– Я думала о тебе, когда поднималась к морю, которое ты
сделал небом. Я создала птиц, чтобы не было мне в воздухе так одиноко, но их
крики грубы или печальны. Что я могу сказать тебе, чтобы быть скорее вежливой,
чем искренней? Что не измучена этой жизнью, которая что угодно, только не
жизнь? Что не мечтаю опять быть женщиной, а не дыханием, цветом, движением? Что
не жажду опять коснуться тебя и ощутить твое прикосновение? Ты заранее знаешь
все, что я могу сказать. Я бы не жаловалась, но я боюсь, мой повелитель, я
боюсь того безумия, что иногда находит на меня: никогда не спать, никогда не
есть, никогда не почувствовать под рукой тверди… Как долго это тянется?..
– Столетия.
– Прости меня… Я знаю, все жены во все века будут,
просить о жалости у любимых, но у кого еще я могу просить ее?
– Ты сказала истину, моя Нефита. Воплотить тебя,
рассеять тьму моего одиночества… Я пытался…
– Когда ты убьешь Вещь-что-плачет, ты покараешь Осириса
и Анубиса?
– Конечно.
– Пожалуйста, не уничтожай их сразу, если они могут
чем-то помочь мне. Даруй им снисхождение, если с их помощью я вернусь к тебе…
– Возможно.
– …Ведь я так одинока, так хотела бы уйти отсюда…
– Ты просила планету, окруженную водой, чтобы жить. Ты
просила целый мир, чтобы не страдать от одиночества.
– Я помню. Я знаю…
– Если бы Осирис не был так одержим местью, все могло
быть иначе. Но теперь я должен уничтожить его, как только смогу убить
Безымянное.
– Да, я знаю, я согласна. Но что Анубис?..
– Время от времени он пытается убить меня, но это не
имеет значения. Быть может, я даже Прощу его. Но не моего птицеголового ангела.
Его – никогда!
Принц-Который-был-Властелином (когда-то) садится на камень и
смотрит на волны, а затем вверх – на дно моря. Огни лениво колышутся над ним, вершины
гор пронзают остриями глубины небесного океана. Свет тускл и бледен, кажется,
что он исходит отовсюду. Принц бросает плоский камешек, и он улетает вдаль,
прыгая по волнам.
– Расскажи мне еще раз о днях битвы, что гремела
тысячелетие назад, – слышит он шепот, – о днях, когда пал тот, кто
был твоим сыном и твоим отцом, – самым могучим ройном из всех,
поднимавшихся на битву за шесть человеческих рас.
Принц молчит, глядя на волны.
– К чему? – спрашивает он наконец.
– Потому что каждый раз, когда ты рассказываешь об
этом, ты вновь пытаешься…
– …чтобы потом проклинать новую неудачу, –
заканчивает Принц.
– Расскажи мне, – робко настаивает она. Принц
вздыхает, и небеса над ним ревут, и мечутся в них прозрачные рыбы. Он
протягивает руку, и камешек возвращается в нее из моря. Ветер летает над морем,
лаская его. Принц начинает говорить.
Ангел дома огня
Вверх смотрит Анубис и видит смерть.
Смерть-это черная тень лошади, хотя, казалось бы нечему
отбрасывать тень.
Анубис смотрит, сжав посох в руках.
– Приветствую, Анубис, Ангел Дома Мертвых, –
приходит голос, глубокий и мощный, отдающийся эхом от стен огромного зала.
– Приветствую, – мягок ответ Анубиса. –
Приветствую. Хозяин Дома Огня, Дома, которого нет больше?
– А Дом Мертвых изменился…
– Прошло немало времени, – говорит Анубис.
– В самом деле.
– Могу я узнать, как твое здоровье?
– Не имею оснований жаловаться на него, впрочем, как и
всегда.
– Могу я узнать, что привело тебя сюда?
– Можешь.
Молчание.
– Я думал, ты мертв, – говорит Анубис.
– Знаю.
– Как бы то ни было, я рад, что ты уцелел после той
битвы…
– Я тоже, представь себе. Возвращение оттуда, где я
оказался после того дурацкого удара Молотом, заняло у меня немало столетий. Я
отступил за пределы пространства мгновением раньше, чем Осирис нанес удар,
разбивающий солнца. Это завело меня несколько дальше, чем я собирался…
– И что ты делал все это время?
– Возвращался.
– Ты, Тифон, единственный из всех богов сумел пережить
удар Молота…
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что Сет-Разрушитель, твой отец, умер в той битве.
– АЙиии!!!
Анубис затыкает уши и зажмуривается. Посох падает на пол. Но
этот душераздирающий крик, звенящий в зале, крик одновременно человека и зверя,
больно слышать даже так.
Когда наступает молчание, Анубис открывает глаза и опускает
руки. Тень сейчас меньше и ближе. – А Безымянное мертво?
– Не знаю.
– А что твой хозяин – Тот? – тень приближается.
– Повелитель Жизни и Смерти отрекся и удалимся за
пределы Средних Миров.
– В это трудно поверить. Анубис пожимает плечами.
– Это жизнь. И смерть.
– И что его заставило отречься?
– Не знаю.
– Где отыскать его?
– Не знаю.
– Немногое же ты знаешь, Ангел. Теперь скажи мне, кто
правит в отсутствие моего брата и твоего хозяина?
– Что ты имеешь в виду?
– Слушай, пес, ты прожил достаточно долго, чтобы
понимать простые вопросы. Кто управляет волнами Энергий?
– Дом Жизни и Дом Мертвых, разумеется.
– Действительно, разумеется! И кто в Доме Жизни?
– Осирис.
– Та-а-ак… Тень становится на дыбы и растет.
– Запомни, пес, – говорит Тифон, черная тень на
троне, – я подозреваю заговор – но никогда не убиваю лишь по подозрению.
Чувствую, правда, что здесь что-то не так. Мертвый отец не отмщен. Если ты не
лжешь, отрекся брат… Ты должен отвечать мне быстро и без раздумий. Можешь сказать
даже больше, чем собирался. Слушай еще: я знаю, что никого на свете ты не
боишься так, как меня, ты всегда боялся тени лошади – и не зря. Если эта тень
упадет на тебя, Ангел, ты перестанешь существовать. Полностью. И это случится,
если ты замешан хоть в чем-то. Я ясно говорю?
– Да, могучий Тифон. Ты единственный из богов, кого я
почитаю…
