Прекрасная обстановка для заговора. Стефано ди Маджио такое нутром чуял. Как-никак его семейство тоже не из последних среди родов Романии. А посему… Пьетро Орсеоло должен воспользоваться ситуацией, ухватившись за протянутую Римом руку.
Люди ди Маджио остались позади, к Пьетро Орсеоло допустили только его. Орсеоло боится убийц? Похоже на то. Значит, борьба за власть в Венеции вот-вот начнется по-настоящему. Ди Маджио все больше и больше убеждался в этом, оказавшись внутри резиденции рода Орсеоло.
А вот и сам глава рода, Пьетро. Еще молод, ведь нет и тридцати. Но уже известен в Венеции не просто как сын своего отца, успевшего побывать дожем, но и личными достижениями. Успел и повоевать, и поторговать, увеличивая богатство и влияние. Озаботился также и тем, чтобы к сторонникам отца прибавить преданных уже лично ему людей. Не сторонился и наемников, понимая, что порой именно они способны сыграть решающую роль. Жесток и не брезглив, что важно для правителя. А именно правителем желает его сделать Рим.
– Зачем ты искал встречи со мной, Стефано ди Маджио? – спросил Пьетро, сидящий за столом в компании нескольких приближенных и разряженных шлюх, которые одним своим видом напоминали о том, что много золота и шелка не всегда признак хорошего вкуса. – Чего тебе надо?
– У меня для вас письмо от… очень важного человека. Но…
Взгляд в сторону сидящих за столом, затем на охрану, застывшую по углам недвижимыми, но способными в любой момент стать смертельно опасными истуканами.
– Вот как… Птички мои, поскучайте в другой комнате.
Улыбнувшись, Пьетро вежливо так приказал проституткам убраться. Напоследок даже отвесил одной из них легкого шлепка по действительно выдающейся заднице. Девица, восприняв это как знак внимания, томно вздохнула и медленно так пошла к выходу. Повиливая упомянутой частью тела.
А вот охрана и приближенные, те остались.
– Что насчет них?
– Они верны мне. И охрана тоже. Предателей я не просто убиваю, а делаю так, чтобы они умирали много дней. И показываю стадии умирания другим. Помогает.
Ди Маджио понимающе склонил голову. Страх смерти – это одно. Страх медленной смерти, усиленный наблюдением за оным – это куда сильнее. Да, прав пославший его, сомнений нет.
– Как будет угодно главе славного рода Орсеоло. Письмо… от наместника святого Петра, викария Христа.
Удивление на лице Пьетро, впрочем, быстро подавленное. Он лишь встал из-за стола и сам подошел к посланнику Папы, принимая послание лично у него из рук. Понимал, что в таком случае лучше выказать все возможное уважение. Хуже точно не будет, а вот лучше… вполне возможно.
Сломав печать сразу же, даже не возвратившись за пиршественный стол, Пьетро скользнул глазами по письму, явно пропуская вводную часть. Понимал, что там ничего интересного. И зацепился за суть. Точнее за отсутствие содержания как такового за одним-единственным исключением. Это письмо было… доверенностью. Той самой, которая позволяла стоящему перед ним человеку говорить от лица Папы Иоанна XV. Такое случалось… редко. А значит, посланник прибыл сюда с действительно важным поручением. Следовательно, его надо было хотя бы выслушать.
– Прошу за стол, Стефано. Пусть никто не осмелится сказать, что род Орсеоло не почтил гостеприимством посланца Святого Престола. Вы ведь не духовное лицо?
– О нет, – улыбнулся ди Маджио, которого, взяв под руку, Пьетро Орсеоло влек за собой к столу. – Я военный, помощник главы личной охраны понтифика.
– Тогда… Вино? Может быть, пригласить снова прекрасных нимф, которые еще недавно здесь были?
– Может, после разговора…
– Конечно, тогда… О чем пойдет разговор?
Стефано не кинулся сразу отвечать. Сначала налил себе вина, попробовал, после чего похвалил хозяина, умеющего разбираться в сортах божественного напитка. Вроде и вежливо, и приятные слова, а вместе с тем и затянутая пауза в ответе на заданный вопрос. Зачем? А чтобы показать, что это к Пьетро Орсеоло снизошел сам Папа, а ничуть не наоборот. И даже о «равнозначимых договаривающихся сторонах» и речи не идет.
Ну все, теперь можно и о деле. Ди Маджио обладал хорошим чутьем, чувствуя собеседника. Не в последнюю очередь поэтому послали именно его.
– В Венеции неспокойно. Его святейшество огорчен тем, что дож вашей прекрасной республики не предпринимает почти ничего, чтобы избежать надвигающейся бури. Венеция, превратившаяся в вассала Византии, подобно Неаполю, совсем опечалит понтифика и заставит его… действовать твердо и жестоко. Но нужно ли такое Венеции?
– Род Орсеоло никогда не уподобится презренным Морозини и их сторонникам. Но и имя Колоприни по сей день заставляет добрых венецианцев отворачиваться в сторону от произнесшего его.
– Его святейшеству нет дела ни до утративших влияния Колоприни, ни до тех, кто попытается последовать их примеру.
Вот теперь Орсеоло пристально уставился на посланника Папы. Такой поворот событий был неожиданным. Рим уже довольно давно покорно выполнял волю императоров. И вдруг такое заявление от посланника.
– Папа желает сохранения существующего положения? Но это невозможно. Дож слаб, безволен и последние годы думает лишь о духовном, забросив дела государственные.
– Нам и это известно, – кивнул ди Маджио. – Трибуно Меммо должен уйти. И его святейшество может повлиять на него, сделать уход мирным и… выгодным для всех. Но Венеции нужен новый дож. Достойный этого звания, способный усмирить враждующие семьи и сплотить венецианцев, дав им то, чего они желают.
– Они желают денег, земель и славы. Как и все.
Ди Маджио усмехнулся. Нет ничего нового в этом мире, а если кто скажет, что новое есть… Экклезиаст на эту тему правильно говорил.
– Папа готов предложить тебе свою помощь. И благословение Святого Престола, которое поможет как при избрании, так и в начале правления. Но взамен…
– Венеция, отданная в мои руки, стоит любой платы, – хищно оскалился Орсеоло, а его приближенные довольно заворчали. Хищники, готовые следовать за своим вожаком. – Святому Престолу нужны головы кого-то из знати? Он их получит.
– Головы знати понадобятся новому дожу. Отделенные от тела или поющие ему хвалу. А его святейшеству нужна будет поддержка Венеции. Взамен – золото, а также папские буллы, способные помочь при завоевании новых земель.
– Щедро. Против кого Риму нужна помощь Венеции?
– Не все ли равно Пьетро Орсеоло, если он станет дожем?
Венецианский аристократ расхохотался. После поднял наполненный вином кубок и провозгласил:
– За Орсеоло, правителей Венеции! И за союз Венеции с Римом!
– За союз, – поддержал венецианца Стефано. – За союз долгий и выгодный обеим сторонам.
Немаловажное было уточнение. Ведь время было такое, что переметнуться от одного временного союзника к другому для правителя да и вообще влиятельной персоны было явлением естественным. Почти как дыхание. Потому, после того как осушенные кубки были поставлены на стол, ди Маджио добавил к ранее сказанному:
