Соседняя Сирия после распада Османской империи принадлежала Франции, они целый век правили на этой территории, но проиграв Гитлеру, оказались в положении полубеременности – их поимели и не женились. Под шумок британцы освободили их от Сирии, якобы чтобы Гитлер туда не вошел. Как до этого они освободили Францию от Суэцкого канала, а США соответственно от Панамского. Проиграв войну, Великобритания начала выполнять роль ежедневной прокладки между Западом и Востоком, подбрасывая миру все новые и новые проблемы. Вьетнам был французским Индокитаем – война! Алжир был колонией Франции – война! Ливия – тоже французская, и тоже война. Африка, в связи с распадом колониальной системы, полыхала в те годы вся. В этой всемирной бойне СССР принимал непосредственное участие, тратя свои миллиарды на поддержку весьма сомнительных Патрисов Лумумбов и полковников Мабуту. А тут еще и приближался 1969 год. Предыдущий, шестьдесят восьмой, запомнился целой серией катастроф, они, конечно, были не такими значительными, как, например, Ташкентское землетрясение. Но в жизни старшего сына произошли серьезные изменения.
Погиб в авиакатастрофе командир звена управления 5-х ЦК ПУАК майор Подбородько, дядя Валя. У него было три дочери, и он с огромным удовольствием занимался с сыном начальника, фактически заменив ему вечно отсутствующего отца. Его «Аннушка» по погоде попала в обледенение, потеряла высоту и столкнулась с горой. Из-за нелетной погоды весь экипаж погиб – замерзли на леднике возле сгоревшего самолета. А были живы. С переломами, травмами, но все трое замерзли. В Луговой упало три СУ-7БМУ, шесть гробов и «МиГ», еще два. Сняли начальника курсов, вместо него поставили отца исполняющим обязанности, даже зигзагами украсили, но назначили ненадолго. В июле шестьдесят восьмого он, с пятьюдесятью инструкторами ПУАК, оказался в Польше и ГДР, на проверке 39-й и 16-й воздушных армий. На самом деле – на усилении. Инструкторы на курсах были сильнейшими летчиками в СССР, и все с боевым опытом: дрались в Корее, в Алжире, во Вьетнаме и на Ближнем Востоке. Ими и усилили две армии перед вводом войск в Чехословакию. А зимой шестьдесят девятого новый приказ: создать Среднеазиатский военный округ, развернув в нем 17-ю воздушную армию. Из Германии отца перебрасывают в Алма-Ату замполетом армии. Отношения с Китаем обострились до такого уровня, что пришлось создавать два новых военных округа. Соответственно две сухопутные и две воздушные армии. Там, в Алма-Ате, старший сын стал парашютистом и летчиком, официально получив спортивные разряды по парашюту, вначале, а потом и по самолетному спорту. Теперь он крупнее отца на восемь сантиметров, пробился пушок над губой, после того как принес удостоверение летчика-спортсмена третьего разряда, отец подарил ему «счастливый шлемофон» – у него на левом наушнике след от немецкой пули. Прошла перед глазами и пробила резину.
Само собой, тут и первая любовь подоспела. Ее звали Галя Власова. Сидела на соседней парте, высокая худощавая блондинка с шикарными волосами, затем сама пересела к нему, так как хромала по математике и физике. Мечтала быть художником и модельером. Ее мать шила, а она придумывала модели платьев. Их посадили вместе, чтобы он помог ей по нескольким предметам. Целоваться постоянно мешал ее младший брат. Вместе пошли в аэроклуб, в парашютный кружок, сделали первый прыжок в один день, а через две недели самолет ее отца попал в инерциальное вращение, и им дали команду катапультироваться. «Мигарик» откапывали несколько дней, воткнулся в болотистый берег озера. И пилот, и курсант погибли – не хватило высоты. Ан-12 тогда не называли «черным тюльпаном». Под звуки оружейного салюта два цинковых гроба погрузили в два «Ана», один полетел во Вьетнам, второй, вместе с Галкой, Митькой и тетей Наташей, улетел в Энгельс. Летчиков тогда хоронили на родине, а не в полках. Старались, чтобы вдов в полках не оставалось. Из всех только одна Пилипчук, завуч школы, вдовствовала, но из полка не уехала – ее муж не вернулся из боевого вылета во Вьетнаме. Могилы у него не было.
С Галкой продолжалась переписка, хотя жили теперь вдалеке друг от друга, но письма приходили часто. Она теперь жила и училась на Волге, откуда были родом ее мать и отец.
В 1972 году старший произнес:
– Я, гражданин Советского Союза, вступая в ряды Вооруженных Сил…
Это произошло на Мамаевом кургане осенью семьдесят второго. Ему еще нет семнадцати, он курсант первого курса Качинского авиационного. На присягу приехали мать и старшая сестра, отцу было некогда. Рота находилась на втором этаже четырехэтажного здания из белого кирпича, окна выходили на Крутоовражную улицу. Напротив – желтое двухэтажное здание штаба, плац, который приходилось мести и разгребать от снега курсантам первого курса. Шагистика, теоретический курс, скука, потому как все это уже проходил и имел самостоятельные полеты на Л-29, УТИ-15 и МиГ-21-ути, но программа общая для всех, и не у всех были такие возможности. Приходилось отдуваться за остальных в нарядах. Тех, кто теоретическую часть знал лучше, чаще ставили в наряды, чем слабаков. Если бы не появившаяся Галка, то скорее всего, первого курса он бы не пережил, ибо совсем не так представлял себе обучение в знаменитом училище. У Гали была машина, доставшаяся ей от отца, старая «двадцать первая» «Волга» престижного черного цвета, а триста километров для влюбленных не расстояние. Она училась и работала на парашютном заводе, правда, мать ее не хотела, чтобы она выходила за летчика. Смерть Павла Ивановича так повлияла, но Галка была упряма. Она сама его нашла на танцах в училище. Сам Сергей в Энгельс не заезжал, не по дороге было. Экзамены и ШМБ (школу молодого бойца) сдавали в Котельниково в лагере, и до присяги находились там. На присягу Галина не приезжала, но в первые же выходные, в субботу, 23 сентября, чьи-то руки закрыли ему глаза в клубе. Эти руки он помнил. Галина была на полгода старше его, ей уже семнадцать с хвостиком. Она немного изменилась, повзрослела, учится в Саратове, а работает в Энгельсе, на другом берегу Волги. В общем, с первой же новой встречи стало понятно, что Галина для себя уже все давно решила. Она стала еще красивее, чем была, и в первый же вечер сказала, что очень ждала этой встречи. И хотя в планах у Сергея Галины не значилось – время подстерло и притупило чувства, ее присутствие и настроение обрадовали его. Деваться некуда, да и красивая она. Ребята из роты сразу это подметили, а он был самым младшим из всех – рано пошел в школу и рано ее закончил. Плюс не самый веселый первый курс. А так появилась еще одна цель не получать дополнительных нарядов и регулярно выходить в увольнения. В общем, все сложилось само собой: и учеба, и служба, и Галинка. На праздники она вывезла его к себе домой. Там тетя Наташа и сказала, что не хочет дочери такой судьбы. После смерти мужа она места себе не находит. Она еще довольно молода, но вдова и двое детей – кто такую возьмет? Да, двухкомнатную квартиру она получила, и есть два дома в Энгельсе, где живут ее мать, без отца – погиб на фронте, и родители Павла Ивановича.
На смотрины собрались все. Митька в седьмом классе, весь какой-то зажатый, сильно изменился после смерти отца. Да и вырос. С остальными людьми Сергей знаком не был, а его форма настроила женщин на слезы. Было видно, что Павла Ивановича здесь любили.
Вечером побродили вдвоем по берегу Волги, и Галина показала завод, на котором она работает. Существовала и маленькая «запятая» – его возраст. Галина считала его взрослым и сильным, но ему было только шестнадцать лет, семнадцать исполнится через полтора месяца.
