– Отправились к Стрешневу, – подсказала я. На этот раз он не стал спрашивать, откуда мне это известно, просто кивнул. – Вам удалось с ним поговорить?
– Вряд ли можно назвать мою попытку удачной. Я сказал, что ему следует поинтересоваться, чем занимается его дочь… а он стал ее защищать: она прекрасный ребенок, а я по неизвестной причине обвиняю ее во всяких мерзостях. Мне даже показалось… Он намекнул, это потому, что я противник красоты, как он выразился. Его дочь – настоящая красавица, и некоторые ограниченные люди не в силах ей этого простить. Представляете? Если бы не мой сан… не знаю, что бы я сделал. Тут он, должно быть, понял, что перегнул палку, и стал меня убеждать: мол, я здесь новый человек, мне трудно, я делаю ошибки… но он постарается помочь. Я было решил, он издевается, но говорил Стрешнев, по-моему, искренне. Странный человек.
– Странный? – решил уточнить Максимильян.
– Такое впечатление, что он… не в себе. Я бы даже сказал, такое впечатление, что он под воздействием наркотиков. Смотрит на тебя, а в глазах пустота. Или вдруг заговорит невпопад…
– Интересно, – усмехнулся Бергман.
– Вы, чего доброго, решите, я на него наговариваю… Я пожалел, что пошел к нему, поддался порыву… теперь жду, как поведут себя эти девицы, если, конечно, Стрешнев рассказал дочери о нашем разговоре.
– Думаю, у них сейчас другие заботы, учитывая, что Гоша был их приятелем.
– Говорят, его убили. Но кто?
– Надеюсь, полицейские выяснят… Скажите, вы уверены, что виновницы ваших несчастий четыре несовершеннолетние девчонки?
– Ну вот, я так и знал, – всплеснул руками отец Владимир. – Теперь и вы сомневаетесь. Знаете, чего я боюсь?
– Обвинения в убийстве этого парня? – сказал Бергман. – Бросьте, чересчур фантастично.
– Вы не знаете, на что они способны. Подбросят какую-нибудь улику… следователям быстро передадут эти грязные сплетни, и вот вам мотив.
– Для собственного спокойствия вам пока лучше не появляться в Черкасово.
– Думаете?
– Скажите, с художником, который живет здесь, в каких вы отношениях?
– Я слышал о нем, но даже не уверен, что мы встречались. Почему вы спросили?
– Не важно. – Бергман поднялся и кивнул мне.
– Четыре девчонки терроризируют поселок, – сказала я уже в машине. – В это действительно трудно поверить. А если принять во внимание историю с козой… Не слишком ли это для подростков?
– Не вижу особой разницы, – пожал плечами Максимильян. – Убить собаку или убить козу…
– Но… отрубить голову… я бы точно не смогла.
Он посмотрел так, точно собирался опровергнуть данное утверждение, но промолчал.
– Что, если они кого-то так достали… – продолжила я. – Подозревать священника я не могу, да и говорил он искренне. Кстати, почему он вдруг разоткровенничался?
– Наверное, мы ему понравились, – усмехнулся Бергман. – Между прочим, неплохая версия. Пострадавший от их жестоких игр решил отомстить: утопил одну, повесил другого, едва не убил третью.
– Боюсь, у нас возникнет серьезная проблема, – сказала я. – Ведь речь идет о Насте Ключниковой. Если она принимала участие во всех этих гадостях, а мы продолжим копать в этом направлении…
– Лишимся клиента? Надеюсь, нам удастся оставить его в неведении относительно ее роли. Священник промолчит, остальные тем более. А нам придется проявить гибкость. Есть идея, с какой стати Плетнев решил напакостить священнику, и это притом, что они даже не знакомы?
– Разумной нет.
– А какие есть?
– Ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться.
Бергман поднял брови, склонил голову набок и произнес:
– Любопытно. Девчонки его шантажировали? Что ж, мысль нелепая, но лишь на первый взгляд. Допустим, они узнали о его шашнях с нашей Людмилой.
– Но Людмила – мать одной из девчонок.
– Шантажируют-то они все-таки не ее, а его… вполне возможно, Настя мстит таким образом Плетневу за то, что он пытается разрушить ее семью.
– Когда я думаю о возрасте девчонок, все это представляется полным бредом, – вздохнула я, а Бергман спросил:
– Как проехать к дому Краско?
– Все-таки хочешь поговорить с ней?
– Даже больше, чем вчера. В нашем деле важно все доводить до конца, чтобы малюсенькой тайны не осталось, – засмеялся Максимильян.
Вскоре мы уже тормозили возле дома Краско. Я подумала, это вряд ли понравится Нине, машина Бергмана, безусловно, привлечет внимание соседей.
Ворота гаража оказались распахнуты, машины в нем не было. Застать хозяина в такое время мы не ожидали, с работы он скорее всего возвращается поздно. Ну а если с ним все-таки столкнемся, скандала не избежать.
Максимильян открыл калитку и, поднявшись на крыльцо, подергал дверь. Заперто. Маловероятно, что хозяйка ушла, оставив гараж открытым. Вместо того чтобы нажать кнопку дверного звонка, Бергман направился вдоль дома. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. В саду Нины не оказалось, зато дверь, выходящая в сад, была открыта. Мы вошли в дом и почти сразу услышали голоса.
– Дай мне денег, и я сегодня же уеду! – визгливо требовала женщина, Нина ее перебила:
– Не ори. У меня нет денег. Сколько раз повторять?
– Возьми у мужа.
– Что я ему скажу?
– Хорошо, давай это сделаю я.
– Только попробуй, гадина. Я тебя придушу. Я не шучу, поняла? Придушу и в лесу брошу. Тебя все равно никто искать не будет. Ты – бомжиха, которая никому не нужна.
Женщины находились в одной из комнат, за закрытой дверью, Бергман сделал мне знак молчать. Судя по всему, с Ниной сейчас ее сестра.
– В это я как раз поверю, – зло засмеялась Вера. – Знаю, на что ты способна. Только я вовсе не бомжиха. И уж точно не дура. Если ты не достанешь денег, я пойду к твоему мужу и расскажу, на ком он женился. И кто тогда будет бомжихой? Получишь пинка под зад, и дочь он у тебя наверняка отберет. И правильно, такой, как ты, ребенка не доверишь.
– Ты просто завидуешь. У тебя-то никогда не было ни мужа, ни детей. Послушай, – заговорила Нина куда спокойнее, – я обещаю присылать тебе деньги каждый месяц. Понемногу, но на жизнь тебе хватит. Ты же должна понимать… Так будет лучше всем, и тебе, и мне. Где-нибудь устроишься… Мне сейчас нелегко…
– Мне тоже. Попробуй пожить в этом сарае…
– У меня дочь погибла, а ты… гадина, вот ты кто.
– Я тебе сочувствую. Но мне-то что делать? Лето кончится. Мне и зимой в сарае жить? Почему бы, кстати, тебе не рассказать мужу, что к тебе приехала сестра? Поддержать, и все такое. Скажи, что мы поссорились, а вот теперь помирились…
