– Нет, не ошибаюсь. С головой у меня порядок. Ругались они. Я слышал, как Гоша кричал: «Это вы, вы виноваты!» Должно быть, считал, не оставь они подругу, беды бы не случилось. На похороны он не явился, и я забеспокоился. Как так, почему не пришел? Иру всем поселком хоронили, а его нет. На следующий день встретил его тетку в магазине, спросил, где Гоша. Сказала, где-то шляется. Потом узнал, она заявила в полицию, что пропал племянник.
– А вы с кем-то из полиции говорили?
– Нет, никто меня ни о чем не спрашивал. Тетка на всех углах трещала: он в бегах, живой-здоровый, родительские денежки проедает. До денег она жадная.
– Если в доме Ситникова нашли Гошу, вам придется все рассказать следователю.
– Расскажу, – пожал он плечами. – Чего не рассказать? А парня жаль, хороший был парнишка. – Он немного помедлил. – Вы в том доме были, говорят, там что-то вроде шабаша устраивали? Кошек-собак резали?
– Похоже на то, – кивнул Вадим.
– Это не Гоша. Руку на отсечение не дам, но парень не из таких. Подлости в его душе не было, и собак любил…
Он досадливо покачал головой, наверное понимая: его слова звучат не очень убедительно.
– Друзей его вы знали? – спросил Вадим.
– Мне ни о ком не говорил. По натуре он парень скрытный, болтуном точно не назовешь. Я про Ирку спросил, мол, ходит слух, у вас с ней симпатия. Он кивнул. Вот и все.
– Странные дела у вас здесь творятся, – заметил Вадим с усмешкой.
– Будь по-другому, Ключников небось частных сыщиков из города звать не стал.
– Вы и это знаете?
Максим Сергеевич пожал плечами:
– Варька слышала, как хозяева ругались, а она моей жене родня.
– Понятно. В таком случае, может, расскажете нам об этой истории с Изольдой Стрешневой?
– Когда на нее напали? Особо и рассказывать нечего. Вышел из дома сумку забрать, я ее в машине оставил, как раз девчонка идет. Вдруг слышу – крик. Ну, я фары включил для острастки, смотрю, на дороге вроде лежит кто. Пошел взглянуть, а там Изольда. Вроде как без сознания. Я быстрей родителям звонить, тут Ключников прибежал со всем семейством. Девчонку кто-то камнем ударил. Должно быть, поджидал ее в кустах.
– Ключников считает, Изольду могли перепутать с его дочерью.
– Так вот почему он так всполошился? А я ведь и сам, когда девчонку увидел, решил, что это Настя домой возвращается. Темно уже было, фонарь не горел, а в темноте, как известно, все кошки серые. Настя с подругами часто допоздна шлялась. Ключников, бывало, ругался, да все без толку. Да и бояться-то у нас нечего. Все свои.
– Ага, чего бояться, – усмехнулся Вадим. – Девчонка – утопленница, парень – удавленник, еще одной девице чуть голову не проломили, а так все тихо.
Тут Максим Сергеевич махнул рукой, точно досадуя на свою разговорчивость, и, не говоря больше ни слова, скрылся в доме, а мы отправились к Ключникову за вещами.
– Если девчонку действительно хотели убить, – ворчал Вадим, – то дело мы имеем с дилетантом.
– Почему?
– Потому что реши я кого-то шваркнуть камнем, он вряд ли успеет рот открыть.
– Нашел чем хвалиться.
– Дурочка, я строю версию, а вовсе не хвалюсь. Камень злодей швырнул и тут вдруг видит, что перед ним Изольда, а не Настя. И спешно уносит ноги.
– И кто он, этот злодей?
– Допустим, сатанинские обряды дело рук Гоши и его подружек…
– Ага. Кто-то из владельцев убитых котов решил наказать детишек? Одного повесил, другую – едва камнем не убил. Сосед утверждает, Гоша животных любил и на подлость не способен.
– Но книжки по черной магии ты у него нашла.
– Кстати, надо бы проверить комнату Насти.
– В следующий раз. Не стоит сегодня попадаться на глаза мадам Ключниковой. Что-то подсказывает мне: в гневе она страшна. Ну а касаемо ритуалов сатанинских и прочих… вполне возможно, за этим стоит кто-то постарше и, безусловно, похитрее.
Возле дома Бергмана мы тормозили примерно через час. Дверь, как всегда, открыла Лионелла и сообщила, что хозяин отсутствует, а комнаты для нас готовы. Мне и раньше доводилось оставаться здесь на несколько дней, и я отправилась в комнату, которую мысленно именовала своей.
Вадим болтал с Лионеллой, восхищаясь ее стряпней, в результате нас позвали к столу, не дожидаясь Максимильяна. Я едва успела принять душ и, спускаясь вниз, чуть не столкнулась с Димкой. Он вывернул из-за угла, как всегда погруженный в размышления и с ноутбуком под мышкой. Иногда он и передвигается, уткнувшись в него.
– Привет, – сказал Дима, пропуская меня вперед.
– Ты тоже сюда перебрался? – спросила я.
Он пожал плечами и заметил с обидой:
– Отлично выглядишь. Такое впечатление, что ты с облегчением вздохнула, избавившись от меня.
– Это не так, – покачала я головой, поймав себя на мысли, что он в общем-то прав. Теперь в разумности своего решения с ним расстаться я не сомневалась. Мало того, сам факт, что мы некоторое время были любовниками, вызывал скорее удивление. Редко можно встретить пару, в которой люди так не подходили бы друг другу, как мы с Димкой. И в том, что сейчас он чувствовал себя скверно, безусловно, моя вина. Безумной страсти к нему я никогда не испытывала, а значит, могла бы не торопиться и хорошо подумать, прежде чем заваривать кашу, которую нам всем теперь предстоит расхлебывать.
Мы вместе вошли в кухню.
– Ну что у вас там? – спросил Димка, обращаясь к Вадиму.
– Расскажу, когда Джокер появится, чтоб не повторяться. Где он, кстати?
– Отправился на встречу с каким-то бизнесменом.
– Потенциальный клиент?
– Вряд ли. Должно быть, хочет навести справки о фигурантах нашего дела.
– Ты Ключникова имеешь в виду? – спросила я. Димка пожал плечами.
– А ты на что? – с усмешкой кивнув на ноутбук в его руках, спросил Вадим.
– Иногда сплетни куда полезнее в нашем деле, чем налоговая декларация.
– Это точно, – согласился Волошин.
Лионелла, стоя у плиты, вдруг заявила:
– Хозяин приехал.
Звука подъезжающей машины никто не слышал, да и не мог слышать: парковка во дворе, а окна кухни с торца здания. Но через несколько минут хлопнула входная дверь, а потом раздались шаги на лестнице. Выходит, у Лионеллы тоже дар? Может, они общаются телепатически? У Димки с Вадимом ее прозорливость никаких эмоций не вызвала – то ли привыкли, то ли вовсе не обращали внимания.
Мы потянулись из кухни навстречу Джокеру. С мужчинами Бергман поздоровался за руку, мне кивнул, взгляд, которым сопровождался кивок, заставил задуматься. Такой взгляд встречается у контролеров и старушек-вахтерш.
