Градимира тоже стремилась к этому, но… Хрупкое телосложение, частые болезни, а отсюда и слабость тела – все это сильно, очень сильно мешало. Ну какая воительница из той, которая едва-едва меч в руках держать способна, потому как он чересчур тяжелый. Да и стрельба из лука откровенно не давалась.
Другая бы на месте Градимиры пусть и с печалью в сердце, но бросила попытки, но только не она. Нет силы и ловкости? Значит, нужно искать те стороны, в которых она будет действительно сильна. И подобное ей удалось найти. Красота. Да-да, именно ее облик еще с самых юных лет притягивал к себе взгляд парней. Худенькая, но в то же время с правильными, почти совершенными чертами лица, роскошными волосами и выразительным взглядом.
Красота также может быть оружием. Особенно если уметь применять ее в этом качестве. А Градимира училась это делать, преследуя единственную цель – поквитаться с теми, кто отобрал у нее самого дорогого человека еще тогда, в далеком детстве. И пусть нельзя было узнать конкретных виновников, но… Все они, степняки-печенеги, схожи друг с другом. Да и хазары недалеко от них ушли, у них тоже полоняники из людей русского языка попадаются. Так не все ли равно, кому из них умереть, если у всех у них душа червями источена?
Конечно же девушка понимала, что показывать собственную причастность нельзя, совсем нельзя. Но лицо, его можно и изменить, равно как и прочее. Одежда другая, подвести глаза, изобразить румянец на щеках и все такое прочее. Градимира училась еще и этому, но любая учеба нуждается в проверке. Вот она и проверила себя в первый раз, будучи пятнадцати лет от роду, но при помощи различных ухищрений выглядя постарше.
Киев – большой город, и в нем хватало тех, чей вид вызывал у нее искреннюю, от самой души идущую ненависть. Первым попался хазарин – не то средней руки торговец, не то подручный торговца. Выяснять она не собиралась, да и неважно, кем именно он был. Хазарин, степняк, людокрад из того народа, на землях которого имелись русские полоняники – и этого достаточно.
Выдать себя за продажную девку, поманить жестами, взглядом, словами… На такую необычную красотку мужское нутро отзывалось почти мгновенно. Самое сложно было позволить себя поцеловать и облапать. Но без этого никак, иначе не получилось бы заманить… в ближайший проулок, сказав, что именно там есть дом, где можно уединиться за не такую большую плату.
Только не было никакого дома и уж тем паче не требовалась плата. Ей нужна была жизнь. И она ее взяла. Как первую часть долга, часть малую, но все же неизмеримо ценную. Потому как первую часть. Острый и тонкий кинжал вошел меж ребер хазарина, со спины, как и учил отец ее братьев. Тот самый удар, которым убивают стражника в ночи. Она увидела. Она запомнила. Она долго его отрабатывала на чучеле, вызывая беззлобные улыбки братьев.
После этого ей оставалось лишь спрятать кинжал обратно в ножны, укрыть их под платьем, сорвать с пояса хазарина кошелек, придавая случившемуся вид ограбления… и уйти. К тому же деньги должны были помочь в ее дальнейшей выплате долга. Долга крови, который она обозначила перед собой и перед богами.
Семь месяцев… Ровно столько продолжались убийства в Киеве, между которыми никто не находил никакой связи. Ведь ограбления – дело в стольном граде обыденное, в том числе и заканчивающиеся смертью. К тому же Градимира заметно улучшила, усовершенствовала свои действия. Удар кинжалом теперь стал лишь одним из способов, но никак не единственным. Яд, подсыпанный в кубок с вином… Сонное зелье, после которого можно было сбросить бесчувственное тело в сточную канаву и уронить так, что голова сталкивалась с подходящим камнем. Естественные смерти, ничего подозрительного. Поскользнулся, упился вином и упал в реку или канаву, где и захлебнулся… Двое поссорившихся и схватившихся за ножи степняков… Такое тоже удавалось изобразить, пользуясь знанием того, как именно должна выглядеть такая схватка.
Но всему приходит конец, хотя в ее случае он был скорее концом одной дороги и переходом на следующую. И новая обещала быть не менее радующей ее душу, а также не нарушала данную перед богами и особенно богиней смерти Мораной клятву.
А началась эта новая дорога одним дождливым вечером, когда в их дом постучались неожиданные гости. Сама Градимира тогда сидела, глядя на огонь в очаге, и вновь просматривала проносящиеся перед внутренним взором картинки смерти еще одного степняка. Он ну совершенно «случайно» оказался затоптан конями в конюшне. Это было непросто устроить, но она справилась. Всего лишь узнать, чего боятся печенежские кони, после чего устроить им эту пугалочку и втолкнуть ничего не подозревающего степняка туда, им под копыта. Правки… не понадобилось, хотя она была и к этому готова.
Меньше всего она ожидала гостей… из числа жриц богини Лады. И даже случившийся в ту пору дома отец, не говоря уже о братьях – все они были поражены таким появлением. Хотя повод был… достаточным для жриц. Слухи о необычной красоте Градимиры уже успели расползтись если и не по всему Киеву, то среди самых отдаленных знакомых семьи точно. А всем было известно, что Ладе нужны именно такие жрицы. Вот и пришли… сделать предложение. Приказать никто не мог, а вот уговорить… Уговоры же по всем писаным и неписаным обычаям, не терпят посторонних. Потому обе жрицы и сама Градимира остались одни.
И тут ей сказали, что в ее случае особенного выбора-то и нет. Точнее есть, но он связан с раскрытием причины нескольких убийств, совершенных в последнее время. Особенно сегодняшнего, которое, как оказалось, видели двое людей. Одна из которых она, Млава, жрица Лады. Так что… у Лады появилась новая жрица. Первый же вопрос, на который следовало дать искренний ответ, прозвучал так:
– Сколько в гости к Моране от твоих рук ушло?
– Двадцать три, – ответила тогда Градимира, мило улыбаясь. И именно сочетание сути сказанного и улыбки на таком, казалось бы, безобидном и одухотворенном юном лице красавицы… впечатляло. – Восемь печенегов, остальные хазары и еще один откуда-то с юга. Я слышала, что к ним тоже хоть редко, но кто-то из людей росского языка в полон попадал.
– Жалеешь о чем-то?
– Да. Что меня остановили.
– Не остановили, а лишь прервали, – серьезно, не пытаясь шутить, произнесла Млава. – Ты как дикий зверь, бросалась на всех, кто подходил под слово «дичь». А мы покажем, как правильно затравливать добычу и какая именно жертва должна быть принесена нашим богам и земле нашей. Я лично буду тебя этому учить.
Слова жрицы оказались истинными. На протяжении нескольких лет Градимиру обучали. Очаровывать мужчин, выпытывать у них важные сведения, не самых стойких и вовсе делать безвольными куклами. Пользоваться ядами и противоядиями, иным языкам, куда входило также умение читать-писать на них. Развивали и так не самое скромное умение убивать, пусть и не в прямой схватке… Все же телесная слабость давала о себе знать.
За прошедшие в обучении годы многое произошло. Погиб отец в одном из походов. Зато подросли братья… Но они уже не стремились попасть в княжескую дружину, предпочтя пойти в дружину одного из вольных варяжских князей-ярлов. Не в последнюю очередь из-за слов своей сестры. Хоть и юная, но все же жрица Лады, она знала, что князь Владимир Святославович… не самый достойный сын своего отца. К тому же в воздухе что-то такое витало, еще не сложившееся в четкий облик.
