласию, не обострял ситуацию, пользуясь завоёванным превосходством над ними…
И всё-таки жизнь под конец сезона по-настоящему сблизила непримиримых, сделав их без всяких там педагогических приёмов единомышленниками! А произошло следующее…
Лагерная жизнь, насыщенная занимательной учёбой и отдыхом на природе, всевозможными мероприятиями, на которых отряд Валькова хоть и не был лидером, но проявлял себя только с лучшей стороны, вместе с уходящим красным летом покатила под горку. Казалось, когда до закрытия рукой подать, ничто уже не может омрачить приятного расставания Егора с первым открытием им другого мира с его красотами и неизгладимыми впечатлениями от них, ан нет – всё чуть было не завершилось человеческой трагедией во время грандиозного двухдневного похода через тайгу, болота и речки до настоящей древней стоянки первобытных людей! К переходу все готовились основательно, начиная с азов походной жизни до науки выживания в экстремальных, не дай Бог, ситуациях, но находились и такие, что не особо-то себя утруждали освоением навыков, легкомысленно посчитав сие занятие парковой прогулкой… А зря!
Чрезвычайное происшествие, как всегда неожиданно, случилось на обратном пути в лагерь, когда вроде бы основные страхи, трудности уже позади, и многие расслабились, думая о тёплом душе, праздничном по случаю возвращения ужине и дискотеке до полуночи. Осталось пройти через заболоченный кочкарник, который по преданиям почему-то называется Чёртовым из-за неупокоенной души захороненной где-то возле таёжной шаманки-отшельницы, подняться на перевал, спуститься еловым распадком к разлившейся во всю ширь долины реке Неугомонной – и вот он, родимый, заждавшийся юных археологов-экстремалов, лагерь «Умка»!
Расслабились-то многие, а беда приключилась с одним, злосчастным и несчастным одновременно Стёпкой, что на пару с тем же Федькой хронически отставали от головной группы, отвлекаясь и сбиваясь по пустякам с основного проторённого пути. Егор, как командир отряда, замучился их ждать и подгонять под Стёпкины нудные стенания типа «Ну, чо ты нас пасёшь, начальник! Не тупее некоторых – дорогу знаем…». И тот, в конце концов, плюнул на это дело и побежал догонять своих…
Оставшись без опекуна, вольнодумная парочка, забыв о безопасности, как самая последняя малышня, принялась куролесить: один рванул по кочкам за опрометчиво обнаружившей себя жабой, другой заприметил неподалёку в кустиках спеющей клюквы птичье гнёздышко и, несмотря на защищающую птенцов мать, полез разорять его – и только Стёпка протянул к нему руку, как вдруг совсем близко, почти над своей бедовой головушкой, услышал чьё-то громкое сопенье-фырканье… Медленно подняв взгляд вверх, к своему ужасу, от которого похолодело всё внутри, увидел в густеющих сумерках голову лося с огромными-преогромными рогами, заслонившими всё небо! Мальчонка дико заверещал и почти на карачках рванул в сторону! И тут под ногами разверзлась земная твердь: трясина, выпустив со страшным свистом болотный газ, стала засасывать свою жертву – услышавший душераздирающий крик друга Федька от полной растерянности ничем не мог помочь и лишь метался туда-сюда, взывая к небу о помощи!!! Господь внял младенцу – глас вопиющего тут же настиг их командира: Егор, оказавшись на месте трагедии, где уже по грудь в болотной жиже вяло барахтался обессиленный Степан, для начала, выигрывая время, пригнул растущую рядом молодую берёзку, за верхушку которой несчастный ухватился, будто утопающий за соломинку, затем по-пластунски подполз поближе и бросил страховочную верёвку, прочно связавшую Степушку со спасителем, крикнув при этом Фёдору тянуть его изо всех сил за ноги – вот так, Федька за Егорку тянули-потянули и вытянули репку, то бишь Стёпку, вымазавшись в грязи по уши, но зато счастливее их в этот миг не было никого на свете!!!
Чтобы не поднимать вселенского шума по сему поводу у истеричного лагерного начальства и не портить никому общего впечатления от славного похода, мальчишки благоразумно порешили в таком виде никому на глаза не показываться, а, минуя спальный корпус, первыми добежать до душевой, где вовремя удалось смыть все следы и улики смертельной опасности, нависшей было над ними… А вожатый Андрей с опытным воспитателем Ван Ванычем всё ломали свои педагогические головушки над неожиданно возникшей дружбой в последние лагерные дни между вроде бы непримиримыми мальчишками. Причина такой приятной метаморфозы так и осталась для них загадкой – ну, и слава Богу, не всё же взрослым знать, пусть кое-что до лучших времён останется в секрете…
