Дьяк – это как современный руководитель аппарата. К нему и направился с пустяковым вопросом Алексей.
Приходу Алексея дьяк удивился, эмоции постарался скрыть, но видно было – польщен. Алексей к царю приближен, а дьяк – фактически столоначальник, глава писарей и переписчиков.
Из-за стола вскочил, навстречу вышел, являя радушие.
– Рад, сотник, что заглянул. Каким ветром?
– Узнать хочу, какие важные встречи государя намечаются.
– Через седмицу с послом турецким.
– Приму к сведению.
– Присаживайся. Всегда помочь рад.
– О Речи Посполитой есть ли новости?
– Как не быть?
Чувствуется, вопрос задел его за живое, польские корни сказывались.
– Османы гетмана Правобережной Украины Петра Дорошенко на свою сторону склоняют. Поляков это беспокоит, конечно.
– Осведомители есть ли?
– О том Иноземный приказ спросить надо.
Поговорили немного о делах. Дьяк осторожно начал расспрашивать Алексея: женат ли да где семья. Момент удобный, дьяк сам вышел на нужную тему.
– Не женат и не был. За служением и битвами многими не удосужился.
– Племянница у меня на выданье, а жениха не сыщем, – посетовал дьяк.
– Не там ищешь. А хороша ли собой племянница?
– Агафья? О! боголепна, скромна, набожна. А пожалуй к нам завтра в гости.
Дьяк явно хотел устроить смотрины под благовидным предлогом.
– Обязательно буду, почему нет? Ты адресок подскажи.
– Зачем? Слугу пришлю, он проводит. Недалеко от Кремля, в Замоскворечье живу.
Расстались довольные друг другом. Алексей имел свою цель. Но дьяк имел другую задачу – видеть Алексея женихом для племянницы. И пусть пока Алексей не богат и происхождением не вышел, зато молод и к государю приближен. А это сулит и чины, и достаток.
Вечером, после службы, дьяк развернул кипучую деятельность. Жене наказал купить на торгу продуктов, кухарок напрячь, чтобы к завтрашнему вечеру стол от яств ломился.
– По какому случаю застолье? – удивилась жена.
– Советник царский будет в гостях. Молод, не женат, сотник. И представь – вся карьера впереди.
Возрадовалась жена. Глядишь – через свадьбу племянницы и дьяк поднимется. Большего муж достоин.
Следующим днем Алексею вновь каверзу подстроили. Государь по городу на возке проехать решил. В Москве едва не ежегодно пожары случались. И редко когда один дом сгорал, чаще – квартал целый. Дома в большинстве деревянные, в них всегда печи топятся, да не одна – для обогрева дома зимой, на кухне во все времена года, как и в бане. А еще печь в хозяйственных строениях – скотине воды зимой подогреть, свиньям отруби запарить. Не углядели за печью, уголек из топки выскочил, и пошло полыхать. Пожар тушили всем миром, все соседи. Люб сосед или нет, все принимали участие. Понимали: не погасят – огонь перекинется на соседние избы, свое добро сгорит. После пожаров отстраивались быстро. Лес-то за городом, рядом. Два-три месяца – и новый дом готов. Однако добро нажитое сгорало и жертвы были.
К возку рынды конные пристраивались в порядок. Алексею коня подвели. Оперся привычно о стремя, в седло взлететь собрался, а подпругу подрезали.
Лопнула кожа, седло в сторону поехало. Алексей без малого едва не упал, удержался. Рынды ехидно ухмылялись. Только не их рук дело было. Конюхи подпругу поменяли моментом, но осадочек у Алексея остался. Хоть и не злопамятен был, но до злодея решил докопаться.
После поездки выбил пыльную одежду.
Как-никак в гости идет. Сапоги почистил. В дверь стрелец из кремлевского полка постучал. Когда-то Алексей с ним на башнях караул нес, только стрелец так и остался стрельцом, а Алексей сотник уже.
– Алексей, человек обличьем челядин тебя спрашивает. Прогнать али как?
– Сам выйду.
У входа во дворец, немного поодаль, стоял челядин. Ближе его стрельцы не подпускали. Увидев Алексея, отбил поклон.
– Терехов не ты ли будешь, барин?
– Он самый.
– Велено было к дьяку Заборовскому проводить.
– Так веди.
Челядин шел впереди, оборачивался: не отстал ли барин? Рядом с прислугой слуге царскому идти было зазорно, лицо потерять не ровен час.
Хотя и пешком идти тоже невместно. Люди богатые или при чинах и званиях передвигались на возках, даже если пешком пару минут ходьбы. Положение обязывало, не простолюдин. Но Алексею условности не мешали, хотя можно было верхом на лошади ехать. Однако и минус в верховой езде был. Одежда лошадиным потом пропитывалась, а он все же в гости идет.
Дом дьяка по меркам московской знати скромный – деревянный, хоть и в два этажа. Земельный участок небольшой, дорогая в Москве землица.
На земле, уже внутри двора, солома набросана, притоптана ровным слоем, дабы жильцы да гости обувь не испачкали. Только челядин калитку за Алексеем закрыл, как на крыльцо дьяк вышел, следом жена его с ковшом сбитня, по обычаю. Дьяк с крыльца сбежал, сделал несколько шагов навстречу гостю. Если гость и хозяин ровня, встречали посредине двора, если хозяин по положению выше, стоял на крыльце, поджидал гостя. А уж если хозяина боярин посетил, что редко бывало, либо сам государь, хозяин самолично ворота открывал, а не калитку и встречал у ворот, а то и на мостовой. Уважение к чину явить, к гостю дорогому. Въехать во двор верхом на коне мог только государь, остальные коня в поводу во двор заводить должны, иначе – хозяину обида.
Встретились дьяк и Алексей, обнялись, облобызались троекратно, по обычаю. Дьяк уже жене рукой машет.
– Корец сбитня гостю!
Алексей обычаи знал, многие веками не менялись, как и уклад, по домострою жили да по Правде. Гость корец сбитня опростал, корец перевернул, дабы хозяин видеть мог – не осталось ничего, зла не затаил. Корец Алексей хозяйке вернул, поцеловал. Дьяк кивнул довольно – обычаи соблюдены, хозяйской чести урону нет, гость уважение выказал. Теперь можно в избу пройти.
Войдя в трапезную, Алексей к красному углу оборотился, осенил себя крестным знамением, все же православный он. Гостя по правую руку от хозяина за стол усадили, на почетное место. Слева обычно жена сидела.
Разговор сначала о погоде зашел, о видах на урожай. Никто и никогда не начинал беседу с деловых вопросов, неприлично. Потом плавно разговор на цены на торгу перешел.
– А не отобедать ли нам? – предложил дьяк.
– Почему бы и нет?
– Эй, слуги! Пошевеливайтесь там!
Кухарки да прислуга сигнал явно ждали. Дверь в трапезную отворилась, череда челяди быстро накрыла на стол. Дьяк явно расстарался. В кувшинах пиво, вино италийское и рейнское, мед стоялый.
