Книга Ключ разумения, страница 48. Автор книги Александр Жарков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Ключ разумения»

Cтраница 48

Но пока Неприметный, при попустительстве Просперо, вручил Главному рыцарю не Шкатулку, а тоже Ключи. Это были символические ключи от Деваки. При этом Просперо и произнёс знаменитые слова про то, что: «Если и м н у ж н е е, пусть берут». Может, и в самом деле им была нужнее лишняя территория, чем какая-то мифическая Шкатулка, и они благосклонно согласились. Подписана была двумя сторонами бумага о том, что Девака становится отныне Середневековой колонией, с местным царьком во главе – подразумевался Неприметный, или по-другому, Неулыб. И всё было бы хорошо и прекрасно, но гортанцы были уже возле парка, и у ещё улыбающегося Неулыба зачесалась шея от предчувствия намыленной верёвки, которую приготовил ему в своих мечтах Ангор Антаки, по прозвищу Раздватрис.

А сейчас Ангор напряжённо смотрел на экран, на котором гортанцы штурмовали обшарпанный дворец, и думал, как это он займёт трон, если он тут, а трон (и даже три трона!) вон где. В халупе не хватало пространства, чтоб сочинить, как ему захватить власть, не подвергая себя смертельной опасности. Смерти он, как всегда, не боялся, он боялся умереть, не покоролевствовав. Он вскочил и стал ходить туда-сюда, туда-сюда.

– И как это вы, достолюбезный Гортан, можете р а б о т а т ь в такой тесноте?

Гортан посмотрел на него с недоумением, глаза были подёрнуты туманцем: он опять мечтал о Фее.

А зря. Победа была не так близка, как им хотелось бы! Дело в том, что благодаря шпионам Неулыба – так будем теперь называть Неприметного, – благодаря этим доносчикам, главный штаб рыцарей уже знал о побоище на рудниках, и гортанцев ждали. Гаспар Алыч Арнери – этот девакский Леонардо да Винчи – приготовил им подарочек. Штурмующие гортанцы предъявили рыцарям сабли, ружа и светящиеся в ночи глаза, а рыцари ответили на это шквальным пулемётным огнём, Но фишка была не в этом. Гортанцу ведь всё равно, рубят ли его саблей, колют ли пикой, или разрывают на части пушечным ядром – он тут же собирается воедино, и становится ещё живее прежнего. Но подарочек гениального всё предвидящего Гаспара заключался в том, что за несколько часов он умудрился изобрести ЖИДКОСТЬ АНТИПРИЗРАКСЕН! Все боеприпасы: пули, ядра, пулемётные ленты и т. д. были на полчаса брошены в чан с этой жидкостью. И поражённые ими гортанцы уже не могли восстановиться, они таяли и исчезали навсегда, как и положено призракам. Гортан и Ангор с удивлением наблюдали за этой картиной, а воины всё таяли и таяли, пока не осталось никого.

– Это Алыч куролесит, – наконец допёр ясновидящий Гортан.

– Четвертую, восемь раз утоплю и повешу, с кашей съем!!! – заорал разъярённый Раздватрис. – Но что делать?!

– Буду сочинять всё новых и новых, – вздохнул Гортан.

– И внушите им, чтоб не лезли на рожон, поаккуратней, они теперь с м е р т н ы е!

– Сложность не в этом, – мститель засмущался, – сложность момента в том, что меня зовут…

– Куда и кто вас зовёт? – с угрозой пророкотал Ангор.

Гортан покраснел, как маков цвет.

– Меня… очень это неожиданно, и… и чудесно… Меня неотступно и настойчиво зовёт к себе Фея, и… и что-то мне обещает!

– Ах, фея? – Раздватрис старался быть спокойным, но плохо выходило, к концу речи он просто трясся от злобы. – Значит, фея. Значит, пусть многомиллионный девакский народ пойдёт в рабство, на костёр и виселицы! Фея?! Значит, пусть плачут и умирают в грязи и крови убитые дети, женщины и старики?! Пусть горят дома, пусть вытаптываются посевы! Пусть всё летит в бездну из-за того, что какая-то фея поманила пальчиком этого якобы защитника угнетённых и обездоленных! О, я болван! И я поверил этому лгуну и убийце беззащитных детей и женщин! Как я буду смотреть им в глаза, в которые они мне плюнут сто пятнадцать раз! – и Ангор стал без жалости рвать на себе волосы, не заметив, что немного напутал с глазами. Так вдруг захотелось на трон – и давить всех, давить!

К его удивлению, Гортан хоть и краснел, но молчал. Так сильна была власть Феи над ним!

– Ну, хорошо. – Ангор стал почти спокоен. – Сейчас ты насочиняешь НЕМЫСЛИМОЕ число воинов, это ж быстро; мы перенесёмся ко дворцу, ты сядешь на белую лошадь, чтобы бойцы тебя видели, и немножко повдохновляешь их, а потом – отчаливай, если тебе нас не жалко.

– Но когда зов будет нестерпим, я исчезну сразу, – честно предупредил Гортан.

– Конечно, конечно, но сперва настругай мне бойцов, чтобы весь парк заполнили, чтобы на дубах висели! – Вдруг он хлопнул себя в лоб. – Слушай, а зачем им дворец-то штурмовать, пусть сразу внутри окажутся.

– Это красиво: штурм в ночи. И есть какие-то правила честного боя…

– Во-первых светает, – за окном становилось светло, – и вообще, раз ты нас оставляешь на произвол жестокого врага, давай не качай права. Сделай, чтобы во дворце было их, как тараканов, изо всех щелей чтоб повылазили…

…И всё было кончено в два счёта! Небольшие человечки в странных головных уборах, и все усатые, которые благодаря Гаспару все поисчезали, вдруг появились снова в невероятных количествах, и везде, везде! Они возникали прямо из воздуха – воздухали, как шутили потом – в самых неожиданных местах, и много, много рыцарей перебили призрачные человечки и во дворце и вокруг. И перебили бы всех, если б главарь их банды, сидящий, как изваяние, на белой лошади с наставленной на дворец саблей в вытянутой ручке, не исчез неожиданно. И тут же, а может, на миг раньше, исчезли и безжалостные человечки. И всё было кончено в два счёта. Шерше ля фам, то есть ля фей! Что в переводе означает: «я бы влюблённым ни одного серьёзного дела не доверил!»

…Гортан исчез, оставив Ангора (которого сам же перенёс ко дворцу) на произвол врагу, в чём совсем недавно укорял его самого! И едва он исчез, Раздватрис стремительно побежал по аллее к выходу из парка. Он не надеялся убежать – среди полуоблетевших деревьев всё насквозь просматривалось, – он надеялся, что чем быстрее будет бег, тем ярче всплеснёт, как крупная рыба хвостом, спасительная мысль. И она не замедлила. Он резко остановился и пошёл вальяжной походкой обратно ко дворцу, самодовольно улыбаясь своей наглости и неистребимому таланту. Откуда-то из-за кустов вышли чёрные гвардейцы во главе с Неулыбом. Ангор всё же тронул свой поясной ремень: ружа, как он и думал, не оказалось. На поясе должно было висеть ружо, не то, настоящее, из которого убили Младшого – то осталось в Золотой долине. Это должно было быть призрачное ружо, которое, как и всему войску, сочинил Гортан – естественно, оно вместе с ним и исчезло. Вышедший из кустов Неулыб улыбался, открывая полугнилые зубы.

– Рад, рад… Рад буду собственноручно казнить тебя. Гнильётина заждалась! Кровь моего отца, так сказать, вопиёт… – он зловеще осклабился. Раздватрис улыбнулся в ответ открытой улыбкой праведника, и вдруг посмотрел на Неулыба своим знаменитым «палаческим» взглядом – и сердце Неприметного шарахнулось вниз и застучало где-то в пятке, так что даже нога задёргалась, а на шее опять возникло ощущение намыленной верёвки. Всем ведь известно, что под воздействием такого же взгляда кнопка гнильётины САМА вжалась в панель, вследствие чего нож и откромсал голову несчастного ушастого отца. (В народе бытовала такая версия!)

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация