Хорошо, что он загодя распорядился о подготовке своей поездки в Россию: сотрудники уже уладили все формальности. Опыт, накопленный за девяностолетнюю жизнь, помогал предугадывать развитие событий. Умение выстраивать отношения, которое выше всего ценил его учитель Джон Рокфеллер, продолжало приносить плоды.
Помимо многоходовых комбинаций в борьбе старых денег с молодыми, последнюю неделю мысли Вейнтрауба занимали две женщины: Жюстина де Габриак и Ева.
Француженка, портившая Вейнтраубу нервы в пору работы следователем, теперь работала на него. Не важно, почему и как, но – работала! И уже нашла специалиста, который систематизировал нужную информацию. Жюстина не сообщала, с кем имеет дело, но пока и времени прошло всего ничего, и особой нужды в этом не было. Вейнтрауб, обученный анализу своим гениальным отцом и отточивший мастерство в головокружительных финансовых операциях, просчитывал француженку дальше, чем она могла предположить, – и лучше, чем она просчитывала его.
Жюстина в мыслях Вейнтрауба занимала второй план, а теперь Ева и вовсе заслонила её собой. Пропавшая темнокожая демоница вдруг объявилась, да ещё как! Она сделала короткий звонок в Штаты их общему знакомому и попросила передать Вейнтраубу российский номер, на который он должен немедленно позвонить. Старик понял, что нельзя пользоваться своим телефоном, иначе Ева связалась бы с ним без посредника. Вскоре секретарь Вейнтрауба уже вызывал Россию с чистого номера через цепочку коммутаторов, находящихся в разных концах земли.
Ева старалась говорить спокойно и ничего не упустить. Её похитили. Три дня держали в подземном бункере неизвестной спецслужбы вместе с Арцишевым, историком и каким-то коммандо. Заставляли моделировать доставку Ковчега Завета в Петербург и вычислять место, где его спрятали.
Такого развития событий Вейнтрауб не предполагал, но смог представить себе по ходу рассказа. А вот побег со стрельбой и гибель профессора в голове не укладывались.
Арцишев убит?!
Вейнтрауб долго выстраивал эту комбинацию – с тех пор, как узнал, что нашлись материалы проекта «Колокол», над которым он работал с отцом, и что их передали Арцишеву. Ему было известно о трудах профессора, который считал Ковчег Завета ключом к энергии пространства. За работой российских розенкрейцеров старик тоже следил – в его положении это не составляло труда.
Пришло время Евы, которую Вейнтрауб не зря пестовал много лет. Он ввёл её в научный мир и помогал делать карьеру в лабораториях, которые сам тщательно выбирал. Он незаметно подтолкнул её к вступлению в орден Розы и Креста и способствовал продвижению в иерархии. Конечно, Вейнтрауб не предполагал, что исследование Мунина может иметь какое-то серьёзное значение, но по наитию постарался, чтобы именно Еве поручили оценить работу историка – раз уж она всё равно летела в Петербург…
…поскольку сделал всё возможное для её приглашения на семинар Арцишева. Вейнтрауб знал, как будет действовать профессор, пытаясь разобраться в проекте «Колокол». Этим путём прошёл его отец и другие сотрудники «Аненербе», лучшие учёные головы Третьего рейха. Это путь любого исследователя, столкнувшегося со сверхсложной задачей, решение которой лежит за пределами какой-то одной науки – и на стыке многих наук сразу. Арцишев сделал то, что должен был сделать: он занялся подбором уникального коллектива – эгрегора, который поможет ему решить задачу.
Связь между своим генератором и Ковчегом Завета старший Вейнтрауб описал в документах «Колокола». Там же были намечены научные сферы, в которых предстояло собирать информацию, и упоминались ниточки, ведущие в Петербург. В двадцатые годы он назывался Ленинградом, и Вальтер Вейнтрауб имел возможность общаться с ленинградскими розенкрейцерами, пока до них не добрались сотрудники ОГПУ-НКВД.
Всего этого Ева не знала – и не должна была знать. Ей предстояло приехать на семинар, очаровать Арцишева и добиться приглашения на постоянную работу в его лаборатории. В том, что неотразимая Ева сумеет произвести нужное впечатление на стареющего холостяка профессора, Вейнтрауб не сомневался. А её блестящие научные способности делали план безукоризненным. Вейнтрауб должен был снова получить доступ к документам отца и следить за ходом исследований изнутри благодаря Еве. По давнему соглашению она всегда подробно докладывала старику о своих занятиях.
Опытный и мудрый Вейнтрауб предвидел многие сложности. То, что произошло у Евы с Муниным неделю назад, вполне могло быть проверкой: Арцишев славился экстравагантным подходом к делу. Похоже, Ева оказалась ещё ближе к эпицентру событий, чем планировал старый миллиардер, и это его тем более устраивало.
Сообщение Жюстины о появлении Ковчега Завета в Петербурге привело Вейнтрауба в настоящий восторг. Древняя реликвия, отцовский генератор, ключ к энергии Вселенной и тайна розенкрейцеров складывались в единую картину. Провидческий план работал как часы и должен был вот-вот принести долгожданный результат…
…однако вдруг всё рухнуло. Перепуганная Ева оказалась в подпольном борделе. Профессора убили у неё на глазах. Компанию Еве составляли молодой историк-розенкрейцер и матёрый головорез, который участвовал в похищении Ковчега из Эфиопии. Причём они теперь знали, что к Арцишеву её подослал Вейнтрауб. В довершение всего по следу троицы шла какая-то спецслужба, связанная с КГБ, и поблизости крутились агенты Моссада.
Лавина новых вводных не на шутку озадачила Вейнтрауба, но не выбила из колеи: в его долгой жизни всякое случалось. Он велел Еве со спутниками оставаться на месте, пообещал организовать эвакуацию всех троих и распорядился о срочном перелёте в Россию, а сам заканчивал завтрак.
Его план потерпел крах. Гибель Арцишева перечеркнула кропотливую работу, которую проделал Вейнтрауб. Он остановился в одном шаге от цели: теперь придётся начинать всё с начала…
Хотя почему – с начала? Тонкие губы Вейнтрауба тронула хищная усмешка. Всё не так плохо! Смерть профессора отсекла его от проекта «Колокол», но Ева и те, с кем она бежала, знали о результатах работы в бункере. Судя по всему, странная троица знала многое. Их ищут? Тем лучше! Они оказались в безвыходном положении и будут благодарны Вейнтраубу за спасение. Поэтому будут работать на него все вместе – так же, как до сих пор работала Ева и как прекрасно сработал тот, кто собрал эту троицу вместе.
Они найдут ему Ковчег Завета.
69. Контригра
Псурцев откинулся в большом кожаном кресле и разглядывал Салтаханова, стоявшего перед ним с заплывшим лицом. Скованными руками Салтаханов неловко придерживал ноющий бок.
– Угомонился? – спросил генерал и бросил ключ на журнальный столик. – На, сними браслеты. Ты же офицер! Смотреть стыдно.
Салтаханов отпер наручники.
– Садись! – велел Псурцев. – Чего в драку-то полез, джигит хренов? Это тебе ещё по-доброму досталось, а могли так навалять, что у-у-у…
Салтаханов сел в кресло напротив.
– Они убили профессора, – сказал он, с трудом двигая челюстью. – Могли вылезти в окно и догнать. А они его убили. Безоружного старика. В спину.
