Коренастый парень с широкой грудью, прохлаждавшийся в тени кузницы, быстро поднялся на ноги, подбежал к лошади, вскочил в седло и поскакал. Спустя мгновение Хопалонг услышал удаляющийся стук копыт. Он повернулся на звук и спросил:
— Сколько здесь сейчас ваших ребят?
— Да только двое! — удивилась Сью. — Фрэнк Гиллеспай и Под Гриффин. Почему ты спрашиваешь?
— Давно они с вами?
— Фрэнк, да, приехал сюда с отцом. Он был на том же перегоне, где вы повстречались с папашей. А Под? Ну, месяца три-четыре, может, немного больше.
— Посмотрите, здесь ли они еще, ладно? Сделайте одолжение, — он улыбнулся, — сдается мне, Под куда-то уехал.
Она ушла, а Хопалонг, сняв шляпу и откинув со лба прядь влажных светлых волос, зашел в дом, где его уже ждал Гибсон.
Старик, облокотившись, сидел в постели. Это был крупный мужчина с добродушным лицом, покрытым густой серой щетиной. Он широко улыбался.
— Хоппи! Сукин сын! Как хорошо тебя увидеть!
— Лучше, чем в прошлый раз? — расплылся в ответной улыбке Хопалонг. — Тогда помнится, ты не поверил, что я продал свое стадо.
Гибсон засмеялся в ответ.
— Ну, а кто бы поверил? Это старая история. Как бы там ни было, а я хотел бы снова погонять стада той же дорогой!
— Теперь тебе бы это не понравилось. — Хопалонг опустился на стул. — Дело в том, что там все перекрыто. Слишком много заборов. Когда я в последний раз проходил преграду в шестидесяти милях к северу, какой-то парень распахал поле. Первый раз я смотрел на эти места сквозь прицел «шарпса» и слышал вой приближающихся индейцев. Теперь все изменилось.
Вошла Сью и остановилась в дверях.
— Под куда-то уехал, — произнесла она, с любопытством глядя на Хопалонга. — Как ты об этом узнал?
— Прочел в Книге Перемен, — Хопалонг усмехнулся. — Думаю, он поехал докладывать кому-то, что я здесь. Кому-то, кто ворует скот.
— Ох нет! — возразила Сью. — Только не Под!
Хопалонг пожал плечами.
— Может, и нет, но мне хотелось бы знать, зачем еще человек мог уехать в такое время дня, погоняя лошадь, и как раз сразу после моего появления. Это кажется странным.
— Да, он какой-то странный парень, — заметил Гибсон. — Ведет себя так, словно выкормлен кислым молоком.
Тогда Хопалонг коротко описал свой приезд в Таскоталь и предшествующую тому встречу с Слимом и Боунсом возле источников Белой скалы. О том, как они ошиблись, приняв его за скрывающегося от них человека. Их дальнейшие слова навели его на мысль, что они ищут Реда Коннорса.
— Хочешь есть? — спросил Гибсон. — Накорми его чем-нибудь, Сью. Повар уехал в город покупать продукты.
Сью пошла на кухню и принесла холодную говядину, бобы и сухое печенье.
— Оно не из теста, — сказала она, — но если я увижу, что ты выковыриваешь и ешь один изюм, я тебя взгрею!
— Сразу видно, что ты выросла на ранчо, — заметил он. — Это старый фокус.
— Но не на этом ранчо, — уверенно возразила Сью, потом она повернулась к буфету и достала большой яблочный пирог, разрезанный на четыре части, — думаю, что ты съешь не больше двух кусков пирога.
— Ну, не знаю, — Хопалонг внимательно изучил пирог, — но сомневаюсь, что не меньше.
— Если захочется больше, будешь воевать с отцом за его долю.
— Что ж, придется делить пополам, — усмехнулся Хопалонг, — у нас тут больной человек, не знаю, хватит ли у него аппетита на его половину.
— Вы только поглядите на Кэссиди! Вы только поглядите! — Они весело рассмеялись, но Хопалонг скоро посерьезнел.
— Ты можешь послать кого-нибудь на Медную гору проведать Реда? 0н стреляный воробей, но все же я беспокоюсь. — Гибсон задумался на минуту, и Хопалонг продолжил: — Лучше бы это был человек из города или соседнего ранчо. Нельзя доверять этому Поду, а другой помощник потребуется вам здесь.
— Джо Гэмбл, — немедленно предложила Сью, — он управляет ранчо «3 Ф», и так же, как и мы, беспокоится о краже скота.
— Она права. Джо хороший парень, — согласился Гибсон.
— Отлично, ты можешь попросить его?
— Это первое, чем я займусь утром, — заверила Сью, поставив кофейник на плиту.
Пока подогревался кофе, Хопалонг занялся говядиной и бобами. В это время во дворе послышался конский топот. Сью помрачнела:
— Вероятно, Под вернулся.
— Куда он успел съездить за это время? — спросил Хопалонг. — На ранчо «8 Бокс Аш Н»?
Сью кивнула, ее глаза блестели.
— Это единственное место, где он мог побывать, если конечно, не встретился с кем-нибудь в горах.
— Мне следует поговорить с ним, — решил Кэссиди, но остался беседовать со Сью и ее отцом о здешнем крае, внимательно выслушав описания мест и людей, поскольку знал: любое их замечание когда-нибудь может пригодиться. Они хорошо знали этот штат. Часы показывали десять, когда он наконец поднялся. В бараке для работников все еще горел свет. Попрощавшись Хопалонг вышел на улицу, беззаботно спустился к загону, но быстро отошел за угол, услыхав позади звук шагов. Обернулся Хопалонг вовремя, чтобы увидеть, как Под достает револьвер.
Быстро отскочив в сторону, Кэссиди выхватил кольт. Сверкнуло пламя, и Под отпрянул, сжимая окровавленное запястье и грязно ругаясь.
Захлопали двери в доме и бараке. В тусклом свете окна видно было, как зло глядит Под.
— Ты чуть не отстрелил мне руку! — воскликнул он.
Кэссиди подобрал упавший револьвер, развернул Пода и подвел его к дому. В дверях с дробовиком в руках стояла Сью. Из барака выбежал Фрэнк Гиллеспай с винчестером в руках.
— Взял его? — Гиллеспай перевел взгляд с Кэссиди на Пода. — Я так и думал: он что-то замышляет. Обычно он засыпает быстро, а сегодня даже не лег в кровать. Я за ним присматривал, но нечаянно задремал.
— Лучше вернись в дом, Сью, — спокойно предложил Хопалонг. — У нас тут появилась работа.
Они стояли близко друг к другу, очевидно, взгляд был убедителен, потому что девушка повернулась и ушла в дом. Когда дверь захлопнулась, Хопалонг подошел к Фрэнку.
— Достань веревку, — попросил он. — Воспользуемся его собственной лошадью, она как раз оседлана. И вон тот тополь нам подходит.
Под смертельно побледнел.
— Вы что, собираетесь меня повесить? Вы этого не сделаете!
— Нет? — переспросил Хопалонг ледяным тоном. — Почему же? Ты ведь за одно с ворами, не так ли? Разве ты не продал своего босса? Разве не пытался стрелять мне в спину? На что же ты надеешься?
Лицо Пода исказилось от ужаса.
— Нет! — почти закричал он. — Не вешайте меня! Не вешайте!
