Книга Княжна Джаваха, страница 33. Автор книги Лидия Чарская

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Княжна Джаваха»

Cтраница 33

— Новенькая!.. новенькая!.. — слышалось всюду между старшими и младшими классами, одинаково одетыми в зеленые камлотовые платья, белые передники и рукавчики наподобие трубочек, прикрепленных повыше локтя.

Столовая — большая, длинная комната, куда мы спустились по лестнице, — была уставлена двумя рядами столов, образующими широкий проход посредине.

Нам роздали кружки с коричневой жидкостью, очень мало похожей на чай, и порционные булки из невкусного пресного теста. Я не дотронулась ни до того, ни до другого.

— Ты татарка? — внезапно раздалось с дальнего конца стола, и та же бойкая девочка, изводившая меня в классе, не дождавшись моего ответа, насмешливо фыркнула в салфетку.

— Mesdam'oчки, — продолжала она сквозь смех, обращаясь к подругам, — она, наверное, татарка, а татарская религия запрещает есть свинину… Ты можешь радоваться, Иванова, — добавила она в сторону белокурой маленькой толстушки, — каждый раз, как будут подавать свиные котлеты, Джаваха отдаст тебе свою порцию.

Все девочки захихикали… Та, которую называли Ивановой, подняла голову и произнесла по адресу первой шалуньи:

— А ты будешь смотреть и облизываться.

— Больше тебе ничего не запрещено твоей религией? — вмешалась в разговор хорошенькая миниатюрная девочка, удивительно похожая на белокурых ангелов, изображаемых на картинках, — а то я очень люблю пирожные…

И опять смех, обидный, мучительный. Я решила молчать и завтра же упросить папу взять меня отсюда куда-нибудь в другое место, в другой институт.

После долгой вечерней молитвы мы поднялись в четвертый этаж и вошли в дортуар.

Длинная, как и столовая, комната с выстроенными рядами постелями, примыкающими изголовьями одна к другой, была освещена газовыми рожками. Между кроватями было небольшое пространство, где помещались ночные шкапики и табуреты.

Fraulein Геринг, или Кис-Кис, как называли институтки классную даму, ласково указала мне мое место.

Судьба решительно восстала против меня: в головах моих помещалась постель злой девочки с ангельским личиком, а рядом со мною была постель шустрой Бельской — моего главного гонителя и врага.

Делать было нечего, и я твердо решила все стерпеть безропотно…

Между тем вокруг меня кишмя кишела жизнь. Сняв свои неуклюжие зеленые платья, воспитанницы очутились в коротеньких нижних юбочках и белых кофточках, а на голове их красовались смешные чепчики, похожие на колпачки гномов, странно старившие и безобразившие юные личики.

Я прошла вместе с другими в умывальную. Там было еще шумнее. Девочки, обнаженные до поясницы, мылись так усердно жесткими перчатками из люфы, что спины их напоминали цветом спелые помидоры.

— Душка, не брызгайся! — слышалось в одном конце умывальни.

— Кира Дергунова, одолжи твою губку, — неслось с другого конца.

Кира протягивала губку, выжимая ее по дороге как бы нечаянно на спину соседки… Крик… визг… беготня. В углу около комода с выдвинутою из него постелью для прислуги высокая, стройная, не по годам серьезная Варюша Чикунина, прозванная за свое пение Соловушкой, стоя, расчесывала свои длинные шелковистые косы и пела вполголоса:


Ах, ты, Русь моя,

Русь привольная…

Девочка с таким нежным голоском и мечтательными глазами не могла быть злою, по моему мнению, и потому я смело подошла к ней и спросила:

— Не знаете ли, за что меня здесь возненавидели?

Она внезапно оборвала песню и вскинула на меня удивленные глаза.

Я повторила вопрос.

Но в ту же минуту к нам подскочила рыженькая воспитанница с удивительно белым личиком и дерзко крикнула мне в лицо:

— Потому, что ты хотела на нас жаловаться, а мы ненавидим фискалок.

— Но если вы оскорбляете меня!.. Княжна Джаваха не прощает оскорблений, — надменно ответила я.

— Ха-ха-ха! — рассмеялась Краснушка, как называли подруги рыженькую девочку, — скажите, как важно!.. Княжна Джаваха! Да вы знаете ли, mesdam'очки, что на Кавказе у них все князья. У кого есть два барана — тот и князь.

— Тише, Запольская. И не стыдно тебе обижать новенькую, — вмешалась незаметно подошедшая Fraulein Геринг и тотчас же добавила, хлопнув в ладоши:

— Schlafen, Kinder, schlafen! [41]

Вся ватага девочек направилась в спальню. В умывальной остались я и певунья Чикунина. Она робко оглянулась кругом и, увидя, что мы одни, быстро заговорила:

— Вы не обращайте внимания на них, у нас принято «травить новеньких»… Глупые девочки, потом они отстанут, когда вы привыкнете…

— Я никогда не привыкну здесь, — с трудом сдерживая слезы, ответила я, — завтра же я попрошу папу взять меня отсюда и поместить в другой институт…

— И напрасно! — прервала меня Чикунина, быстро доплетая тяжелую косу, — напрасно!.. В другом институте повторится то же самое… нельзя же в третий поступать… да и там то же… Тут, по крайней мере, maman — дуся, а там, в остальных, Бог весть какая. Вот сестра мне пишет из N-ского института, чем их там кормят… ужас!..

— Ваша светлость, — неожиданно произнесла точно из-под земли выползшая Бельская, — Fraulein послала меня звать спать вашу светлость. Имею честь довести сие до сведения вашей светлости, — и она отвесила мне насмешливо-почтительный реверанс.

Я вспыхнула до корней волос.

— Это ничего, — успокаивала меня моя новая знакомая, — стерпите уж как-нибудь… а там они сами увидят свою глупость, сами придут к вам с повинной. И потом, видите ли, княжна, у вас… вы не рассердитесь на мою откровенность?

— Нет, нет, — поспешила я ответить.

— Видите ли, у вас такой вид, будто вы куда лучше и выше всех нас… Вы титулованная, богатая девочка, генеральская дочка… а мы все проще… Это и без того все видят и знают. Не надо подчеркивать, знаете… Ах да, я не умею говорить! вы меня, пожалуй, не поймете, обидитесь… — неожиданно оборвала она и вздохнула.

— Нет, нет, напротив, говорите, пожалуйста, — поспешила я ее успокоить.

— Ну вот… они и злятся… а вы бы попроще с ними…

— Schlafen, Kinder, schlafen! — еще раз окликнула нас Fraulein.

Как только мы вошли в спальню, девушка-служанка уменьшила свет в газовых рожках, и дортуар утонул в полумраке. Наступила тишина. Изредка только раздавался где-нибудь задавленный шепот, да с легким шумом передвигалась попавшаяся под руку табуретка. Поминутно то на одной, то на другой постели поднимались небольшие детские фигурки, укутанные до пояса в синие нанковые одеяла и, сложив на груди руки, набожно молились, кладя поклоны. Классная дама, тихо ступая, ходила по узким пространствам между рядами кроватей, «переулкам», как их называли в институте, и наконец, пожелав нам доброй ночи, исчезла за дверью своей комнаты, помещавшейся подле дортуара.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация