Иван Меньшов проводил «юнкерсы» тяжелым взглядом – вот сволочи, чувствуют себя хозяевами в небе! Хорошо, что хоть один сбили… Мы тоже огрызаться умеем! Вытер пот со лба, перевел дух – кажется, беда миновала.
Миша Стрелков с улыбкой посмотрел на него:
– Что, Ваня, страшно?
– Да нет, – пожал плечами Меньшов, – дело привычное. Я с тридцать девятого воюю, с Финской, не боюсь уже ничего. Только фрицевские «шарманки» очень не люблю, всю душу выматывают…
– Это чтобы боялись, – пояснил, подходя, Петр Вальцев, – чтобы запугать. Побежит со страха какой-нибудь неопытный, необстрелянный боец, его из пулемета и достанут…
– Да, – согласился Иван, – бывает такое, сам видел! Я всегда говорю молодым – при налете сиди в окопе и не высовывайся. Понимаю, что страшно, что душа в пятки уходит, но терпи. Забейся в щель, закопайся и жди, рано или поздно «лаптежники» улетят». Не могут же они бомбить вечно! Даже если тебя землей чуть засыплет – все равно сиди. Не паникуй, не дергайся, вот закончится налет, тебя и откопают. И еще сопли утрут. А если побежишь – точно конец… Одна беда: зарываться здесь негде, – продолжил Меньшов, оглядывая расстилавшуюся вокруг степь. – Все как на ладони…
– Местность такая, – пожал плечами Вальцев. – Но как по мне – все же лучше, чем было под Тихвином. Тамошние болота у меня в печенках сидят. Как вспомню – сырость, туман, вечная вода под ногами… Шаг ступишь – и угодишь по пояс в хлябь, выбирайся потом… А здесь – хорошая, твердая земля, ходи спокойно.
– Даже слишком твердая, – добавил Миша Стрелков. – Сейчас, в мае, еще ничего, копать можно, а вот когда настоящая жара настанет… Я позапрошлым летом под Керчью жил, у родственников, не земля – камень! А у моря – солончаки, что тоже не лучше. По сравнению с ними наши северные леса – ерунда, пуховая перина. Тут пока небольшой окоп выдолбишь, весь потом изойдешь. А капонир для танка? Особенно такого, как наш… Он же совсем немаленький…
Михаил кивнул на КВ-9, стоявший на платформе. Капитан Вальцев вздохнул: да, размеры у нового «Клима Ворошилова», прямо скажем, весьма приличные. Длина – семь метров, ширина – почти три с половиной, высота – два метра семьдесят. Спрячь такой! Хорошо было зимой на Ленинградском фронте – завалил машину лапником, закидал снегом, и нет ее. А здесь? Сверху немецким летчикам все видно, как ни маскируй… Ни лесочка, ни хилой рощицы вокруг – не укрыться! Одно слово – степь.
Но все же капитан Вальцев решил подбодрить Стрелкова:
– Ладно, что-нибудь придумаем. Доберемся до Крыма, там и решим. А сейчас – перекур. От «лаптежников» отбились, можно прогуляться, я пока у пулемета подежурю. Думаю, раньше, чем через час, мы вряд ли тронемся…
И показал на красноармейцев, сражающихся с огнем на станции. Пока справиться с пожаром у них не получалось – сухие деревянные строения горели очень хорошо. А воды мало, только для людей, лошадей, техники и паровозов. Приходилось закидывать огонь землей…
Михаил сразу оживился, толкнул Меньшова:
– Иван, ты как? Пойдешь? Заодно и подымим…
Меньшов согласился – почему бы нет? Надоело уже в вагоне сидеть, надо ноги размять. И покурить заодно.
* * *
Майор Дымов тоже решил пройтись, посмотреть, все ли в порядке. И узнать, скоро ли двинемся дальше. В Крыму очень ждут бронетехнику…
Спрыгнул на щебенку, пошел вдоль состава. У теплушек суетились сержанты, загоняли бойцов в вагоны. Санитары уносили раненых, обходчики проверяли пути – все ли цело, ничего не разбито? В общем, все шло своим чередом.
К майору Дымову подбежал командир зенитчиков Тимур Ильясов, поздоровался. Виктор Михайлович крепко пожал ему руку – молодой боевой лейтенант ему нравился. Ильясов улыбнулся, кивнул на столб черного дыма, поднимавшийся в степи: «Ловко вы немца сбили, прямо-таки мастерски! Нам бы такого пулеметчика!»
Дымов снисходительно кивнул: да, Стрелков – мастер своего дела. Но ведь Ильясов подошел совсем не за тем, чтобы комплименты делать… На невысказанную просьбу ответил:
– Не волнуйся, лейтенант, если что, прикроем. А то и вправду разнесут нас, пока до Крыма доберемся.
– Три дня едем, – вздохнул Тимур, – скорей бы до места добраться! Нас тоже в Керчь направляют, переправу прикрывать…
– Прекрасно, значит, по соседству будем, – улыбнулся Дымов, – еще не раз встретимся.
Немного успокоенный, Тимур Ильясов побежал обратно к своим зенитчикам, а Виктор Михайлович решил пообщаться с ребятами-танкистами: спросить, как настроение, кто где служил. Им предстоит воевать в одной бригаде, значит, надо познакомиться…
Возле одного из вагонов Дымов заметил Мишу Стрелкова. Тот стоял в группе молодых лейтенантов, недавних выпускников танкового училища, и с увлечением рассказывал, как в декабре прошлого года их танковый батальон сражался под Тихвином. Как по ледяной лежневке ночью форсировали Волхов (КВ чуть не ушел под воду!), как выкарабкивались, цепляясь гусеницами за каждый выступ, на крутой берег, как с ходу атаковали немецкие позиции, раздавили пулеметы и минометы, разогнали пехотный батальон. И еще два панцера подбили, оказавшиеся поблизости. Правда, это были легкие «двоечки», не слишком уж серьезный противник (воевали-то на КВ), но все-таки… Приятно было одержать победу, пусть даже маленькую! Это гораздо веселее, чем сидеть в обороне или тем более отступать. Хоть условия были тяжелые (атаковали в самый мороз, ночью, да еще по уши в снегу), вдарили по гитлеровцам как следует, отогнали от Тихвина на двадцать километров, освободили город и его окрестности.
Виктор Михайлович усмехнулся: ох, любит Михаил покрасоваться! Ну, это ничего, пусть. И даже, наверное, полезно: молодые командиры должны знать, что гитлеровцев бить можно. Если все делать правильно…
При виде майора Дымова Стрелков вытянулся, остальные лейтенанты тоже подобрались. Дисциплина в армии – главное! Виктор Михайлович поприветствовал всех и отозвал Мишу в сторону – поговорить. Вкратце передал просьбу Ильясова и сказал, что теперь у ДШК будут постоянно дежурить они с Иваном. Раз уж так хорошо получается сбивать немецкие самолеты…
Стрелков привычно ответил: «Есть!»
– Кстати, а где Меньшов? – поинтересовался Дымов.
– Приятеля встретил, – ответил Михаил, – и пошел в теплушку чай пить. Но, как только тронемся, сразу обещался вернуться…
– Ладно, тогда ты – к пулемету.
Михаил одернул форму, развернулся и быстрым шагом направился к ДШК. Надо – значит надо, тем более что это в общих интересах.
* * *
Иван тем временем гонял чаи со своим приятелем – Петром Хромовым. И не просто приятелем, а земляком, почти что родным человеком – оба были из одной деревни. Встретились случайно, когда Меньшов шел вдоль состава. Только достал кисет, чтобы взять щепотку махорки, как услышал позади себя знакомый голос:
– Ванька, ты?
Обернулся – Петька! Они дружили с самого детства, вместе росли, играли, а позднее – вместе ухаживали за девушками. Жили по соседству, учились в одном классе, сидели, правда, за разными партами: Иван, как хорошист, всегда впереди, а Петька, как безнадежный троечник, – позади. Но это не мешало им дружить и участвовать в одних забавах. Не сказать, чтобы были неразлейвода, но – очень близкие приятели…
